Елагин восстанавливает ложи лишь в 1786 году, но уже на новых основаниях. Приоритет отдается шведской системе, циннендорфская система исчезает.
Через посредство Г.Розенберга из ложи «Аполлона» русские масоны получили уверение, что в Швеции были в высшей степени склонны оказать им содействие к приобретению больших познаний. Для этой цели воспользовались пребыванием в Стокгольме князя А.Б.Куракина. Вернувшись в 1777 году в Петербург, Куракин привез с собой конституцию для введения высших степеней шведской системы /Строгого Наблюдения/. И в 1778 году был основан в Петербурге «Капитал Феникса», известный братьям масонам под именем Великой Национальной ложи шведской системы. А 9 мая 1780 года была учреждена Директория для управления подчиненными ей ложами.[42]
Став, таким образом, в тесную зависимость от Швеции и от главы шведског масонства герцог Зюдерманландского, русские масоны думали, что, наконец получат оттуда высшие орденские знания, но скоро поняли, что ошиблись. К тому же русские масоны крайне тяготились своей тесной зависимостью от Швеции, навлекавшей на них подозрения со стороны правительства. В конце 1779 года произошло событие, окончательно погубившее шведское масонство в глазах Екатерины и всех русских братьев, герцог Зюдерманландский издал декларацию, в которой неожиданно для всего мира объявил Швецию девятой провинцией «Строгого Наблюдения», приписав к ней в числе других местностей и всю Россию. Поступок его вызвал среди русских масонов чувство глубокого возмущения и страха за судьбу ордена в России. Екатерина II приказала Елагину закрыть ложи Гагарина. После этого доминирующее положение Петербурга заканчивается, и первенство переходит к Московским ложам.
Надо сказать, что, несмотря на участие Елагина в учреждении лож по шведской системе, сам он, в конце концов, стал сомневаться в целесообразности подчинения Швеции.
Московские масоны вскоре также убедились, что Швеция лишь преследует цель «покорения» русского масонства.
Мистицизм, несомненно, составлял одну из главнейших особенностей русского масонства, так как был сильно распространен и в европейском обществеCUIII века.
Исторически судьба мистицизма представляет необозримо длинную летопись господства его над человеческой мыслью и трудной борьбы, которую вела против него рациональная наука. Представления мистического характера являются у всех народов, при первом выходе их из грубого фетишизма в идеальные религии.
В течениеCUII - CUIII вв. здравые знания, казалось, сделали такие успехи, что кажется, трудно было себе представить, чтобы после Галилея и Ньютона, Декарта, Люкка, Спинозы, в умах людей сохранить место те представления о мировом порядке, какие мы находим в масонском мистицизме.
Во многом такое положение вещей можно объяснить тем, что мистицизм обращался к тем слоям общества, которые в точных науках сильны не были, но соблазнялись получить знание тайных сил природы.
Возвращение новейших мистиков к алхимии и магии было последовательным. Мистические фантазии неподвижны и долговечны, в отличие от развивающего движения науки. Относительно происхождения своих тайно учений новые мистические секты ссылались чаще всего на глубочайшую древность и верили в преемственность тайны, соединяющую новейшие времена с древностью.
В России особую популярность приобрели две школы мистицизма в масонстве: мартинизма и розенкрейцерство.
Словом «мартинизм» обозначали учение французского мистика Сен-Мартена. К 1778 году, относятся контакты русских тамплиеров с западными, к тому же времени относится участие Клода де Сен-Мартена в объединении немецких и французских тамплеров. В связи с чем, надо полагать, в России проникает книга Сен-Мартена «О заблуждениях и истине». Сен-Мартен давал «знание о происхождении добра и зла, о человеке, о натуре вещественной и невещественной, о натуре священной, об основании политических правлений, о правосудии гражданском и уголовном, о науках, языках и художествах».[43] Сен-Мартен хотел охватить своим учением весь мир, понять Вселенную и объяснить ее людям. Он дает целую систему, в которой так нуждались русские масоны.
Многие исследователи отмечают, что у Сен-Мартена много неясностей, есть противоречия и смешение мистики Якоба Беме с материалистическими теориями Виллермоза, Сведенборга и Парацельса. Но все это считалось главным. Все положения Сен-Мартена, были объединены одной идеей – идей добра.
