Тем не менее, между процитированными авторами и прп. Симеоном, как отмечает игум. Иларион, есть разница. Если первые подчеркивают само соединение человека со Христом в таинстве Евхаристии, то последний обращает гораздо более внимания на его следствия - преображение и обожение человека. Среди Отцов, которые прямо говорили о таинстве Евхаристии в контексте учения об обожении, наиболее близок к преподобному св. Максим Исповедник, который прямо учит, что обожение подается в таинстве Евхаристии: человек через вкушение нетленной и животворящей плоти Господа причащается нетления, соединяется с Самим Богом и обожается[278]. Приведем несколько характерных цитат. «Святым причастием пречистых и животворящих тайн [показывается] общность и тождество с Богом по сопричастности, воспринимаемые через наше подобие [Ему], посредством причащения человек удостаивается стать из человека богом»[279]. «Причащение святых и животворящих тайн показывают усыновление [людей] Богу нашему, единение и родство [с Ним], божественное уподобление и обожение, которые, по Благости Его, распространятся на всех достойных»[280].
Рассматривая учение прп. Симеона о таинстве Евхаристии, следует отметить, что, как и относительно Крещения, участие в Ней должно иметь непременно сознательный характер. Причащаясь, человек должен созерцать Бога душевными очами и ощущать Его живое присутствие в освященных Дарах. То есть причастие должно сопровождаться мистическим опытом: «если оно совершается в чувстве и сознании (енбйуизуейкбйгнщуей), то ты причащаешься достойно; а если же не так, конечно же ты ешь и пьешь недостойно. Если в чистом созерцании (ениещсйбкбибсб) ты приобщился того, чего ты приобщился, сделался ты достойным подобной трапезы…»[281]. Здесь критерием достойного причащения прп. Симеон называет «чистое созерцание», то есть наличие мистического опыта боговидения.
Подводя итоги сказанному о значении таинств Церкви на пути к Богу, можно выделить несколько основных моментов. Прп. Симеон, следуя общей православной духовной традиции, считал участие в таинствах совершенно необходимым для спасения. В одном из своих посланий он прямо говорит, что «без крещения и причащения божественных Таин никто из верных не будет признан достойным вечной жизни»[282]. Особенность учения преподобного состоит в том, что он гораздо более других говорил об обоживающем действии таинств. Никто другой не говорил столь ясно и с такими подробностями о таинствах в контексте именно учения об обожении. Иной чертой в учении прп. Симеона является то, что он подчеркивал необходимость непременно сознательного участия в таинствах.
христианство библия обожение симеон
Глава 4. Учение преподобного Симеона Нового Богослова об обожении в его характерных аспектах
В настоящей главе нашей работы мы попытаемся дать аналитический обзор некоторых характерных черт учения прп. Симеона об обожении, которые придают этому учению совершенно неповторимый оттенок.
В первом параграфе мы рассмотрим учение прп. Симеона об обожении в контексте темы Божественного Света. Божественный Свет в православном богословии отождествляется с нетварными энергиями Бога, которые являются Его проявлениями вне Своей сущности – по отношению к тварному миру и, соответственно, человеку как венцу этого тварного мира. Поэтому обожение человека теснейшим образом связано с видением Божественного Света.
Во втором параграфе будет затронут вопрос о природе самого обожения – согласно прп. Симеону, есть ли это соединение с Богом по сущности, или же по энергии.
Особого рассмотрения заслуживает тот момент в учении прп. Симеона, который заключается в том, что обожение он предполагает включающим в себя всю целостную природу человека, охватывающим не только его душу, или ум, но и тело, тем более что обожение тела Симеон описывает очень в дерзновенных выражениях.
Наконец, учение прп. Симеона о непременно сознательном характере приобщения Божественной благодати, и о необходимости для человека достигнуть обожения «уже здесь», в земной жизни, составляет предмет исследования четвертого параграфа.
§1.Учение прп. Симеона об обожении в контексте темы Божественного Света
Пожалуй, самой характерной чертой всего учения прп. Симеона об обожении, является то, что само обожение он понимает как соединение человеческой природы с Богом, Который является как Свет. Как отмечают исследователи, прп. Симеон оставил гораздо более развитое учение о Боге как о Свете и о соединении с Богом как Светом, нежели все предшествующие церковные писатели. В том, с какой яркостью, откровенностью и подробностями он выразил свои видения Божественного Света, ему вообще нет равных среди православных мистиков ни до, ни после него[283]. Тема Божественного Света является одной их наиболее личных, автобиографических у преподобного: все многочисленные описания видений Божественного Света составляют плод его собственного опыта и не зависят непосредственно от какого-либо литературного источника. Описывая и осмысливая свой опыт Божественного Света, преподобный редко обращается даже к тем местам Священного Писания, которые служили для других Отцов отправной точкой при изложении учения о Божественном Свете[284].
