Возможно, кто-то считает, что чтение сказок детям – буржуазная сентиментальность, попытка убежать от жестокой прозы жизни в мир фантазий. Но все же чтение детям подобных произведения составляет неотъемлемую часть воспитания детей в вере, поскольку в нем заключены силы, помогающие становлению детской личности, а именно ее интеллектуальной, эмоциональной, волевой и духовной сторон. Чтение высоких образцов детской религиозной литературы ни в коем случае не должно заменять ни регулярного участия детей в богослужениях, ни чтения Священного писания в воскресной школе и дома, ни молитвы в кругу семьи. Богослужения, знакомство с Писанием и молитва – это основополагающие элементы воспитания ребенка в вере.
Может показаться, что дети принимая пассивное участие в литургии и в других богослужениях в церкви, слушая слова Писания в воскресной школе и видя, как дома молятся их родители, бабушки и дедушки, проявляют недостаточно интереса к этим сторонам жизни христианина. Дело в том, что услышанные слова дети на подсознательном уровне сохраняют в своих сердцах, в своих душах и мыслях вплоть до того часа, когда Богу будет угодно пробудить их к живой вере. Однако только этого не достаточно для воспитания ребенка в вере. Хорошая детская религиозная литература также нужна для становления личности ребенка и укрепления его веры. Маленький христианин, слушая интересные произведения, углубляет знания родного языка, что необходимо для понимания слов Священного писания. В Библии заключено слово Божье, облеченное в формы, доступные человеческому разуму.
В большинстве стран мира институт школы вышел из лона церкви, а жрецы и представители духовенства были первыми учителями. Вплоть до позднего Средневековья в Европе монастыри и храмы были основными очагами образования и культуры. Первые университеты появились в стенах монастырей.
Со времени принятия христианства по XVIII в. включительно образование в России было полностью сосредоточено в руках Церкви и носило сугубо религиозный характер.
Это были преимущественно школы на дому у священника. Освоение начал веры, катехизиса являлось их единственной целью. Лишь попутно здесь учились чтению, письменности и счету. Длительное время приходские школы были на Руси единственными очагами образования, и только единицы из малоимущих могли учиться в них. К 1865 г. в введении Православной Церкви насчитывалась 21 тыс. таких школ. Они получали финансовую поддержку от государства. Национальные школы прибывали под крышей костелов, кирх, мечетей, синагог и дацанов. [2,10]
В России в то время действовала традиция духовной школы с ее ключевой фигурой добродетельного наставника – монаха-аскета. Ее суть состояла в утверждении приоритета святости, духовно-нравственного воспитания относительно передачи "книжной учености". Наставник ориентировал ученика на поиск абсолютного добра и справедливости. [10,17]
Светские школы стали появляться в стране лишь при Петре I. Их было очень мало – к началу XIX в.315 на территории всей России. Позднее количество таких школ увеличилось, и большинство перешло в ведение земства, а некоторые стали частными. [2,10] В эпоху Петра святоотеческая традиция не исчезает, несмотря на европеизацию и придание светского характера образованию. Она культивируется старообрядчеством в формах семейного воспитания. Но идея "просвещения души", ее "освящения" проникла и в сферу светского образования. [10,17]
К началу XX века в ведении светских властей находилось 43 тыс. школ, столько же было начальных церковноприходских школ. К ведению Православной Церкви относились также духовные училища, семинарии, четыре академии и другие учебные заведения.
Образование и воспитание во всех этих школах носили чисто религиозный характер, исключавший свободу выбора мировоззрения. Такова была государственная политика в области образования. Показательно, что в 1817 г. особым манифестом Российский император Александр I передал все школы в ведение Синода. Тем самым обучение было подчинено задаче формирования религиозного чувства у подрастающего поколения.