«Сен-Мартен отделяется несколько выгодно от других мистиков своего времени и несомненным литературным талантом, который среди фантастического тумана обнаруживается иногда чертами ума и наблюдательности. Он умел уважать Руссо, удивляться Вольтеру…. При этом он совершенно не понимает науки и относится к ней враждебно».[44]
Мораль Сен-Мартена туманна. Нравственное совершенство сопутствует, по его понятиям, возвышению в высокие спи ритуальные сферы. Сен-Мартен не дает никакого нравственного кодекса. Мораль его стоит на религиозно-мистическом основании: как человеку нечего искать знания в книгах, так нечего искать там и правил морали;
он найдет их в самом себе, потому что он есть отражение высшего Начала, и руководством ему должен служить внутренний свет. Человек не должен забывать своего высокого человеческого достоинства, должен стараться, чтобы другие уважали его; любовь к ближнему является сохранением чистоты самого Начала, которое оживотворяет человека.
Воззрения Сен-Мартена нашли поклонника в лице тогдашнего Великого Мастера русских лож – Елагине, который принялся за истолкование учения для «братьев». Но в особенности название «мартинистов» присоединялись к масонам новиковского круга, вероятно потому, что книга Сен-Мартена пользовалась у них большим авторитетом. Ими же она была переведена на русский язык.
Розенкрейцерство стало последней формой масонского мистицизма, на которой остановилось московское масонство. Розенкрейцерством завершилось искания «истинного масонства», и на нем, по-видимому, окончательно остановился Новиков.
Автором проекта розенкрейцерства был в CUII веке Валентин Андреэ.
Но если смотреть более глубоко, то по своим идеалам розенкрейцерство происходило от гностиков II и IIIв., стремившихся проникнуть в тайны Божества. «Мистическое единение с Божеством» особенно развивалось в средние века в Германии, когда безжизненная схоластика стремилась превратить религию в науку. Книга «О подражании Христу» /1494 г./, приписываемая Фоме Кемпийскому, явилась практическим применением идеалов мистицизма. Идеи мистицизма, претворенные Я.Беме, создали ряд сект братьев и сестер свободного духа, братьев розы и креста и др. Секта розы и креста превратилась в немецкое розенкрейцерство.
Таким образом, система розенкрейцерства включала в себя идеи Беме, идеи христианства, и в практической деятельности, если и сочувствовала просвещению разума, то фактические в некоторых случаях приходила к увлечению магией, алхимией, каббалистикой как науками божественного происхождения, доступными для немногих и допускавшими единение с Божеством.
После Вильгельмбадского конгресса русские масоны были освобождены от чужой зависимости. Оживились московские масоны. Прежняя работа масонов – «действие символической лопаткой, угольником, циркулем, и чтение повести адонирамовой» заменилось простым и ясным определением розенкрейцеров – «следовать Иисусу Христу».[45]
Не останавливаясь на «работе» различных направлений в розенкрейцерстве, хотелось бы обратить внимание на деятельность Новикова и Шварца. И.Шварц был искренним масоном, он был немцем из Трансильвании. По приглашению И.С.Гагарина он попал в Россию, где выучил русский язык. Спустя некоторое время по прибытии в Россию Шварц был назначен профессором в Московский университет по кафедре философии. В Москве же Шварц познакомился с Новиковым.
Какова была сфера идей московских масонов розенкрейцеров? Философия, религиозно-нравственные идеалы, следование Христу, печать духа на «избранных», стремление – путем проникновения в магические тайны – получить возможность откровения - такова сфера этих идей. Все эти черты отличали более активную часть масонства, но была, еще масса рядовых братьев, которые посещали ложи и лишь готовились к своему «просвещению», чтобы потом идти по одному из путей, намечавшихся в масонстве. По крайней мере, при свободном положении русского масонства, розенкрейцерство с его большим тяготением к идейной, а не к обрядной стороне, открывало широкое поле для деятельности весьма разнообразно настроенных масонов.
Розенкрейцерство, как система понятий, распространялась двумя путями: посредством лож, т.е. прямого просвещения и посредством литературной пропаганды. Через литературу масонство становилось гораздо более обширным явлением, чем если бы оно ограничивалось распространением одних только лож, поэтому Новиков, как деятельный и предприимчивый издатель, приобретает первостепенное значение в истории русского масонства и в распространении мистических идей, - отголоски которых еще будут слышны во времена царствования Александра.
ИЗ типографии Новикова выходили, например, такие издания, как писания Василия Великого, Иоанна Златоуста, Иустина Философа, блаженного Августина, Фомы Кемпийского, Феофана Прокоповича, архиепископа Платона и других.
По вступлению в орден Новиков издавал журналы: «Утренний свет» /1777-1780/, «Московское ежемесячное издание» /1781/, «Вечерняя заря» /1782/, «Покоящийся Трудолюбец» /1784/, посвященные тому содержанию, которое Новиков считал полезным для нравственного воспитания общества. Новиков занимался также изданием и чисто масонской литературы.