Таким образом, общественное положение приходского духовенства повышалось. Однако бедность большинства священников ставила их в зависимость от очень многих обстоятельств и отвлекала от должного исполнения непосредственных обязанностей.
Замкнутость сословия
Поскольку духовное сословие было закрытым, многие священники, получив приход по наследству несли свои обязанности не согласуясь с искренним желанием, а как необходимость. В результате служение богу из призвания превращалось в работу, среди священнослужителей часто встречался формальный подход к делу.
Решить проблему замкнутости духовного сословия пытались в течении всего XIX века, что нашло свое отражение в соответствующих
постановлениях. Указ 1805 г. дозволял всем "праздным детям духовенства" и лишним церковнослужителям "записываться во всякий род жизни, как они изберут по желанию и способностям". Это была попытка открытия духовного сословия. Однако указ не конкретизировал, как именно должен происходить переход из одного сословия в другое, кроме того, государство не предоставляло никаких социальных и материальных гарантий лицу, покинувшему духовное сословие.
В 1850 г. воспитанникам духовных училищ было дано право увольнения в военное и гражданское ведомство.
В 1863 г. выпускникам духовных семинарий было разрешено беспрепятственно поступать в университеты. В 1864 г. детям духовенства раз решено было поступать вместо духовных семинарий в гимназии, а в 1867 г. - в военные училища; одновременно это право давало возможность выхода из духовного звания. Вместе с тем по указу 1867 г. детям других сословий, в том числе и податных, разрешалось поступать в духовные учебные заведения, по окончании их получить священническую должность и таким образом перейти в духовное сословие.
Указом 1867 г. отменялось старое правило наследственной передачи приходских церковных должностей, а указом 1869 г. и само наследственное духовное звание от отца к детям. Этим же указом из духовного звания отчислялись церковные сторожа, пономари, псаломщики и пр. церковнослужители. Детям священников и дьяконов предоставлялась полная свобода выбора профессии и поступления в государственную и общественную службу. С другой стороны, в священники и дьяконы могли быть рукоположены и выходцы не из духовной среды, если они окончили духовную
Как мы видим, правительство стремилось решить проблему замкнутости духовного сословия, однако данные меры не были последовательными, реформы не носили законченного характера. Как результат, на практике традиция замещения этих должностей по наследству продолжала сохраняться.
Образование
В Духовном Регламенте, который вышел 25.01.1721 года, Петр указал на необходимость открытия архиерейских школ и просвещения белого духовенства. Был введен образовательный ценз для кандидатов на должность приходского священника. Данная деталь явно свидетельствует о наличии проблем в данной сфере. В течение всего XVIII века это требование постоянно напоминалось. Тем не менее, поневоле приходилось ограничиваться самым низким цензом: прохождением курса элементарного духовного училища или просто домашним образованием.
Но при господстве после Петра немцев образованию приходского духовенства не уделялось должного внимания. Школы, за немногим исключением, были не обеспечены, духовенство унижено и по своему невежеству мало чем отличалось от паствы.
Только в 1737 году Синод предписал архиереям доставлять сведения о том, есть ли в епархии школы, сколько учащихся, какого звания, на какие средства содержатся. Но все семинарии и школы должны были содержаться за счет богатых монастырей, которые не спешили делиться деньгами. В результате, образование священников оставляло желать лучшего. «Многие священники с большим трудом подписывали свои имена и фамилии, плохо читали и порусски и по церковно-славянски и вместе с народом разделяли различные суеверия заражались расколом и даже ересями»97
Во второй половине XVIII века путешественник Георгий Конисский жалуется, что местные священники могут только без разумения «промолоть» обедню исповедь для них – средство наживы.
Вильям Кокс, путешествовавший по России в 70-х годах XVIII века, заметил, что многие приходские священники не в состоянии были читать Евангелие. Иеромонах Платон в своих проповедях в укорял белое духовенство не только в лепости и небрежности, но и в неведении самых элементарных истин богословия. По его словам, некоторые священники «самого отеческого учения, т.е. катехизиса, не знают, да и не хотят знать…еще своим невежеством хвалятся…в церквях учительства нет, истина Христова не сохраняется, христианские стада ходят неимуще пастыря, некому поставить, поувещевать, утешить, обличить, а есть кому собирать, обольщать, обольщаться.»98 Многие из пастырей «достоинство свое полагают» в одном только неразумном чтении книг и в собирании с прихожан «паче меры» денег.
