Россия — огромная страна и, как казалось до последнего времени, с неистощимыми природными ресурсами. В советские годы их интенсивно использовали, но плановая экономика и централизованное управление хозяйством все же позволяли хоть как-то контролировать процесс. Тем не менее нефтяной поток становился все более скудным, водохранилища засорялись промышленными стоками, леса вырубались большей частью вдоль рек, разрушая экосистемы. Рыночные преобразования не сместили экономику в область высоких технологий — «молодые» капиталисты пошли торной тропой эксплуатации природных ресурсов.
ЛАБИРИНТЫ РЫНКА
Но и на этом пути они сразу же столкнулись с множеством проблем, связанных с несовершенством нашего законодательства (прежде всего таможенного и налогового, с ярко выраженной фискальной направленностью). У природопользователей, стремящихся рачительно относиться к природным ресурсам, то и дело возникают столкновения с гражданским кодексом (все еще дорабатываемым законодателем), лесным кодексом, законом о континентальном шельфе и многими другими правовыми актами. Катастрофическая нехватка оборотных средств у хозяйствующих субъектов вынуждает их обращаться в банки, но наша банковская система, предоставляющая кредиты под высокие проценты, по «гамбургскому счету» работает на себя. «Быстрые деньги» стимулируют лишь торговлю продуктами питания и ширпотребом, а также экспорт сырья, а такие отрасли экономики, как сельское хозяйство, рыболовство, лесное хозяйство, добыча и переработка полезных ископаемых, требующие высокотехнологичного оборудования, а стало быть, долгосрочного кредитования, оказываются в загоне. В результате российское природопользование носит ярко выраженный сырьевой характер, и страна теряет миллиарды долларов добавленной стоимости, сотни тысяч рабочих мест, не говоря уж о престиже некогда великой индустриальной державы. Между тем в ближайшие 10–15 лет Россия будет развиваться главным образом за счет эффективного использования природных ресурсов (эта мысль подчеркнута в недавнем Послании Президента Федеральному Собранию).
К сожалению, по-настоящему эффективного природопользования в России как раз нет. Российские предприниматели, как слепые котята, мечутся в лабиринтах рынка, то натыкаясь на пробелы в законодательстве, то попадая в налоговые тупики. Как работает адская «драга», перекачивающая наши природные богатства на рынки Америки, Европы и Японии, хорошо видно на примере рыбной отрасли.
В РЫБОЛОВСТВЕ — СВОИ ЗАКОНЫ
Депутат Государственной Думы РФ В.В. Лунцевич убежден, что в хищническом отношении к биоресурсам со стороны рыбаков отчасти виновно само государство, не имеющее по сей день четкой программы развития отрасли. Рыбохозяйственным предприятиям, которые еще не сложились как ответственные природопользователи, квоту на вылов рыбы каждый год выдают заново, и это своего рода лотерея. Отсюда у судовладельца возникает желание урвать как можно больше, ибо завтра он может ничего не получить. По мнению депутата, квоты следует выдавать на 3–10 лет. Тогда рыбаки смогут привлекать инвестиции и развивать производство. А сегодня Госкомрыболовство РФ может приостановить промысел без особых на то причин. И предприятие в одночасье разорится. Поэтому холодильники добывающих судов набивают только самым ценным (с точки зрения конъюнктуры) сырьем. Так, в северном промысловом бассейне при добыче и переработке трески ценнейший продукт — печень — обычно выбрасывают за борт. А то, что происходит на Дальнем Востоке, например, во время лова минтая, непосвященных может повергнуть в шок. За рыболовными судами-«филейщиками» (сдающими продукцию после разделки рыбы в виде удобного для приготовления филе) тянется многокилометровый шлейф вмороженной в лед рыбы размером до 45 см. Филейные линии судов-процессоров, арендуемых нашими рыбаками по бербоут-чартеру (это аренда судна без экипажа с правом выкупа), настроены только на крупную рыбу, мелкая попросту выбрасывается за борт, а филе, изготовленное из крупной рыбы по американским и японским стандартам, поставляется иностранному кредитору в погашение арендной платы. Государство не получает ни налогов, ни рыбы, жируют лишь судовладельцы, ухитрившиеся разжиться бесплатными квотами и, разумеется, западные хозяева, предоставившие судно в аренду. Такая форма лова, по сути, ничем не отличается от допуска иностранного флота в исключительную экономическую зону России.
Как ни горько это сознавать, но другого способа обновить изрядно постаревший флот, иначе как использовать бербоут-чартер, у наших рыбаков нет. Заместитель начальника отдела безопасности и портов Госкомрыболовства РФ И.Р. Готовчиц считает, что сегодня в России сложилась парадоксальная ситуация. Отечественная судостроительная промышленность переживает тяжелые времена (нет заказов), но и суда, построенные за границей, никогда не придут в наши порты. Дело в том, что как только закупленное судно пересечет границу таможенной зоны РФ, судовладелец обязан заплатить НДС (25% от стоимости контракта). Где взять рыбакам 1 млн долл., чтобы сразу отдать его нашему государству, никого не интересует. Между тем судно стоимостью в 5 млн долл. рыбаки в любой стране беспрепятственно получат в рассрочку на несколько лет, погашая задолженность своими уловами.
