В отличие от загрязнений местного характера проблемы глобальных загрязнителей создают тупиковые ситуации, поскольку их решение требует действий во всемирном масштабе, а граждане разных стран по-разному относятся к их приоритетности. В прошлом предпочтение, отдаваемое ископаемым или ядерным топливам, диктовалось в первую очередь экономическими факторами, например наличием богатых запасов угля. Однако усиление глобальной угрозы окружающей среде, в частности в результате накопления углекислоты в атмосфере, которое ускоряется сжиганием угля, может вынудить нас пересмотреть плюсы и минусы ядерной энергетики. На приобретение фундаментальных знаний, необходимых для разумного выбора, требуются годы. Мы должны строить этот фундамент, чтобы быть в состоянии взвешенно оценить реальную угрозу накопления углекислоты в атмосфере в свете имеющихся альтернатив. Эта оценка должна учитывать проблемы защиты окружающей среды и проблему отходов ядерной энергетики.
Оценка риска.
Существует два вида токсичности. Один химический препарат может вызывать заболевание вскоре после своего воздействия – это острая токсичность. Другой препарат может оказывать нежелательное воздействие значительно позже, после продолжительного его использования – это хроническая токсичность. Например, остро токсичный газ фосген, Cl2CO, может случайно образоваться, если загорание электросети тушат огнетушителем с тетрахлоридом углерода. В концентрации 5 млн. долей фосген уже через несколько минут вызывает раздражение глаз, а концентрации выше 50 млн. долей могут оказаться смертельными. Напротив, бензол, С6Н6, обладает хронической токсичностью. Вдыхание паров бензола той же концентрации, 50 млн. долей, не дает немедленного эффекта, но при длительном (в течение многих месяцев или лет) ежедневном воздействии бензола может вызвать понижение числа красных кровяных телец (гемоглобина) и лейкоцитов в крови.
К сожалению, получить детальную информацию о токсичности нелегко. Наиболее точный способ – суровый способ – это подвергнуть достаточное число людей воздействию данного препарата, чтобы продемонстрировать его безопасность или установить дозу, при которой начинает обнаруживаться токсичность. Ясно, что сведения о хронической токсичности добыть труднее всего. Чтобы можно было извлечь из наблюдений необходимую статистическую информацию, воздействию исследуемого вещества должны быть подвергнуты в течение достаточно длительного времени очень большая группа людей. Проблемы такого рода принадлежат компетенции эпидемиологии.
Что такое эпидемиология.
Исторически эпидемиология развивалась как наука об эпидемиях, т.е. быстро распространяющихся заболеваниях. Однако сегодня эпидемиология используется и как статистический аппарат для обнаружения острой или хронической токсичности даже при весьма слабом воздействии на здоровье. Например, винилхлорид, СН2СНСl, известен как канцероген. Основанием для такого заключения послужило то, что, согласно статистическим данным, очень редкая форма рака печени, ангиосаркома, наблюдается главным образом у небольшого числа рабочих, которые продолжительное время подвергались воздействию высоких концентраций (сотни млн. долей) этого соединения. В этом случае удалось получить достоверное эпидемиологическое заключение относительно токсичности данного соединения и его весьма незначительной опасности для обычной публики.
Что является причиной чего?
К сожалению, результаты наблюдений можно неверно интерпретировать даже при наличии достаточного количества статистических данных. Так, статистические данные показывают, что рак толстой кишки гораздо более распространен в США, чем в Индии, и что американцы потребляют больше молочных продуктов, чем индийцы. Прежде чем сделать вывод, что молочные продукты вызывают рак, следует, однако, вспомнить, что рак толстой кишки распространен у пожилых людей и что средняя продолжительность жизни американцев гораздо выше, чем у жителей Индии. Таким образом, можно прийти и к противоположному выводу: потребление молочных продуктов позволяет прожить достаточно долго, чтобы начал проявляться (от других причин) рак толстой кишки. Эпидемиология может установить, что одно сопутствует другому, но это не обязательно означает причинную связь между двумя явлениями. Эпидемиологи шутят, что снижение скорости роста населения в Западной Европе в 20 веке примерно соответствует скорости уменьшения в этом регионе популяции аистов, лишь немногие сделают отсюда вывод, что рождаемость уменьшилась потому, что для доставки детей не хватает аистов.
История с ДДТ.
Все началось в 1939г., когда швейцарский химик Пауль Мюллер в ходе систематических поисков новых инсектицидов синтезировал дихлордифенилтрихлорэтан (ДДТ). Вначале на ДДТ смотрели, как на чудо: он исключительно эффективно действует на самых разнообразных насекомых-вредителей и в отличие от широко использовавшихся в то время соединений свинца и мышьяка не проявляет острой токсичности по отношению к людям.
Выгоды.
США впервые широко применили ДДТ в 1944г. во время второй мировой войны в борьбе с распространившейся эпидемией тифа в воинских частях и среди гражданского населения в Италии. Тиф переносится нательными вшами, и чтобы уничтожить этих насекомых, тысячи людей были щедро, с ног до головы, осыпаны ДДТ. Эпидемия была остановлена, что предотвратило потери человеческих жизней, которые могли стать опустошительными.