Изучение "Закона Божия", церковной истории, церковнославянского языка, уроки церковного пения занимали в начальных земских и частных школах почти половину учебного времени, а в церковноприходских большую его часть. Все школьные учебники проходили обязательную церковную цензуру. Преподаватель "Закона Божия" был одновременно церковным надзирателем учебно-воспитательного процесса. [2,11]
Традиция святоотеческого воспитания оказала влияние на развитее педагогических воззрений в системе отечественного светского образования, хотя и опосредованно – через формирование парадигмы жизненно-нравственного образования. [10, 19]
Приоритетная роль церкви в историко-культурном развитии Алтая в XVIII – в начале XX вв. определилась с одной стороны, потребностью государственной власти в универсальном проводнике своей политики в деле политического, социально-экономического, духовно-идеологического и культурного освоения Алтая, а с другой – заинтересованности церкви в процессе колонизации как благоприятной возможностью поправить свое экономическое положение и сохранить роль духовного источника.
Особая роль церкви определялась неоднородностью этнического и социального состава населения, многообразием настроений и идей входивших в него групп. Церкви отводилась важная роль в консолидации населения, а также в его духовно-нравственном воспитании. В экстремальной жизненной ситуации церковь являлась психологической и моральной поддержкой для переселенцев.
Просветительная деятельность православной церкви определялась как задачами религиозного, так и светского характера. При этом, если канцелярия горного начальства проводила политику подготовки в основном квалифицированных работников для рудников и заводов, то церковь видела свою главную задачу в распространении веры и знания среди всех переселенцев. Установлено, что механизм решения данных задач включал:
во-первых, создание сети учебных заведений для подготовки кадров священнослужителей, выполнявших не только свои прямые обязанности, но также функции учителя и врача;
во-вторых, формирование фондов литературы религиозного и светского содержания, комплектуемых из привозных и местных книг;
в-третьих, организацию библиотек и читален при храмах. [11,6-7]
Длительное время советская школа являлась важнейшим звеном партийно-государственной системы атеизма. Весь процесс обучения и воспитания был направлен на формирования у выпускников непримиримого отношения к религии. Многочисленные атеистические методические пособия для учителей обществоведения и литературы, биологии и химии, физики и даже математики, разнообразные хрестоматии и популярные брошюры издательства "Просвещения" способствовали формированию "образа врага" из религии. Такой идеологизированный образ представлял собой своеобразную смесь враждебности и невежества. Антирелигиозная школа навязывала одностороннее представление о религии, отрицала связанную с верой высокую духовность.
Указания Министерства образования предписывали руководителям школ составлять планы антирелигиозной работы с учащимися, особенно с пионерами, комсомольцами и учителями, периодически проводить антирелигиозные мероприятия, создавать клубы и кружки атеистов, выпускать стенгазеты, высмеивающие религию, духовенство и верующих.
Учреждения культуры, средства массовой информации всячески поддерживали у детей и взрослых созданный из религии образ врага". Атеизм был господствующей официальной идеологией, и к началу "перестроечных преобразований" большая часть населения находилась под ее воздействием. Лишь немногочисленные общины верующих и их семейное окружение сохраняли религиозность. [2,11-12]
Атеистическое воспитание – целенаправленное, планомерно организованное воздействие на отдельного человека или на группу людей, обеспечивающее формирование у них научного мировоззрения и коммунистической морали, глубокой коммунистической убежденности и высокой социальной активности.
Объект атеистического воспитания – вся масса трудящихся, прежде всего те, кто находится под влиянием религии и церкви.
Субъектом атеистического воспитания являются лектор, агитатор и пропагандист атеизма, которые выступают в качестве представителей коллективного субъекта Коммунистической партии. [12,74-75]
Чем же определяется эффективность атеистического воспитания? Очевидно, есть основание говорить не о каком-то однозначном признаке, а о системе критериев. Один из главных, общих критериев – это связь атеистического воспитания с жизнью, практикой коммунистического строительства. Под ним следует понимать прежде всего требование насыщения содержания атеистических выступлений соответствующими примерами, взятыми из жизни. Причем взятыми не ради иллюстрации и развлекательства, а как средство аргументации в доказательство разъясняемых идей, чтобы помочь трудящимся осмыслить явления современности, проникнуть в существо конкретных задач, стоящих перед обществом. Но самое главное состоит в том, чтобы атеистическое воспитание через все его формы практически побуждало людей к духовному совершенству, способствовало формированию активного атеистического общественного мнения, чтобы слово рождало дело. [12,79-80]