Смекни!
smekni.com

Ватикан и Россия: поиск компромисса. 1920–1928 гг. (стр. 3 из 3)

В апреле 1926 г. Д. Эрбиньи повторно посетил СССР, но уже в качестве епископа и с особой миссией тайного посвящения новых епископов в России. Кроме Москвы, ему удалось посетить Украину, встречаться с духовенством и верующими, посвятить более десяти новых епископов. В августе, при встрече с членом Президиума ЦИК СССР, председателем комиссии по культовым вопросам при Президиуме ЦИК СССР П.Г. Смидовичем Д. Эрбиньи внес свои предложения по урегулированию советско-ватиканских отношений. Чуть позже он их изложил в письме в Правительство СССР. Очевидно, тем самым он хотел подтолкнуть вялотекущий переговорный процесс. Они сводились к просьбам: разрешить въезд в СССР необходимого числа священников для обеспечения деятельности уже существующих католических общин в СССР; разрешить возложить «духовные полномочия над верующими» на одно лицо — священника П. Неве; разрешить основать богословские курсы в Одессе и разрешить въезд в СССР для руководства этими курсами 5-ти католическим профессорам .

Вряд ли можно рассматривать эти предложения как чрезмерные или завышенные, а действия Д. Эрбиньи, как направленные на срыв советско-ватиканских переговоров. Но результат был неожиданным. Чичерин весьма негативно воспринял действия Д. Эрбиньи, сравнивая их с «попытками дипломатической разведки со стороны Ватикана». По его распоряжению замнаркома М.М. Литвинов в письме П.Г. Смидовичу еще более решительно выразил позицию внешнеполитического ведомства СССР: «НКИД решительно возражает, как против личного приема, так и против каких бы то ни было дальнейших сношений с ним (Д. Эрбиньи — М.И. Отдельский). Переговоры с Ватиканом об урегулировании положения католической церкви в СССР имеют огромное политическое значение и при разрешении этого вопроса необходимо в каждый момент считаться с нашими взаимоотношениями с целым рядом католических стран, как Италия, Франция, Германия и т.д. Исходя из этих соображений, НКИД отказывается вести переговоры в настоящее время через французских ксендзов и, в частности, через Д. Эрбиньи, которому дано было разрешение на въезд по недоразумению» . «Недоразумение» было в срочном порядке исправлено и Д. Эрбиньи был фактически выслан из СССР.

Только в середине августа 1926 г. после напоминаний Ватикана об ожидании ответа на его предложения, Чичерин направляет в посольство СССР в Берлине подробнейшее письмо-инструкцию о характере ответа, который необходимо было дать Святому престолу. Из него следовало, что советское правительство не желало какого-либо ухудшения отношений с Ватиканом и считало возможным найти взаимопонимание по всем обсуждавшимся вопросам и предлагало со своей стороны новые редакции и трактовки ранее спорных пунктов Статута католического вероучения и Основных положений. Однако, по-существу, нарком просто продублировал те решения, что полтора месяца назад приняла Антирелигиозная комиссия , и которые заведомо обрекали переговоры на провал.

11 сентября 1926 г. советник посольства СССР в Германии Братман-Бродовский передал Пачелли ответ Советского правительства. Ватиканом он был воспринят как в целом отрицательный и не учитывающий в достаточной мере ранее высказанных им возражений. Поэтому Святой престол посчитал нецелесообразным вести какие-либо дальнейшие переговоры и даже давать ответ. Лишь только после того, как летом 1927 г. Чичерин напомнил Пачелли, что Советское правительство ожидает ответа, Ватикан представил его в октябре 1927 г. На этот раз позиция Святого престола была менее обнадеживающей, чем прежде. По его мнению, надежды на договоренности по всем спорным вопросам больше уже не было. Поэтому предлагалось выделить наиболее важные, принципиальные и по ним добиваться соглашения. К таковым были отнесены: признание права отвода за правительством СССР при назначении Ватиканом епископов в СССР; учреждение в СССР духовной семинарии и свободный въезд в СССР духовенства, с назначением которого власти будут согласны; согласие властей на финансовую помощь этим священникам из-за рубежа.