После столь внушительного успеха решено было прибегнуть к ДДТ в борьбе с Anopheles – комаром-распространителем малярии. До использования ДДТ малярия уносила от 2 до 3 млн. жизней ежегодно, число же страдающих этой тяжелой болезнью было еще больше. В результате 10-летнего применения ДДДТ в ряде стран малярия перестала быть столь страшным бичом. В Индии число заболеваний сократилось с 75 млн. в 1952г. до 100 тыс. в 1964г., в СССР с 35 млн. в 1956г. до 13 тыс. в 1966г. За то же время в Шри-Ланке малярийная “дань” понизилась с 12 тыс. жизней до нуля! Всемирная организация здоровья и Организация объединенных наций относят на счет этого чудодейственного препарата спасение около 50 млн. жизней, отнятых у одной только малярии. За свою работу доктор Пауль Мюллер был удостоен в 1948г. Нобелевской премии в области медицины.
Риск.
К сожалению, история ДДТ на этом не кончается. В 1972г. Агентство по охране окружающей среды наложило запрет на использование ДДТ в США. Как удалось это сделать – особая история, и тоже история успеха, но на этот раз в борьбе за необходимость наблюдения за окружающей средой в ожидании появления побочного действия широко применяемых препаратов.
Уже в 1946г. ученые установили, что ДДТ накапливается в жировых тканях и остается там чрезвычайно долго. Животные и рыбы, так же как и человек, – это преимущественно водные системы. Транспорт и вывод веществ из организма осуществляется у них в водной среде. Но хлорсодержащие углеводороды типа ДДТ очень плохо растворяются в воде (порядка 2 млн. долей): они продолжительно растворяются и концентрируются в жировых тканях. Например, ДДТ легко переходит в жир материнского молока. Агентство должным образом отреагировало на эту тревожную информацию, установив предельно безопасную концентрацию ДДТ в коровьем молоке и других продуктах питания. Из осторожности сначала был принят нулевой уровень безопасности. Однако при “нулевом подходе” возникают свои проблемы. Образец молока можно признать безопасным, если ДДТ не обнаруживается в нем самыми чувствительными измерениями. Поэтому усовершенствования аналитических методов приводит к изменению смысла понятия безопасной концентрации. Нулевой предел всегда связывает уровень безопасности с методом обнаружения, а не с наиболее достоверной оценкой степени опасности. По этой и другим причинам нулевой предел оказался неудачным, и Агентство заменило его “приемлемым уровнем безопасности” в 0,05млн. доли.
С течением времени стало ясно, что попадание в окружающую среду, ДДТ разлагается там с большим трудом. Усовершенствованные методы обнаружения позволили установить, что через 10 лет исчезает лишь около 50% пестицида – вследствие разложения или уноса на другую территорию.
Наконец, накопились данные о концентрировании ДДТ по мере продвижения по лестнице потребления продуктов питания. После обработки вязов концентрация ДДТ в почве достигала 100 млн. долей, в земляных червях она составляла 140 млн. долей, а, в птицах, поедавших этих червей, превышала 400 млн. долей. Такая концентрация ДДТ оказалась явно пагубной для птиц, особенно более крупных, хищных птиц. По-видимому, ДДТ мешает их воспроизводству, вызывая опасное утоньшение яичной скорлупы. Некоторые виды птиц, например орлы и соколы-сапсаны, стали быстро исчезать, как только эта неприятность добавилась к другим посягательствам человека на их место обитание.
Максимальный уровень производства ДДТ только в США достигал 156 млн. фунтов (в 1959г.). С самого начала ДДТ так широко применялся во всем мире, что не один участок земли не остался незатронутым. Его обнаруживают в жировых тканях жителей отдаленных районов Аляски, пингвинов и тюленей Антарктиды. К тому же некоторые насекомые и вредители приобрели, устойчивость к ДДТ за продолжительное время его использования, а некоторые полезные насекомые в отдельных местностях были уничтожены этим препаратом.
Уравнение риск/выгода.
История с ДДТ – наглядный пример сочетания риска и выгоды, Ясно, что сначала доминирует непосредственно ожидаемая выгода (в нашем случае – спасение человеческих жизней), и нет цены, которая могла бы ее превысить. Ожидаемое благо реализуется, но бдительное наблюдение обнаруживает повсеместные нарушения в окружающей среде, на которые невозможно закрыть глаза. И хотя ни одного случая заболевания человека нельзя было связать с действием ДДТ, ясно, что некоторые свойства препарата вступают в конфликт с нашим стремлением защитить окружающий мир: это необыкновенная стабильность ДДТ, его подвижность и сродство к системам живых организмов. С одной стороны, возникшие проблемы поставили преграду дальнейшему использованию ДДТ, а с другой, они же подсказали, какими свойствами должен обладать его заменитель. Такие заменители уже найдены – это инсектициды, биологическое действие которых гораздо более специфично, которые так же, как в ДДТ, не токсичны для человека, но разлагаются в природной среде за несколько дней или недель. ДДТ не только сохранил миллионы человеческих жизней, но и указал путь к наилучшему решению уравнения риск/выгода.