Обретение силы состояло в овладении страхом, и прежде всего – в умении преодолевать его самому. Силу получали в ходе специальных ритуалов от более опытного знахаря. Совершались они в местах, имевших репутацию “страшных” и в самое “страшное” время: в полночь (или на вечерней заре) в пустой бане, заброшенном доме, на перекрестке, опушке или в чаще леса. Обязательный элемент ритуала – пугающее событие, которое и интерпретировалось как явление бесов: соискатель должен был продемонстрировать над ними власть. Несколько описаний такого рода ритуалов, зафиксированных:
в сибирском селе Шестаково (Кемеровской обл.): “Дед учился, учился (у старого знахаря. – Т.Щ.), потом пошел (на перекресток), почитал (тайные слова). Посмотрел на закат: летит змей, вот такая голова, рот открыт. Дед убежал, струсил. – Он, змей, - говорит, - проглотил бы, и он (дед) бы все знал…”.
в с.Шеговары на р.Ваге (в Архангельской обл.): “Старик знался с этими. Стал умирать и сказал брату двоюродному: _ Давай я тебе передам. К лесу привел, сели, и он начал ему рассказывать: - Прилетят как птицы. И зачирикают: дайте работы, дай те работы. – Скажи: летите, сосчитайте все иголки на земле и в лесу. Даже заставлял веревки вить из песку. Ну, мужик слушал-слушал – снялся и убежал”.
В вятской д.Бабино: “Петр хотел Федяшке передать (колдовскую силу. – Т.Щ.): - Залезешь в подполье, там пламя будет. Надо в него лезть. – Федяшка испугался, не полез. Так и не передал…”.
Примеры можно продолжать, они однотипны. Старый знахарь определенным образом готовит соискателя к ритуалу, нагнетая атмосферу страха – так что практически любое происшествие (появление горящего в закатном небе облака, кошки, собаки, лягушки, птиц и т.д.) становится пугающим. Судя по вышеприведенным описаниям, он преуспевает в этом, так что испуг оказывается в ряде случаев слишком велик, и соискатель не выдерживает – убегает. Нам важно отметить, что обретение силы состоит в преодолении собственного страха – овладении им, - с тем, чтобы можно было затем пользоваться им как средством воздействия на других. Или, во всяком случае, речь идет о демонстрации такого владения: это условие обретения силы (т.е. соответствующих профессиональных прав и статуса).
Техники страха использовались в самых разных моделях управления. Мотив “колдовства” снова и снова возникает там, где речь идет о лидерстве. Колдовские способности приписывались. Например, атаманам – предводителям разбойничьих ватаг, в том числе Степану Разину, колдовские знания которого акцентируются обширной фольклорной традицией.
Подобные же приемы управления находили себе место и в институциональных формах власти. В наших полевых записях есть любопытный тому пример. Моя собеседница, жительница д.Усть-Ледь (в среднем течении р.Ваги в Архангельской обл.), вспоминает об одном человеке, во время войны работавшем бригадиром: “В Усть-Паденьге... там был старик, он сам не оттуда (т.е. приезжий. _ Т.Щ.) . И его все боялись: рассказывали, что он может что-то сделать... Женщины (бригада была женская. - Т.Щ.) его боялись, как огня. Говорили с ним попросту, ничего. Но он бригадиром был. И вот скажет: “Анна, ты туда-то пойди.” - Анна встает и пойдет. И так боялись - всё делали: “Не сделаешь, дак!.. Попробуй!..” И так был он им в тягость, - эта боязнь, - что они всё молили (а я была председателем), чтоб уж не был он бригадиром. Ну, тут приехал молодой, так мы на собрании решили, что теперь новый будет бригадир. Очень им тяжела была эта власть. Но уж дисциплина не та стала...”
Колдовская сила приписывалась некоторым царям, а также их царицам, фаворитам и фавориткам.
Бабьи запуги.
Можно заметить, что указанные технологии страха чаще всего использовались в профессиональном знахарстве, как правило, мужчинами. Тем не менее, в рамках мужской магии не обнаруживается механизмов обучения психотехническим приемам. Как они передаются? Если обратиться к ритуалам передачи знахарской силы (бесов и т.д.), ничего подобного не обнаруживается. Часто эти ритуалы вообще сводились к прикосновению или передаче какого-либо предмета, в крайнем случае – пачки бумаги или тетрадки с текстами заговоров. Таким образом передавалось право заниматься знахарской деятельностью, а не навыки, тем более здесь нет обучения психотехникам. Зато такое обучение присутствует, как мы видели, в женской традиции, занимая длительное время (несколько месяцев беременности – только его видимая часть).
Любопытно, что довольно часто выясняется, что знахари –мужчины получают свое знание, своих бесов и проч. – от женщин. Или от женщины получил его тот, кто передал им.
