Рождение Святой Девы Марии из "корене Иессеева" [20] (А,3), несмотря на чудесное, благодатию Божией разрешение неплодства Анны (А,2; В,6-7) [21], не есть для Дамаскина никакое сверхприродное изъятие Пресвятой Девы из Ее рода, от Ее праотцев и богоотцев ("дочь Давида" - А,9) и от самого родоначальника Адама ("дочь Адама" - А,6; С,2). Наоборот, по словам Дамаскина, Богородица как "дочь древнего Адама" находится под "ответственностью отца" (τας πατρικας ευθύνας - С,2) как в отношении к Ее зачатию и рождению от родителей, так и в отношении к Ее смерти. Дева зачата из семени Иоакима (А,2) во утробе Анны, то есть из природного общения брака [22] Иоакима и Анны (А,2; ПВ IV,14) и "от земли имеет происхождение" (А,2), "тленное тело наследовавшая от Адама" (С,8). Так же в отношении смерти, Она умирает смертью человеческою (С,15) [23]. Как "дочь Адама", Она "из-за Адама предает тело земле" (D,4), и пречистая и блаженная душа Ее "природно разделяется" от нескверного и пречистого Ее тела, тело же "законному погребению предается" (В,10). Все это, конечно, недвусмысленно свидетельствует, что и Пресвятая Дева, как и все люди, унаследовала наследие первородного греха от праотца Адама [24], с ответственностью (αι ευθύναι) и последствиями его. Поэтому именно святой Иоанн Дамаскин совсем определенно говорит об очищении и освящении Святой Девы нашествием Духа Святого во время Благовещения перед зачатием Ею Сына Божия. "Отец же предопределил Ее, пророки через Духа проповедали, освящающая же сила Духа нашествием своим очистила и освятила и как бы напоила Ее, и тогда Ты, Слово Отчее, вселился неописанно..." (В,4; ПВ III,2) [25].
Все это, конечно, не значит, что святой Иоанн Дамаскин не признает и не говорит о святости Пресвятой Богородицы, Наоборот, вместе со всей Православной Церковью он возносит и прославляет личную святость Богородицы, как мы это увидим ниже. Но это подлинное учение его, которое мы только что изложили, показывает, насколько этот православный во всем отец Церкви был далек от новейшей еретической "какодоксии" [злославия] Римской церкви о так называемом "непорочном зачатии" (immaculata conceptio) Святой Девы, то есть о Ее изъятии в рождении от первородного греха [26]. Это новшество, чуждое Писанию и Преданию, догматизированное "непогрешимым" Ватиканом [27], самовольно отделяет Богоматерь Деву от Ее предков - прародителей и богородителей и от всего прочего человечества, отрицая тем весь смысл предуготовительной домостроительной истории Ветхого Завета. Этим также умаляются настоящее достоинство и личная святость Пресвятой Девы. Более того, этим ложным "догматом" подрывается вся действительность и истинность нашего спасения, ибо им отрицается единство природы человеческого рода и подвергается сомнению самое воистину спасительное воплощение Христово от подлинного представителя падшего человечества [28]. Рассмотрим это более конкретно.
4. По Дамаскину, безгрешный Логос Божий принял человеческую природу, всего человека, чтобы его спасти, чтобы его соединить с Собой и таким способом обожить его: "Ибо Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всем, чтобы даровать спасение целому (человеку). Иначе то, что не было бы воспринято, осталось бы неисцеленным" (ПВ III,6). Это "восприятие" человека Ипостасью Бога Слова (точнее, нераздельное и неслиянное соединение и воипостазирование, - ПВ III,2,9,22) обеспечивает постоянное и неразрушимое "второе общение" (δευτέραν κοινωνίαν), о котором говорит святой Иоанн Дамаскин, следуя Григорию Богослову [29]. Это "второе общение" пришло после потери "первого с Богом общения" (А,8) со стороны первого Адама, и, следовательно, Христос, придя в мир, нашел человека падшим и воспринял его всего, кроме, конечно, греха. Святой Иоанн Дамаскин подчеркивает, что Господь воспринял "всего Адама, прежде падения, свободного от греха" (В,4), "первое бытие Адама" (ПВ III,1), то есть его природу без греха [30].
В то же самое время святой Иоанн Дамаскин, следуя отцам и особенно святому Максиму [31], говорит о "безупречных страстях", которые взял на Себя Господь: "Мы исповедуем также, что Христос воспринял все естественные и безупречные страсти человека. Ибо Он воспринял всего человека и все, свойственное человеку, кроме греха... Естественные же и безупречные страсти суть не находящиеся в нашей власти, - те, кои привзошли в человеческую жизнь вследствие осуждения за преступление, каковы: голод, жажда, утомление, боль, слезы, тление... Итак, Он все воспринял, чтобы все освятить" (ПВ III,20). И эту именно природу, с немощами, и слабостями, и с тлением [32], но без греха (ибо грех, - так как он "возникает из последующего посева диавола в нашей свободной воле с нашего согласия", не входит в состав самой природы, - ПВ III,20) взял Господь на Себя добровольно и "по причине домостроительства" (ПВ III,12) [33] и взял ее именно от Святой Девы Марии, Которую, все же "по естеству рабу", Он "по неисследимым пучинам человеколюбия соделал домостроительно Материю Своею, воплотившись (от Нее) истинно, не делая призрачным вочеловечение" (В,10). Это много раз подтверждает святой Иоанн Дамаскин, говоря: "Посему Бог воспринимает целого человека и вместе - наилучшую часть его, подпавшую болезни, чтобы целому человеку даровать спасение" (ПВ III,18; В,4) [34].
