Хозяин иного мира – божество – прародитель – в древнейшей мифологии имеет облик животного, и образ Велеса восходит к образу Медведя как могущественного божества: бог долго сохраняет черты зверя, представляется мохнатым (в южнославянских языках название шерсти – “вълна” - восходит к тому же корню; другая форма имени бога – Волос). Соединение этих представлений о боге дает ключ к пониманию слова “волхв” - это языческий жрец, облаченный в звериную шкуру мехом наружу, он общается с иным миром, наделен великой мудростью и поэтическим даром, он – могущественный маг и, возможно, пророк (как известно, с вопросами о будущем люди нередко обращались к умершим).
Культ Велеса у славян сильно менялся на протяжении времени. Наиболее древний облик бога – Медведь, являющийся прародителем диких животных, на которых ведется охота. С переходом к скотоводству Велес превращается в покровителя домашних животных, “скотьего бога”, почитание же Медведя становится самостоятельным культом и постепенно забывается. Но “скотий бог” еще не окончательно теряет медвежий облик: так, русские крестьяне до ХХ в. хранили в хлевах медвежью лапу как оберег и называли ее “скотий бог”. Совершая магические действия, призванные охранять скот, хозяин надевал шубу мехом наружу. С развитием у славян земледелия Велес становится богом урожая, оставаясь по-прежнему богом мертвых – предки, похороненные в земле, были покровителями и подателями урожая. Представление о Велесе как о боге мертвых и боге урожая отразились в обычае оставлять “Велесу на бородку” несжатым не первый, а последний сноп хлеба.
Еще со времен скотоводческого образа жизни славяне почитали Велеса как бога богатства (в древности расплачивались домашними животными, слово “скот” имело значение “деньги”). В Древней Руси Велес был и покровителем купцов.
Культ Велеса – великого подземного бога, подателя плодородия и богатства, владыки мудрости, колдовства, поэзии, повелителя мертвых – был очень широко распространен на Руси. Об этом, в частности, говорит обилие деревень и сел с названиями Велесово, Волосово, Волотово.
Во многом схожа с Велесом Морена (Марена) – богиня мира мертвых (ее имя имеет общий корень со словами “смерть” и “мор”) и плодородия земли. Следы ее культа у славян прослеживались до недавнего времени: Марой или Мареной называли соломенной чучело – олицетворение зимней стужи, которое на Масленицу разрывали и разбрасывали по полям, чтобы те дали богатый урожай. Представления о Морене как царице иного мира, подательнице благ, сохранились и в русских сказках, где она названа златокудрой царевной Марьей Моревной. Ее обычно похищает Кощей (пленение богини плодородия приводит к голоду и бедам), Иван-царевич освобождает ее, и наступает счастье, расцвет жизни (символ победы над зимней стужей и прихода весны).
Боги – воины
Среди общеславянских богов плодородия особое место занимают воинственный боги, которым приносились кровавые жертвы, - Ярило и Перун. Несмотря на глубокую древность, а, следовательно, широкую известность этих богов, они были мало почитаемы большинством славянских племен из-за своего воинственного облика.
Ярило – бог зерна, умирающего в земле, чтобы возродиться колосом, - был одновременно и прекрасным, и жестоким. Язычникам он представлялся юношей на белом коне, в белой одежде, в венке из полевых цветов, со снопом ржи в одной руке и отрубленной человеческой головой – в другой. Корень его имени – “яр” - встречается в словах, связанных с идеей плодородия и расцвета жизни: яровая пшеница; ярочка – молодая овца; но тот же корень означает гнев, пыл: яростный, ярый – сердитый или пылкий; яркий огонь. Яриле как богу смерти и воскрешения приносилась в жертву молодая овца, кровью которой окропляли пашню, дабы сделать урожай более обильным.
В эпоху двоеверия культ Ярилы был соотнесен с культом Георгия Победоносца, поскольку имя святого воителя означает “земледелец”. Не последнюю роль сыграло и созвучие Ярило – Юрий (одна из форм имени Георгий). Лучше всего сближение языческого и христианского культов можно видеть на примере Ярослава Мудрого, чье крестное имя было Георгий; он ввел осенний Юрьев день – праздник окончания сельскохозяйственного года, отмечавшийся только на Руси.
Славянским громовержцем был Перун. Его культ является одним из древнейших и восходит еще к III тыс. до н.э., когда воинственные пастухи на боевых колесницах, обладавшие бронзовым оружием. Подчиняли себе соседние племена. Перун был в большей степени богом – воином, чем воплощением оплодотворяющих землю весенних гроз, поэтому неудивительно, что вплоть до X в. – времени военных походов киевлян – его культ не занимал центрального места, а в некоторых областях славянского мира был вообще не известен.
