Н.А. Чистякова
До XVII в. автором "Илиады" и "Одиссеи" считали слепого поэта Гомера, которого греки называли отцом всех поэтов. Однако сами греки не сохранили никаких достоверных сведений о своем великом поэте. В одной анонимной эпиграмме II в. до н.э. хорошо сказано о бесплодных усилиях античных критиков восстановить биографию Гомера:
Ты не пытайся узнать, где родился Гомер и кто был он,
Гордо считают себя родиной все города,
Важным является дух, а не место, отчизна поэта -
Блеск "Илиады" самой, сам Одиссея рассказ
Никаких авторских ремарок нельзя обнаружить в тексте поэм. Жизнеописание Гомера, составленное из различных источников, датируемых временем не ранее VI в. до н э., не представляет исторической ценности и изобилует самыми фантастическими данными. У многих исследователей вызывает сомнение даже собственное имя поэта, так как на одном из греческих диалектов слово "гомер" означало "слепец".
В III в. до н.э. греческие ученые решили установить подлинный текст гомеровских поэм на основании многочисленных рукописных материалов. Вероятно, тогда же исследователи заметили разницу между обеими поэмами. Наиболее решительные критики, прозванные разделителями, объясняли это различие тем, что "Одиссея" сочинена другим поэтом. Среди критиков Гомера на рубеже IV-III вв. до н.э. своей непримиримостью прославился некий Зоил, имя которого стало нарицательным именем злобного и пристрастного критика. Гипотеза "разделителей" не нашла поддержки. Более распространенным, было мнение, что поэмы сочинены одним поэтом в разные периоды жизни. "Илиада", написанная в расцвете творческих сил, вся - действие и борьба, "Одиссея" - почти целиком повествовательная - характерна для старческого возраста. "В "Одиссее" Гомера можно сравнить с заходящим солнцем, которое, теряя свою силу, все еще сохраняет прежнее величие", - отмечал неизвестный критик I в. н.э. в трактате "О возвышенном".
Античные ученые разделили каждую из поэм на 24 песни - по числу букв греческого алфавита, чтобы текст одной песни поместился в одном свитке (книге). От античных времен сохранились многочисленные толкования и комментарии к поэмам - гомеровские схолии.
Наследниками античных исследователей Гомера были византийские ученые, которые после падения Константинополя, в конце XV в., впервые познакомили Италию, а за ней и другие европейские страны с произведениями греческих классических авторов. Однако в Европе к гомеровским поэмам долго относились с предубеждением. Гомера называли "грубым", "неизящным", "слишком простым", предпочитая ему римского эпического поэта Вергилия.
В 1664 г. француз д'Обиньяк, пытаясь объяснить своеобразие "Илиады", чуждой эстетическим критериям его времени, предположил, что "Илиада" составлена из отдельных эпических песен и не является единым произведением. Книга д'Обиньяка, изданная в 1715 г., осталась незамеченной, так как в то время устное народное творчество еще не привлекало внимания.
Во второй половине XVIII в. в Англии и Германии пробудился интерес к национальному наследию прошлого. Тогда был открыт новый поэтический мир народной фантазии, и гомеровская поэзия впервые стала мерилом эстетической ценности народной поэзии.
В 1795 г. немецкий ученый Ф. А. Вольф опубликовал "Предисловие к Гомеру", положившее начало научному изучению гомеровского эпоса. Вольф считал "Илиаду" сводом различных песен, сочиненных в разные времена многочисленными поэтями, среди которых наибольшей известностью пользовался Гомер. В конце VI в. до н.э. все эти песни были впервые собраны и записаны в Афинах. Из двух основных аргументов Вольфа один - ссылка на отсутствие письменности в гомеровские времена - теперь уже несостоятелен, другой же - многочисленные противоречия в тексте поэмы - остается в силе и поныне. Последователи Вольфа, названные аналитиками, доказывали, что противоречия в гомеровских поэмах свидетельствуют об отсутствии единого художественного плана. Аналитики расчленяли поэмы на oтдельные части, в которых искали некогда самостоятельные песни. Ученик Вольфа К. Лахман, обобщив выводы своего учителя, создал песенную теорию происхождения эпоса, считая, что между героической песней и эпосом различие чисто количественное.