Нет особой необходимости доказывать, что учение о Божественном Свете не является у прп. Симеона чем-то новым, что не было бы высказано до него. Само Священное Писание изобилует выражениями, говорящими о Божественном Свете, где терминология света применена к Богу. «Во свете Твоем узрим свет» (Пс.35,10) – говорится в Псалтири (Ср. Ис. 58,8,10). В Новом Завете учение о Боге как Свете выражено особенно ярко в писаниях св. ап. Иоанна Богослова. «Я свет миру» (Ин.8,12), «Я свет пришел в мир» (Ин.12,46) – говорит о Себе Христос. «Бог есть Свет» (1 Ин. 1,5), «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков» (Ин. 1,4) Выражениями о Божественном Свете насыщены и литургические тексты Православной Церкви, где Спаситель именуется «Светом тихим», «Светом истинным». Мысли о природе Божественного Света, об его отличности от всего тварного и его несозданности можно проследить и на всем протяжении патристической и аскетической письменности Восточной Церкви[285]. Эта тема была развита у таких авторов как Евагрий Понтийский, прп. Макарий Египетский, прп. Максим Исповедник, прп. Исаак Сирин, и особенно свт. Григорий Богослов, а также в жизнеописаниях многих святых, особенно преподобных, непример в житии прп. Павла Латрийского (X век)[286]. Как говорит архиеп. Василий, православная духовность вообще может быть охарактеризована как «мистицизм света»[287]. Но никто не создал такого развитого учения о видении Света, как прп. Симеон. В отличие от последнего, другие Святые Отцы предпочитали покрывать молчанием свой опыт Божественного Света как высшей реальности, неизобразимой языком.
Все без исключения аспекты богословия прп. Симеона в той, или иной степени связаны с темой Божественного Света, которая присутствует практически во всех его произведениях. Наряду с темой Божественного Света, другой такой темой, которая бы пронизывала все учение прп. Симеона, является только тема обожения. Отсюда нетрудно догадаться, что обе эти темы у прп. Симеона тесно переплетаются друг с другом. Почти везде, где он говорит об обожении, он говорит о нем от своего опыта видения Божественного Света и описывает соединение с Богом именно как Светом.
Наше исследование в этой области мы разделим на две части: в первой мы рассмотрим учение прп. Симеона о Боге, являющемся как Свет, а во второй – конкретные аспекты преображения и обожения человеческой природы как результат соединения с Богом-Светом.
1.1 Учение прп. Симеона о Боге, являющемся как Свет
Собственно, «основной духовный опыт прп. Симеона и состоит в том, что Бог есть Свет и Его видение и познание есть свет»[288]. Из писаний преподобного можно заключить, что во всех своих опытах видения Христа он видел и познавал Его именно как Свет. Тем не менее, прп. Симеон не сразу понял, что во Свете ему открывается Сам Бог. Он хотя и чувствовал божественную природу этого явления, оставался в неуверенности до момента, пока Сам Свет не открыл ему, Кто Он. Соответственно, и характер видений Света менялся от ярко экстатического, что мы видим на примере видений, описанных в 56-м и 86-м словах, до совершенно сознательного в видениях, о которых говорится в 63-м и особенно в 91-м словах. «И Тебя я, таким образом, моего Бога видел, - говорит прп. Симеон, - не зная и не веруя до этого, что Бог… бывает видимым кому-нибудь, мне не приходила мысль, что Бог, или слава Божия, есть то, что иногда так, или иначе показывалось мне…»[289]. В ином месте он говорит об ослепляющем, невыносимом для слабых глаз Свете, природу которого он не мог тогда познать: «И тогда в первый раз Ты осиял со всех сторон мои немощные глаза пречистым блеском Твоего Лица, и тот Свет, который я полагал иметь, я его потерял, не будучи в состоянии Тебя познать. И как я мог бы видеть или познать Тебя Самого, Кто Ты такой, когда даже не имел силы увидеть сияние Твоего Лица, ни узнать, ни понять?»[290].