Для Чичерина оставалось до конца неясным, как понимать позицию Ватикана о трех вопросах: 1) есть ли это признание факта необходимости согласовывать только предложенные три вопроса, оставляя содержание остальных пунктов Статута и Основных положений за советской стороной, или 2) Ватикан отрицал в принципе необходимость принятия Статута и Основ, и предлагал выработать согласованную позицию только по предложенным вопросам, которые и будут регулировать деятельность католических общин в СССР и отношения между СССР и Ватиканом.

В течение октября-декабря 1927 г. НКИД пытался получить у Ватикана дополнительные разъяснения, но безуспешно. Ясность наступила в январе 1928 г., когда полпред Крестинский информировал Чичерина о разговоре, состоявшемся у него с Пачелли. Как сообщил нунций, Папа не видит возможности продолжать переговоры, так как в СССР многие католические священники сидят в тюрьмах и в стране продолжаются гонения против религии. По существу, это означало, что Ватикан отныне выставлял предварительное условие для продолжения прерываемых в настоящее время переговоров. И оно заключалось в требовании освобождения всех арестованных в последние годы католических священников.

Думается, что такой поворот событий вряд ли мог удивить Чичерина, который не сомневался, что Ватикан не отступит от своей принципиальной позиции защиты интересов католиков и Католической церкви в СССР. Не сомневался он и в том, что партийно-советское руководство не пойдет навстречу Святому престолу и, тем самым, тянувшиеся в течение нескольких лет переговоры обречены на провал. Об этом свидетельствовала и общественно-политическая обстановка в стране: разжигание антикатолической истерии в средствах массовой информации; «охота» партийных и спецорганов за «католиками-шпионами»; обвинение католического духовенства и верующих в «националистической и антигосударственной» деятельности; многочисленные аресты; судебные процессы, нередко заканчивающиеся смертными приговорами. Ватикан обвинялся в заговоре с «крупнейшими антисоветскими державами», который был направлен против коммунизма и СССР, как первой социалистической страны. Естественно, что заложниками такого партийно-государственного курса становились НКИД и дипломатические службы, от которых требовали подтверждения фактов «политизации» деятельности Ватикана и его многолетних устремлений «проникнуть в СССР и закрепиться там», о стремлении «завоевать русское православное духовенство и паству» и его углубляющихся отношений с враждебными СССР государствами. И они вынуждены были это делать, направляя соответствующие справки и информации в высшие партийно-советские органы.

Все это вместе взятое принудило Ватикан к решительным шагам. В декабре 1927 г. Пий XI объявил о том, что он больше не может вести переговоры с СССР. В начале февраля 1930 г. Папа заявил о начале «крестового похода молитв» против СССР, где совершаются гонения на религию и верующих. Одновременно он призвал европейские государства поставить условием признания СССР уважение им принципов свободы религии.

Провал советско-ватиканских переговоров отрицательно сказался и на судьбе наркома Чичерина. Для партийно-советского руководства он стал еще одним дополнительным поводом к освобождению Чичерина от обязанностей наркома иностранных дел. Власть в новых условиях тяготилась излишне, по ее мнению, мягким и интеллигентным, руководителем внешнеполитического ведомства, от которого ныне требовались жесткость и агрессивность.

Так безрезультатно завершился этот полный драматизма эпизод во взаимоотношениях Ватикана и СССР. Спустя три десятилетия, в эпоху Н.С. Хрущева, страны еще раз попытаются начать диалог. Но положительный результат будет достигнут лишь спустя еще три десятилетия, и будет связан с именами первого и последнего президента СССР М.С. Горбачева и первого президента России Б.Н. Ельцина.