В результате, на фоне активной борьбы с расколом единичные сообщения о появлении сектантов не были восприняты с должной серьезностью.
Прежде чем осветить характерные особенности политики государства и церкви в отношении сектантов в XVIII веке, остановимся на той законодательной базе, которая уже была разработана к моменту обнаружения первых признаков религиозного вольнодумства.
При Петре, как и до него, действующим церковным правом служила ―Кормчая книга‖. В ней относительно еретиков было сформулировано на основании Евангелия «еретика – человека при двукратном увещевании отрицайся»16 т.е. лицо отошедшее от церкви сначала увещевалось, а в случае упорства отлучалось от церкви и предавалось анафеме. «Но затем, как церковь анафемой заканчивала свой суд над еретиком и прекращала всякие к нему отношения, в силу сложившейся на христианском востоке отношений между церковью и государством…по отношению к необратимому еретику вступала в действие юрисдикция государства, признававшего ересь закононарушением…государственным, угрожающим государственному порядку…»17
Помимо церковного к началу XVIII века в отношении инакомыслящих действовали следующие законы:
- пункт 1 главы 1 Уложения «Будет кто иноверцы какие не буди веру или и русский человек, возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа или на рождшую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию или на Четный Крест или на Святых Его Угодников и про то сыскивать всякими сыски накрепко; да будет сыщется про то допряма и того богохульника, обличив, казнити, сжечь»
- пункт3 главы 1 Воинского Артикула «Кто имени Божьих хуления приносит и оное презирает и службу Божию поносит и ругается слову Божию и Св. Таинств, а весьма в том обличен будет, хотя сие в пьянстве или в трезвом уме учинится, тогда ему раскаленным железом прожжена, а потом отсечена глава да будет.»
- пункт 16 Духовного регламента о делах епископских. «Аще кто явственно хулит имя Божие или Св. Писание или церковь или явно грешник есть, не стыдяся дела своего, но и паче, том чванятся или без правильной вины покаяния и Св. Евхаристии больше года не приемлет; или что-либо иное творит с явным закона Божия ругательством и посмеянием, таковой, по повторном наказании упрям и горд пребывает, достоин судитися толикой казни (т.е. анафеме)…»18
Таким образом, согласно закону светские власти стояли на страже единоверия и жестоко наказывали отступников. Однако, когда эти законы создавались, речь шла о единичных случаях еретичества, а не об отступничестве, как массовом явлении. Уже с появлением раскола стало очевидно, что невозможно «казнити» такое количество народа. Поэтому как в отношении раскольников, так и в отношении сектантов светским властям пришлось вырабатывать формы наказания.
Можно выделить следующие определяющие черты политики в отношении сектантов в XVIII веке:
1. решение отдельных дел на местном уровне без привлечения центральных властей
2. ведение дел в рамках уголовного законодательства без выделения их из числа остальных
3. отсутствие каких-либо продуманных мер борьбы с сектантством, а именно миссионерской деятельности, изучения особенностей сект и причин их возникновения.
4. Постепенное осознание серьезности проблемы
5. Общая непоследовательность политики в отношении сектантов.
Свое выражение данные черты антисектантской политики нашли в соответствующих законодательных актах и распоряжениях властей.
Первому делу против сектантов не было уделено должного внимания. 13.06.1717 года один из главарей секты хлыстов Лупкин и еще 20 человек были отправлены в Углицкое духовное правление, однако дело не вышло за пределы губернии и вскрылось только в 1733 году, когда начался первый крупный антисектантский процесс. В этом году некто Караулов донес, что в Москве ―имеются четыре дома, где чинятся непотребства и куда собираются, в праздники по ночам разных чинов люди, старцы, старицы и прочие, из иих некоторые выбираютея начальниками и садятся в иеред-них местах, а другие по лавкам и, приходя к ним, кланяются в землю, целуют у них руки, собирают для них деньги, а иные пророчествуют.‖19 В 1734 году вышел закон об открывшейся новой ереси и новых лжеучителях. Было уличено 78 человек, по результатам расследования, открылись «многия богомерзкия чинимыя оными людьми противности».20
В Синоде была учреждена «высшая комиссия» для исследования учения и богослужения хлыстов состоявшая из трех архиепископов, графа Остермана, генерала Ушакова и князя Черкасского. Состав комиссии свидетельствует о стремлении государства контролировать борьбу с религиозным инакомыслием. Характерной чертой явилось предложение Синода Анне Иоанне для пресечения и искоренения христовщины: «не соизволит ли она распубликовать во всей Российской Империи от Синода, указами, дабы оной богопротивной ереси участницы...явились в Синод в Санкт-Петербург или Москву с объяснением вины своей без боязни, но с полной надеждой на прощение?».21
Данные действия Синода иллюстрируют наше утверждение о том, что церковь и государство не анализировали причин появления сектантства. Поскольку отход от православия был серьезным, обдуманным шагом, ни один из хлыстов не явился добровольно. Вместо этого секта продолжила развиваться. В результате, когда через 10 лет возник очередной процесс, следствие обнаружило, что «число хлыстов в Москве не только не ограничилось, но увеличилось в три раза»22. В это же время хлысты быстро распространялись и в других губерниях.
