НЕ оставался в стороне и Русский театр CUIII столетия, он, как и Французский, сделался ареной политической пропаганды. Со сцены проповедовались освободительные идеалы, в сознание русских людей внедрялись понятия о свободе и равенстве.
Несомненно, русская общественная мысль в екатерининское время значительно быстрее двинулась вперед по пути естественного примирения религиозного идеализма Московской Руси с новыми веяниями просветительной эпохи.
В 1768\1769 гг. в Россию проникла особая духовная отрасль тамплиерской системы - так называемый Клерикат, основанный доктором И.Штарком /1741-1816/.
Русское масонство этого времени входит в новые связи и даже тесным образом замешивается в интриги, происходившие в немецких ложах.
«Тамплиерский Клерикат» наделал много шуму в масонском мире. А.Пыпин пишет, что в разгар темплиерских затей, Штарк явился на масонскую сцену с новыми изобретением.[38] Из истории немецкого масонства известно, что «тамплиерский клерикат» противопоставлял себя «Строгому Чину», и Штарк, в частности, проповедовал, что тайны ордена тамплиеров были унаследованы не светскими рыцарями, а духовными людьми. Штарк пытался возродить притязания католического духовенства на господство над мирянами.
Оценка Клериката, Пыпиным негативна и Штарка он характеризует исключительно шарлатаном и интриганом: «Штарк был масоном еще с 1761 года. ОН приобрел, как говорят большие сведения в масонских вещах; любил говорить таинственно о высокой древности ордена, о великих его тайнах, чудесных силах и знаниях, которыми он обладает. Он внушал своим друзьям и адептам веру в чудесное, в магию и духоведение…. При каких обстоятельствах Штарк придумал клерикальную систему, до сих пор не разъяснено вполне, и сведения о ней неясны и противоречивы.[39]
Полу католический характер этой системы с ее церковными обрядами, постами, молитвами и таинствами, не мог, конечно, привлечь к себе большого числа православных русских братьев, поэтому, вероятно, о Клерикате, о России существует самые смутные сведения.
Около того же времени, именно около 1765-1786 гг. в Петербурге была основана система с высшими степенями – система Мелиссино. Младший брат куратора Московского университета, впоследствии артиллерийский генерал, человек, наделенный от природы богатыми дарованиями, Мелиссино стремился вложить в свою систему то научное содержание, которое так привлекало к розенкрейцерству русских масонов 80-х годов, в то же время сохраняя в угоду вкусам русской знати пышные титулы и церемонии рыцарства. Эта система сообщала те же сведения, которые составляли основу розенкрейцерской науки, в странном сочетании с полу католической обрядностью, как в Штарковом Клерикате. Система Мелиссино также не получила особого распространения. В то время в России не могли иметь успеха ни новая церковность, ни мистическая натурфилософия.
К началу 70-х годов относится появление в русских ложах системы Циннендорфа, которая только недавно перед тем образовалась в Германии, как особенная тамплиерства. Ревностным деятелем этой системы в Петербурге был гвардейский генерал-аудитор Рейхель, вступивший на русскую службу в 1770 году. Им была учреждена ложа «Аполлона» – первая ложа Циннедорфской системы. Еще перед своим отъездом из Берлина Рейхель имел беседу с мастером ложи «Трех золотых ключей» - самым знаменитым Циннедорфом и получил от него поручение сделать все возможное для распространения ордена в России. Основанная Рейзелем ложа состояла из 14 членов, из которых 13 были иностранцами и только один русский – шталмейстер ее Величества Нарышкин.
Позднее была открыта ложа «Гарпократа» под управлением князя Н.Трубецкого, в эту ложу затем перешло большинство членов «Аполлона». А.Пыпин приводит данные Новикова о «рейхелевском масонстве по берлинскому акту», помимо названных лож названы: Ложа И.Артемьева, Ложа А.Нартова, немецкая Ложа в Ревеле – «Изида», Ложа Новиковпа – «Латона», Ложа Дубянского /возможна «Астрея»/. Под этой же рубрикой упомянуты ее две Ложи – Л.Третьяковского и В.Крюковского.[40]
Как уже отмечалось, выше путь Елагина в масонстве разбит как бы на два периода. Ко второму периоду относятся образование английских лож. Под влиянием определенных литературных и политических кругов Елагин стал раздумывать о том, нет ли в масонстве чего-нибудь притягательного, ему неизвестного. С целью разрешить этот вопрос, он стал чаще посещать ложи и искать знакомства с людьми «состарившимися в масонстве». После встречи с английским масонством, открывшим ему много нового, Елагин ревностно отдавался масонской деятельности и быстро выдвинулся на первое место среди петербургских братьев. Он завязал отношения с Великой Лондонской ложей и получил от нее разрешение на работу в семи степенях винорской или новоанглийской системы. Таким образом, благодаря Елагину, в русском масонстве снова начало преобладать английское влияние.