Жаловалась на крайне плохое образование духовенства и на отсутствие влияния его на народ и Екатерина. «В некоторых местах, говорит она…не знают ни церковной, ни гражданской, ниже положения круга земного (географии) и мест, на которых в рассуждении других народов живут»99.
Царица ратовала за улучшение образования духовенства.
О духовном образовании радел митрополит Платон. Благодаря его деятельности и поддержке Екатерины II была преобразована Московская академия, постепенно начали функционировать семинарии и духовные училища на местах.
Большое внимание уделило духовным учебным заведениям правительство Павла I. В1800 г. открылись семинарии в калужской, оренбургской, пермской, саратовской и слободско-украинской епархиях. Резко увеличилось денежное содержание академий. Если духовные семинарии при Екатерине II в подавляющем большинстве получали 2.000 рублей годового содержания, то по штатам 1797 г. для семи семинарий эта сумма удвоилась100, как и общая сумма содержания духовных учебных заведений по сравнением с екатерининским временем. Было предусмотрено улучшение качества подготовки учащихся в них, переработаны программы, уточнены задачи: академии готовили наставников для семинарий, а последние - проповедников.
В 1807 году Александр I поставил вопрос об улучшении образования и содержании духовенства. Для его решения был создан специальный комитет, членами которого были лица как духовные, так и светские, занимавшие высшие государственные должности. В ходе работы комитета были разработаны документы, касавшиеся учебной, административной и экономической сторон программы усовершенствования духовного образования.
Комитетом был разработан план изыскания средств для содержания духовных школ. Предлагалось создать специальный капитал духовного ведомства за счет которого можно было бы полностью содержать духовные школы, а также церковных причетников. Но эти расчеты не оправдали себя главным образом из-за начавшейся вскоре войны с Наполеоном. Пожертвования архиереев и монастырей на военные нужды, их расходы на восстановление разрушенных и разоренных французами храмов и обителей резко ограничили материальные возможности Синода. К 1815 г. вместо ожидаемых 24 миллионов рублей капитал составил только 15 миллионов рублей. На проценты от него можно было содержать (и то с трудом) только учебные заведения, от выдачи окладов причтам пришлось отказаться.
Павел, а за ним и Александр I смогли повысить ценз при выборе приходского священника до обязательного школьного образования. Несмотря на это, уровень образования священников в большинстве своем оставлял желать лучшего, так как качество образования зачастую было невысоким. «Корыстолюбие, невоздержание и нетрезвая жизнь, неуважение к собственному сану, совершенное равнодушие к вере, изумительно невежество во всем относящемся к расколу и неумение с ним общаться, вот что, к сожалению, составляет характер этой…Невежество священников относительно истории и догматов различных сект лишает их возможности следить и изучать раскол на месте.»[93]
Более того, они часто просто не умели читать и не знали как правильно вести службу. «Современная проповедь и вообще научение христианской вере стоит в нашей церкви на очень низком уровне. Если проповедь церковная молчит, то и богослужение православной церкви мало научает ее членов, будучи совершаемо не языке мало для них понятном…Нужно иметь много любви и привязанности к церкви, чтобы простоять зимою в очень холодном, а летом душном храме подряд несколько часов не понимая ни того, что говорят в нем, ни того, что делают» [94], - сетует в Миссионерском обозрении св. Кальнев. «Нельзя без стыда и смущения слушать нашего церковного чтеца даже в городской церкви»3 , - вторит ему Введенский. Свидетельства плохой подготовленности приходских священников встречались постоянно.
Как мы видим, на протяжении XVIII-XIX веков власти уделяли вопросу образования священства внимание, были открыты академии, семинарии и приходские школы. Таким образом, уровень образования приходского духовенства, хотя и повышался, но это происходило слишком медленно.
Образовательные программы требовали значительного финансирования, а так как доходы церкви находились в ведении светских властей, то значительная их часть расходовалась на прочие нужды внутренней политики государства. Отрицательную роль играло и то обстоятельство, что доход приходского священника напрямую зависел от его благополучия и количества активных прихожан. Как результат образованные и успешные священники стремились получить благополучные приходы с большим доходом и меньшей занятостью.