Особенно достается рыбакам от таможенной службы. По словам И.Р. Готовчица, ее можно сравнить разве что с мавританской. Там берут за все: за топливо, которое есть на борту, за краску, за спецодежду для экипажа, за тару, ну и, конечно, за любое снабжение. То же самое и у нас. Предположим, рыболовное судно приходит в Мурманск, имея на борту 40 т дизтоплива. Тотчас таможенники обязывают капитана заплатить 15% пошлины, словно горючее — это экспортный товар, привезенный на реализацию в Россию. Трудно даже представить себе экономические и социальные потери нашей страны, добровольно отворачивающей суда от родных берегов. По соседству в Дании благодаря столь «мудрой» политике нашего таможенного ведомства создано дополнительно 22 тыс. рабочих мест.
Действующая система налогообложения построена так, что рыбохозяйственные предприятия платят 12 федеральных налогов, 12 местных и 4 — субъекту Федерации. Как отмечалось, самым разорительным для рыбопромышленников стал НДС. По закону, с 1996 г. российские рыбопромышленные предприятия освобождаются от уплаты НДС при ввозе на территорию РФ продукции морского промысла (ст. 8 Закона о налоге на добавленную стоимость). Понятие «российское рыбопромышленное предприятие» законом не определяется, и потому он не работает вовсе. В подзаконных актах пресловутая «восьмая статья» трактуется вольно и не освобождает российские рыбопромышленные предприятия от уплаты налога, а лишь предоставляет льготы по срокам его уплаты. Во Владивостоке переполненные рыбой суда неделями стоят на рейде, будучи не в состоянии заплатить НДС. В то же время продукция, добытая в Мировом океане и реализованная без пересечения таможенной границы РФ, по нашим законам НДС не облагается. Что это, как не руководство к действию? Кто же в этой ситуации
будет поставлять свою продукцию на наш рынок?
КТО В ЛЕСУ ХОЗЯИН
Не лучше обстоят дела и с ценнейшим возобновляемым ресурсом — лесом. По мнению председателя Комитета по природным ресурсам и природопользованию Государственной Думы РФ А.С. Белякова, лес должен находиться в эффективном государственном управлении, но для этого необходимо экономически совершенное природоресурсное законодательство. Сегодня 85% ресурсов российского леса вывозят из страны без обработки. При существующих экономических отношениях в лесном хозяйстве, как и в рыболовстве, предпринимателю невыгодно развивать глубокую переработку сырья, скажем, перерабатывать лес и продавать пиломатериалы. Из России выгодно вывозить сырье, ибо при переработке втрое дольше оборот денег. Переработчикам требуется намного больше оборотных средств, чем заготовителям. Как считает А.С. Беляков, вина за такое положение дел в значительной степени лежит на государстве.
Предположим, лесозаготовитель отправляет продукцию на экспорт, платит НДС 20% и терпеливо ожидает его возвращения. Как правило, полгода. По сути, это означает, что экспортеры пытаются доказать государству, что они не воры, а государство делает все, чтобы они не смогли этого доказать. Вместо организации эффективного контроля, для которого есть все возможности, государство задерживает платежи. А суммы НДС от переработанного леса значительно выше, чем от кругляка. Если кругляк стоит на границе 30–40 долл. за кубометр, то доска «тянет» на все 100. Иными словами, переработчик платит втрое больше, чем тот, кто продает кругляк. В результате страна несет колоссальные потери по производству добавленной стоимости, теряет рабочие места, создавая их за рубежом.
Как считает депутат В.В. Лунцевич, 13 лет проработавший в лесном хозяйстве Мурманской области, сырьевая ориентация страны во многом определяется российской ментальностью, глубоко укоренившимся сознанием того, что у нас, дескать, всего много и надолго хватит. Эта особенность национальной психологии поддерживается тем, что в России цены на сырье намного ниже мировых. По мнению депутата, разорвать порочный круг трудно, но можно. Для этого следует пересмотреть существующую систему налогообложения, введя ресурсную ренту и уменьшив налог на прибыль и НДС. Тогда предпринимателю, заплатившему изрядную сумму за кубометр древесины, нефти или газа, тонну рыбы или руды, придется задуматься над тем, как получить от приобретенного сырья наибольшую отдачу.
ВЗГЛЯД ИЗ РЕГИОНА
Обратимся к опыту, накопленному в российских регионах. Проблемы и противоречия, возникающие при эксплуатации природных ресурсов, отчетливо видны на примере Республики Саха (Якутия) — региона с достаточно развитой инфраструктурой и промышленностью, имеющей ярко выраженную ресурсную направленность. По данным Министерства экономики и прогнозирования республики, ведущей отраслью ее экономики — алмазодобывающей — произведено 67% промышленной продукции. Алмазы здесь добывают три предприятия: АК «АЛРОСА», ОАО «АЛРОСА-Нюрба», ООО «Алмазы Анабара». Добыча первого из них в 2000 г. составила 99,2% от уровня 1999 г., второго — 98,9%, а третьего — 200%. В то же время прибыль АК «АЛРОСА» за 11 месяцев достигла 15,4 млрд руб. (на 11% выше прошлогодней), а налоговые платежи — 64% от всех поступлений республики, перечисленных в бюджеты всех уровней. И при этом считается, что в 2000 г. предприятия алмазодобывающей отрасли испытывали трудности из-за падения цен на бриллианты.