Основной миф о Перуне повествует о сражении бога со Змеем – похитителем скота. Вод, иногда светил и жены громовержца. Оба героя мифа связаны с камнем: либо бой происходит на горе, либо Змей – каменный, либо Перун поражает его каменным оружием (слово “молния” по происхождению родственно слову “молот” и означает “каменный топор”; так же и небосвод древним людям представлялся каменным, а тучи – сталкивающимися небесными горами.
Ход этого боя неоднократно повторен в русских былинах о сражениях с различными чудовищами – Змеем Горынычем, Тугарином Змеевичем, Соловьем-разбойником. Последние двое предстают как люди, но сохраняют и некоторые черты крылатых чудовищ – это волшебный конь Тугарина и именование разбойника Соловьем (его чудовищный свист позволяет говорить о нем как о владыке ветра, что напоминает Змея – владыку воздуха). Бой с каждым из них проходит в два этапа. На первом этапе герой ранит чудище: Добрыня Никитич метнул в него шапку с землей, Илья Муромец – стрелу, Алеша Попович поразил его заклинанием – позвал тучу, чтобы намочить крылья коня Тугарина; на втором этапе чудовище убивают.
Перун – змееборец. Обладатель молнии – молота, тесно связан с образом магического кузнеца. Так, в русских сказках Змеиху часто побеждают кузнецы, ухватив ее клещами за язык. Кузнечное ремесло осознавалось как волшебство (слова “кудесник”, “чудеса” и “ковать” родственны по происхождению). Имя легендарного основателя города Киева – Кий – означает “молот”.
Возвышение культа Перуна, превращение его в верховного языческого бога начинается с военными походами киевлян – они побеждают хазар, воюют на равных с Византией. Подчиняют себе многие славянские племена. Перуну приносят человеческие жертвы у подножия священных дубов. Молодой Владимир Святославич провозглашает Перуна верховным богом Руси и отправляет своего дядю Добрыню в Новгород, дабы ввести новый культ и там. Торговым новгородским людям бог-воин был чужд, они сопротивлялись киевлянам, но их возмущение было подавлено, идол Ящера изрублен, и на его месте поставлен идол Перуна.
Перуна называли “княжьим богом”, поскольку он был покровителем князей, символизировал их власть. Такой бог был чужд большинству общинных славян – земледельцев, и это равнодушие народа к богу, объявленному верховным, неоднократно наводило ученых на мысль, что Перун – неславянское божество, заимствованное у варягов. Однако имя бога – исконно славянского происхождения; скандинавские сказания о громовержцах мало похожи на мифы о Перуне.
Языческий пантеон князя Владимира
Владимир Святославич создал тщательно продуманный пантеон богов. В летописи сообщается: “Начал княжить Владимир в Киеве единолично. И поставил идолы на холме вне двора теремного: Перуна деревянного, а глава его серебряна, а ус злат, и Хорса, и Дажьбога, и Стрибога, и Семаргла, и Макошь. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили сыновей своих и дочерей, и молились бесам…”.
Стоящий во главе всех богов Перун – бог дружинников – знаменовал военную мощь молодого государства. Языческая триада Стрибог – Дажьбог – Макошь была сформирована киевскими жрецами как соответствие Богу – Отцу, Христу и Богородице. Этим сопоставлением языческого и христианского пантеонов киевские волхвы стремились показать византийцам, что исконная вера славян не уступает христианству. Очевидно, что автором этой концепции не мог быть еще молодой князь Владимир Святославич, такие взгляды могли сформироваться только в среде высшего языческого жречества. Наконец, в пантеон были включены Хорс и Семаргл.
В Киеве стоял и идол Велеса, но не близ княжьего двора, а в слободах простого люда: культ этого полузвериного бога нижнего мира был сочтен слишком “диким” и простонародным, чтобы равнять его с “княжескими” богами и показывать иноземцам.
С принятием христианства все идолы были изрублены, кроме Перуна – к нему, даже поверженному, Владимир проявил уважение: идол был спущен в Днепр, и эскорт из двенадцати дружинников сопровождал его до порогов в соответствии с одной из форм славянского погребения, когда покойника помещали в ладью и пускали вниз по реке. Так свергнутый бог был похоронен как умерший человек.
В эпоху двоеверия христианство и язычество не столько боролись друг с другом в народном сознании, сколько взаимодополнялись. Со временем христианские святые вытеснили языческих богов. Перуна заменил Илья-Пророк, который, по народным поверьям, проносился на колеснице по небу во время грозы. Праздник Перуна совпал с днем почитания Ильи. Велеса заменил Николай-Угодник – один из наиболее почитаемых на Руси святых, а также св. Георгий. Культ Рожаниц слился с Богородичным, образ Дажьбога – с Христом. Макошь стала восприниматься как св. Параскева, чьи иконы ставились у источников, прежде посвященных Макоши. Что же касается низших божеств, то отношение к ним со временем становилось все более отрицательным, постепенно в народном сознании они превратились в бесов или просто в зловредные существа.