Нижегородский колдун, пользовавшийся в своей округе широкой известностью не только как знахарь, но и как печник, пасечник и в прошлом пастух, получил свое знание от местной колдуньи Середы (еще в юности, когда просил ее приворожить ему девушку). Мельник Иван пригласил на строительство мельницы свою мать, которая совершала на месте строительства какие-то обряды с травою кипрея.Тихвинский пастух купил своих 12 чертенят у некой старухи-колдуньи. Этих 12 чертенят он будто расположил у себя на ремне, нра костяных насечках: придя на пастбище, распускал ремень, и бесы, разбежавшись по пастбищу, пасли стадо; вечером затягивал ремень, и бесы возвращали коров назад. У “старухи” брали свой обход (т.е. текст заговора и знание обряда) многие из вологодских и ярославских, а также новгородских, заонежских и проч. Пастухов, сведения о которых привозят современные этнографы: “Я вздумал в пастухи рядиться, - рассказывал мне пошехонский пастух Федор Николаевич (1911 г.р.). – Идут старушка со мной. Говорит: - Куда идешь? – Иду в пастухи рядиться. – На, - говорит, - клубочек. И подает мне клубочек такой. Сказала, как руководствоваться с ним: с этим клубочком, когда выгоняют скот, три раза обходят скот. И у завора (где скот прогоняют) закапывают в землю. И за три года ни одна скотина не пропала. А потом потерял – и кончил пасти…” Уже после войны в тех краях была старуха по прозвищу Косматка: “Знахарка, раздавала приводы (то же, что обходы. – Т.Щ.) пастухам”.По данным из Белозерского р-на Вологодской обл., “для пастухов обход старухи давали”. Была такая старуха и в Заонежье, и в Хвойнинской р-не Новгородской обл., и в ряде других мест. В некоторых местах женищны, нанимая пастуха, сразу же выясняли, есть ли у него обход (т.е. колдовское знание) и, если нет, отправляли его “к старушкам”. Возможно, именно этим путем занахри-профессионалы осваивали и психотехники страха, которые для них становились основным средством социального управления, а в женской среде составляли элемент статусного знания (связанного со статусом матери и приобретавшимся вместе с ним).
В женской среде оно не считалось колдовством, поскольку было общеизвестно. Но страх и здесь использовался как средство управления, преимущественно в семье. В женском фольклоре есть особый жанр – бабьи запуги: “Детей пугали: не ходи в огород, там русалка. Как что посадят, так они там! Уцепится, будет клевать в голову”, - вспоминает о своем детстве жительница с.Шестаково в Чебалинском р-не Кемеровской обл. (1909 г.р.). – “Русалка – это вот птица такая летает – ворона, сорока – это русалка: каркает”. “Нас все пугали: - Не ходите, девки, рано купаться, - будто там водяная баба, волосья сидит, расчесывает, - вспоминает и вологодский пастух (1922 г.р.). - Вот, возле мельницы, где пруд” (Вологодская обл., Харовский р-н). Устраивали даже целый маскарад: “Родители ушли (на работу, а детям сказали. – Т.Щ.): - Вы в горах не ходите, там кикимора! Старуху из деревни подговорят, та возмет сковороду, в сковороду скворчит кирпичом, волоса распустит – детям страшно: кикимора! Робят пугали: - Не ходите вы на глубину – там лешачиха, волосья длинные, вас уовлокет..” (Вологодская обл., Тарногский р-н). В Гомельском Плесье – то же самое: “В житах були васильки. Мати лякала: не лезь туды, васильков не рви – там сидить жалезная баба (штоб вони жито не топтали)… Раньше люди в русалок переодевались: такие страшные, косматые, с ногтями такими – и по рожи бегали… Косы распускаюць, платок завьяжуть, морду сховають и у жито вяли, штоб дети калосья ня рвали у поли. А то дзети сарвут калосься, да смолят. И я хадзила у жито русалкой”.
Подобные же методы воздействия (с запугами и переодеванием) использовались и в отношении взрослых (например, чтобюы отвадить их от ягодных угодий в лесу, наряжались “лешим” – обвешивались хвоей, чернили сажей и закрывали платком лицо).
* * *
Итак, мы рассмотрели две составляющие комплекса “материнства”, имевшие отношения к власти: это техники овладения страхом, как средством психологического давления, и право контроля над использованием силы (как в форме ее блокирования, так и в форме санкции). Когда власть (официальная или в неформальных сообществах) идентифицируется с “материнством” (или вообще функцией порождения), она, по всей вероятности, стремится воспользоваться этими правами и практиками.
Список литературы
Т.Б.Щепанская.Миф материнства и техники управления.