Елагин писал, что учение наше родилось не от вымыслов ума человеческого, но от Бога, ибо он есть слово Божие; поэтому новые системы и новые постановления никак не могут быть против него: не могут ослепить на некоторое время слабость людей любопытных, но бессильны поколебать ревность просвещенных. Говоря о розенкрейцерской системе, он характеризует ее следующими чертами «Сия неисповедуемыми обещаниями учения, у них одних токмо существующими, укрепляет легковерие братства, возрождая из тлеющего иезуитского пепла мечтательного феникса. Они, называя братьев свободными каменщиками, определили над ними беспредельную начальствующую власть, покоряющую и разум, и волю». [41]
В сочинениях Елагина можно найти достаточно указаний о том, как он понимал, содержание масонского учения и в какие страны направлялись его мысли. Как уже отмечалось, он прошел первый период его легкомысленного отношения к масон-
ству, период сомнений и вольнодумства. Когда он затем стал беседовать с людьми «состарившимися в масонстве» и с чужестранными братьями, он постепенно приобрел высокое мнение о масонском таинстве и, в сущности» был недалек от настоящего розенкрейцерского мистицизма. Путешественники из Англии рассказывали ему об истории масонства, об образовании Лондонской Великой ложи /например, Престон /1742-1818/ –писатель, изучающий историю масонства/.
Елагин изучал главным образом мистическую литературу, печатную и рукописную, явную и тайную, которая произведена, была в основном трудами Новикова и его школы, под влиянием розенкрейцерских тенденций.
Пыпин указывает, что сохранились черновые работы Елагина о книге Сен-Мартена «Объяснение таинственного смысла в божественном писании о сотворении Селенной, служащие ключом к разобранию книги Истины и Заблуждений». Несколько тетрадей с толкованиями еврейских слов с египетской азбукой; собрание мистических и каббалистических чертежей, выкладок и рисунков; различные мистические книги и рукописи; ритуалы различных высших степеней.
Все искания Елагина, в конечном счете, свелись к почти не понимаемому мистицизму и в проповедь смирения и повиновения.
С назначением Елагина Великим мастером Петербургской провинциальной ложи английская система утвердилась намного прочнее и разумелась под именем «старого масонства» В 1774 году Елагин открыл в Петербурге ложу «Девяти Муз», а также «Музы Урании» и «Беллоны», в Москве «Клио», несколько раньше была учреждена ложа «Марса» в Молдавии, и др.
Конкурировать со стройной организацией Елагинских лож рейхелевским масонам, лишенным всякой связи со своей Великой Ложей было крайне затруднительно. Чтобы как-то выйти из тяжелого положения, Рейхель обратился в Швецию, послав с этой целью в Стокгольм одного из братьев, но и там, ему дали неутешительный ответ, посоветовав вступить в соглашение с Елагиным. Рейхель совет выполнил и обратился к Елагину. Последний находился в самом разгаре своих исканий и поэтому имел причины не слишком дорожить своей связью с английским масонством, так как акты, по которым работали его ложи, не были, вероятно получены официальным путем и не могли иметь в его глазах характера безусловной и священной масонской истины. Кроме того, отношение братьев елагинского общества к масонству не было достаточно серьезным. Возможно, что Елагин относительно легко поддавался убеждениям Рейхеля, соблазнившись обещаниями получения истинных актов, в которых так нуждался Елагин для своих работ. В результате многих трудов Рейхель блестяще выполнил свой план: 3 сентября 1776 года состоялось, соединение рейхелевских и елагинских лож, причем Елагин отказался от английской системы и дал обещание ввести в своих ложах работы по шведско-берлинской системе. Таким образом, Петербургская Великая провинциальная ложа объединила под своим управлением 18 лож. Но главенство шведско-берлинской системы в России оказалось недолговечным.
Елагинские ложи, соединившиеся с рейхелевскими:
-Ложа «Совершенного согласия» /осн. В 1771 г./;
-Ложа «Девяти Муз» /осн. В 1774 г./;
-Ложа «Урании» /осн. В 1772 г./;
-Ложа «Беллоны» /осн. В 1774 г./;
-Ложа «Клио» /осн. В 1774 г./.
Соединение лож, конечно, не прошло без трений. Многие братья той и другой системы, из числа особенно преданных работам своего «царственного ордена», были недовольны искусственным слиянием своих лож, в среде братьев произошел раскол, который повел затем к новым исканиям «истинного» масонства и к подчинению русских лож Швеции.
В стороне от соглашения осталась, в частности, ложа «Аполлона» в Риге и ложа «Марса». Рейхель был весьма огорчен и вскоре отстранился от масонской деятельности. Дни шведско-берлинской системы были сочтены.