Эти болезнь, немощи, слабости, "природные и безупречные страсти моего (человеческого) состава" (В,4) [35] и вообще тление - не суть грех, но так как они вошли в природу человеческую после греха как последствия его (как прилучившееся природе после согрешения свободной воли Адама) [36], - говорится поэтому, что и Господь, став Человеком и взяв на Себя эти "безукоризненные страсти", стал для нас "грехом" и "проклятием" (ПВ III,25; IV,18; см.: 2Кор.5:21; Гал.3:13). Он как Богочеловек безгрешен, но так как Он и Спаситель падшего человечества, то Он именно как Спаситель людей, "воспринимая и усваивая наше лицо" (ПВ III,25; IV,18), взял на Себя человеческую природу, и человеческие страсти, и грех, и проклятие [37], и даже "смерти вкусить не отвратился; ибо умирает смертию, и этою смертию разрушает смерть, и тлением дарует нетление, и умерщвление делает источником воскресения" (В,10), - устраивая таким именно способом наше спасение (ПВ IV,18). Это и означает часто повторяемое выражение отцов: "да спасет подобное подобным" (ПВ III,18). Итак, вочеловечение Бога Слова в Богородице и из Нее "было именно для того, чтобы само согрешившее, и падшее, и растленное естество победило обольстившего тирана и таким образом освободилось от тления" (ПВ III,12) [38].
Итак, безгрешный Господь, через воплощение от Святой Девы, взял на Себя как Спаситель и "безупречные страсти" падшей человеческой природы, которых не было у Адама раньше первородного греха, и вот в этом и состоит человеколюбивое "снисходительное воплощение" (А,2), "снисходительное смирение" (А,3) и "возвышающее истощание" (κένωσις - С,7; см.: Флп.2:6-10) Агнца Божия, вземлющего грех мира. Именно по этой причине Пресвятая Богородица, как "родившая спасение мира" (В,9), стала местом делания (εργαστήριον) нашего спасения: "Агница, родившая Агнца Божия, вземлющего грех мира, нашего спасения деятелище, превышающая ангельские силы, раба и Матерь Бога" - Спасителя (D,5).
Вот почему мы, православные, отрицаем римский догмат о "непорочном зачатии" Пресвятой Богородицы, то есть об изъятии Ее из наследия первородного греха, чем, как мы видели, подрывается самая реальность и спасительность воплощения Спасителя Христа. Но, кроме того, остается при этом еще один нерешенный вопрос - именно о смерти Богородицы. Если Пресвятая Богородица не была под первородным грехом, то ставится вопрос, как и почему Она умерла, поскольку смерть есть последствие первородного греха ("ибо через грех вошла в мир смерть" - ПВ III,27; ср.: Рим.5:12), Господь же, "будучи безгрешным... не подлежал смерти", но умер добровольно как Спаситель и Искупитель, "претерпевая смерть за нас" (ПВ III,27). На этот вопрос в римокатолической "мариологии" ответа нет, да и не может быть, ибо догмат "непорочного зачатия" таковой ответ исключает [39]. Мы, православные, сохраняем о Пресвятой Богородице веру именно такую, какая передана нам через отцов, вплоть до святого Иоанна Дамаскина, а неверный "пиетизм" [здесь: аффектированное благочестие] Запада в отношении к лицу Святой Девы не может быть мерилом подлинной веры и истины. Этот "пиетизм", к тому же догматизированный Ватиканом, явно чужд христологическим предпосылкам и отделяет римокатолическую "мариологию" от христологии и сотериологии.
5. Но если Пресвятая Богородица, как наследница природы ветхого Адама, и была с зачатия Своего под первородным грехом, все же Она лично, по святому Иоанну Дамаскину, не имела никакого личного греха. Ее личную святость подчеркивает, восхваляет и прославляет нарочно этот святой отец Церкви и в своей "Догматике", и в Богородичных гомилиях, и в церковных песнях, составленных им. В этом он следует, конечно, другим отцам Церкви, и именно его многочисленные гимны Богородице Церковь Православная усвоила как свои. Для Иоанна Дамаскина Дева Мария есть воистину Святая и Пресвятая, "превышающая ангельские силы" (D,5), "превыше Херувимов и превознесенная над Серафимами" (А,9), - "воистину после Бога Чистая больше всех" (С,16).
Так же как и великих пророков Божиих - Иеремии и всечестного Предтечи, которые еще "в утробе матери" освящены и исполнены Духом Святым (см.: Иер.1:5; Лк.1:15), - святость Пречистой Девы начинается "из чрева матери" Ее. Но эта святость Ее, конечно, несравненно больше святости пророков, и она достигает своей вершины в момент бессеменного зачатия Бога Слова Духом Святым и становится преображенной и нетленной в Ее Успении и Преставлении [40]. Если благодать Божия была велика у святых пророков, которые только пророчествовали о воплощении, сколько больше она была в Той, Которая стала Матерью воплотившегося Бога? Также если "по мере любви к Богу бывают и воздаяния" [41], то какие великие добродетели и какую великую святость имела Пресвятая Дева, чтобы получить такую великую благодать? То, что Она была "достойна Создателя" (А,2), свидетельствуется тем фактом, что между всеми созданиями всех веков только Она имела такую великую святость, чтобы быть избранной Богом и стать Матерью Всесвятого Бога, то есть послужить "единой новой под солнцем" тайне (А,2) - воплощению Бога Слова. Эта Ее святость опирается на все Божие домостроительство спасения, про которое мы говорили раньше, когда мы видели, что это домостроительство состоялось в последующих "избраниях" (Ноя, Авраама, Исаака, Давида) [42] в течение всей истории Ветхого Завета.