Аналитикам возражали унитарии, сторонники единства поэм. Они считали, что противоречия, имеющиеся в поэмах, не нарушают единства авторского замысла. Каждое положение аналитиков опровергалось унитариями. Например, сцена прощания Гектора и Андромахи аналитикам казалась совершенно неуместной в VI книге, так как в дальнейшем Гектор вновь приходил в Трою и встречался с женой. Унитарии же считали, что сцена прощания уместна именно в этом месте, так как ею завершается образ Гектора, героя предстоящих решительных событий. Далее аналитики ссылались на VII книгу, где рассказывалось о стене, которую ахейцы поспешно возводили вокруг своего лагеря. Так как в дальнейшем о стене не было речи, аналитики делали вывод, что этот рассказ попал в "Илиаду" из какой-то неизвестной эпической песни. А унитарии считали этот рассказ замечательной поэтической находкой автора, сумевшего одной деталью - постройкой стены - подчеркнуть всю безвыходность положения ахейцев, которые с уходом Ахилла лишились основного оплота.
В середине XIX в. возникли некоторые промежуточные теории. По теории малых эпосов (А. Кирхгоф) большому эпосу предшествовали отдельные эпические произведения, объединенные впоследствии. Согласно теории основного ядра, в основе каждой поэмы лежат отдельные законченные и единые произведения ("Праилиада" и "Праодиссея"); все отступления и противоречия появились в этих произведениях в результате напластований, принесенных каждой новой эпохой.
Современные исследователи принимают две последние гипотезы с некоторыми дополнениями для восстановления истории создания "Одиссеи". В ее составе действительно обнаружены два самостоятельных некогда цикла. Один эпический цикл содержал рассказ о событиях в западном Средиземноморье, где героя преследовал бог Посейдон и держала в плену Калипсо. Действия второго цикла происходили в районе Черного моря, где гнев бога Гелиоса из-за убийства священных коров обрек героя на скитания, а роль Калипсо выполняла Кирка. История пребывания героя в загробном царстве соединяла оба цикла. Кроме того, в основе "Одиссеи" лежали два известных фольклорных мотива о герое, который после длительного отсутствия попадал на свадьбу своей жены, и о сыне, отыскивающем пропавшего отца.
Но поэма "Одиссея" - единый и проникновенный, рассказ о человеке, который борется за осуществление своей заветной мечты - о возвращении на родину. Ценой страданий и лишений он побеждает в упорной борьбе. В этом несомненное единство идейного замысла поэмы, что позволяет предполагать существование одного автора на одном из решающих этапов создания "Одиссеи".
Созданием обеих поэм завершается многовековый период существования отдельных героических песен. Поэмы, несомненно, несут следы наслоений разных исторических эпох. Вопрос о6 единстве поэм в современной науке все еще представляется спорным, хотя большинство исследователей считает, что каждая из поэм обладает единством идейного замысла, композиционным и художественным единством, являющимися результатом личного поэтического творчества.
Проблема возникновения и создания гомеровских поэм - гомеровский вопрос, имеющая важное историко-культурное значение, тесно связана с общей проблемой возникновения и развития героического эпоса. В настоящее время доказано существование у различных народов героической песни о могучем богатыре. Подобная песня восходит к древнему сказанию о предках-героях, создателях человеческой культуры, воплотивших представления о первых победах племени над природой и исторические воспоминания о войнах с иноплеменниками. В эпоху разложения родового строя и возникновения классового общества появляется эпос как качественно новая ступень развития героической народной песни. Проблема индивидуального творческого начала в создании эпоса неотделима от изучения роли традиции, которое уводит исследователя в предысторию эпоса, то есть в долитературный период. Становление и дальнейшее развитие литературы связано с индивидуальным творчеством.
Современная советская наука, продолжая начатое русской наукой исследование живого эпоса (работы А. Ф Гильфердинга), сделала большие успехи в изучении проблемы происхождения эпоса на большом сравнительном материале (труды В. М. Жирмунского, В. Я. Проппа и др.). Зарубежная наука, либо не знавшая, либо игнорировшая живой эпос, лишь недавно "открыла" его и подтвердила необходимость сравнительного изучения эпоса для выяснения гомеровского вопроса (Мильман Пэрри).
Сравнительное исследование эпосов различных народов, открывающихся гомеровскими поэмами, поможет установить общие закономерности в развитии эпического творчества и уяснить отдельные вопросы его поэтики.
В России интерес к Гомеру возник очень давно. Русская культура, преемственно связанная с византийской, унаследовала от нее увлечение "эллинской мудростью", хотя гомеровские поэмы были очень долго известны на Руси лишь в пересказах и переложениях. Первый печатный прозаический перевод "Илиады" был сделан во второй половине XVIII в., спустя несколько лет появился стихотворный перевод нескольких песен, выполненный Е. И. Костровым. В 1829 г. "Илиада" была опубликована полностью в переводе Гнедича. Появление этого перевода отмечалось как крупнейшее событие в русской литературе, переживавшей в то время период увлечения гомеровской поэзией. Восторженно приветствовал "Илиаду" и ее переводчика А С. Пушкин:
Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи,
Старца великого тень чую смущенной душой.