На очередном процессе уже во времена правления Елизаветы было выявлено уже 416 хлыстов. Экстракт данного дела после 10 лет следствия был зачитан в Сенате, который постановил: 34 человека «жестоко бить кнутом и, заклепав в кандалы, отправить в рогорвик для употребления в тяжелые работы…содержать их особо, порознь. Женщин после кнута в кандалах отослать в Мануфактур-коллегию, чтобы она определила их на фабрики». 23 При этом власти приняли во внимание то, что сектантство распространялось и давало о себе знать уже не первый раз, и приказали содержать женщинсектанток отдельно от православных. Однако, издав такой указ, государство не позаботилось об условиях его выполнения. Фабриканты вскоре указали, что у них нет возможности содержать сектантов в надлежащих условиях.
В результате, наказано было больше сотни человек, а 167 человек по подсчетам Синода продолжали скрываться. Часть арестантов была отпущена. Над ними был организован бдительный контроль «через духовных и светских персон», а
«в посадах и уездах через старост выборных сотских и десятских».
Итак, в XVIII веке перед государством остро стояла проблема борьбы с расколом. На этом фоне незначительное количество сообщений о сектах не было воспринято всерьез. Для борьбы с сектантами не было создано особых методов, его особенности не изучались. Анализ решений по сектантским делам позволяет сделать вывод, что власти не осознавали глубинных причин возникновения сектантства и не видели разницы между старообрядцами и сектантами. Итогом политики в отношении сектантства в XVIII веке стало его распространение по всей России. Сформировались и приобрели большое количество сторонников основные русские секты – хлысты, скопцы, духоборы, молокане.
И, тем не менее, в этот период наметились некоторые тенденции в политике по отношению сектантов:
- изоляция сектантов, позволявшая не допустить дальнейшее распространение сектантства в местах ссылки
- представление о том, что основная причина отхода от православия – невежество
§2 Политика лояльности – первая треть XIX века
На первом этапе было выявлено наличие массового распространения сект, однако в течение XVIII века четкой политики и законодательства отвечающего имеющимся проблемам не появилось. В то же время число сектантов продолжало расти, начиная с 90-х годов XVIII века, сообщения об обнаружении сект стали появляться регулярно. Такое положение дел обусловило более активную позицию властей на следующем этапе. Хронологически данный период охватывает правление Павла I и Александра I.
С приходом к власти Павла «в отношении к расколу и старообрядчеству была проявлена чрезвычайная веротерпимость»24 Царь был беспощаден к «коноводам» сектантства, однако сочувственно относился к совращенным в раскол. С раскольниками предписывалось действовать «не строгостью или принуждениями, но сообразно апостольскому учению со всякою кротостью и пастырской любовью, да и в случае несклонности их никаких огорчений и видов грубых отнюдь не показывать, а стараться чрез благопристойное и ласковое с ними обращение сыскивать средства к непринужденному разговору с ними.»25
В то же время, как и при Екатерине, главарей и активных проповедников сект ссылали на рудники, чтобы они «восчувствовали чрез сие, как следует то, что суть на земле власти Богом определенные на твердую защиту добрых злодеям же подобным на страх и наказание» 26
Однако законодательно политика в отношении сектантов оформлена все еще не была. Каждое дело рассматривалось особо. Таким образом, по существу курс Павла можно считать переходным, он во многом схож с политикой екатериненского времени. Изменившиеся условия и активизация деятельности сектантов вынудили власти обратить на него особое внимание, однако никаких оригинальных механизмов борьбы с ним выработано не было.