Однако трудно представить себе укоренение в национальную жизнь церкви, действующей исключительно благодаря внешним влияниями, не имеющей собственной исторической почвы. И она создавалась даже тогда, когда лютеранство оставалось “немецкой верой”, – ведь национальный происхождение Мартина Лютера никогда не влияло на оценку его величия. Для украинских баптистов или корейцев-пресвитериан Лютер – такая же культовая фигура, как и для немцев. Немецкая сущность раннего лютеранства в Украине не мешала ему быть активным участником православно-протестантских союзов. Кстати, первым из нововеров в общих документах XVI=XVII ст. расписывался лютеранский епископ и педагог Эразм Гличнер. А уже в начале XVIII ст. лютеранская идея приобретает особое значение для отечественной культуры, латентно войдя в образовательный процесс Киево-Могилянской академии: немало учебников и лекционных курсов ее преподавателей были переводами или адаптацией протестантской литературы. Идеи просветительского пиетизма оказали влияние и на духовный подъем православия. Некоторые труды украинских православных мыслителей насквозь проникнуты лютеранскими идеями, и речь идет не об одном Прокоповиче – достаточно внимательно прочитать произведения (немало из которых сохранилось в рукописях) Гавриила Бужинского, Ивана Максимовича, Феофила Кролика, Стефана Калиновского, Феофилакта Горского, Иоакинфа Карпинского, Стефана Прибыловича, Самуила Миславского, Иринея Фальковского, Иннокентия Борисова. Не случайно в своих славных “Путях русского богословия” о. Георгий Флоровский столь тщательно подчеркивает в нем протестантские взгляды.
Современные лютеранские богословы в своем стремлении к новому диалогу с Православной церковью также обращаются к истории. Гейгер писал, что “еще во времена лейпцигского диспута Лютер ссылался на “греков”, а Меланхтон в “Символических книгах” подчеркивал общность лютеранской Реформации с Православием (“Апология Аугсбургского вероисповедания”)... и сегодня осталась симпатия и любовь многих евангеликов-христиан к жизни, давним обычаям, иконам, литургии Православной церкви... Если русские ученые правы, что Гус перенял причастие под обоими видами от православия…, то введение обоих видов в лютеранское причастие... является даром Православия нашей Церкви”. Внимание к этим вопросам со стороны Лютеранской церкви полностью соответствует ее экуменическим основам, открытости в послевоенном диалоге с Католической и Православной церквами. В этом диалоге определенная надежда возлагается и на лютеран Украины, имеющих уникальный исторический опыт сосуществования с православными и католиками, среди которых этот опыт приобрел наконец конкретное духовное выражение.
Теперь о доктринальном облике УЛЦ. Ее главный приоритет – строгое соблюдение своей традиции, классического наследия Мартина Лютера и полное отрицание теологических школ. (Имея, например, немало общего в мотивации с представителями неортодоксии, украинские лютеране считают ее и прочие протестантские доктрины современности более философией, нежели религией.) Обратимся к “Краткому доктринальному утверждению Украинской лютеранской Церкви”: “Мы верим... что Священное Писание – единственная безошибочная норма веры и жизни. И как вероисповедные лютеране, мы принимаем в качестве основных... вероисповедные книги Евангельской Лютеранской Церкви, содержащиеся в Книге Согласия 1580 года, а именно: Апостольский, Никейский и Афанасиевский Символы Веры; Аугсбургское Вероисповедание и его Апологию; Шмалькальдские Статьи (включая Трактат о Власти и Примат Папы); Лютеровы Малый и Большой Катехизисы и Формулу Согласия (Краткое Изложение и Твердое Провозглашение)... они согласуются со Священным Писанием и... являются правильным изложением Божьего Слова, которое выше всего”. В своем поучении церковь обращается также к произведениям последователей Мартина Лютера, придерживающихся “чистого христианства”. То есть к учению, не запятнанному сомнениями в фактах священной истории, Триединой природе Господа, Богочеловечестве Иисуса Христа, Его воскрешении, втором пришествии, а также философскими и научными теориями (в частности, теорией эволюции), противоречащими Откровению (ст. 1-5).
Разделяя, в сущности, принципы, на которых настаивали обеспокоенные либерализмом начала ХХ ст. братья Стюарды в своих известных “Основах”, конфессиональные лютеране (а именно так предпочитают называть себя приверженцы “лютеранских фундаментов”) принципиальны и в отношении новых проблем, выдвинутых сегодняшним днем. Например, они категорически отвергают женский пасторат. В “Правилах” по этому поводу сказано, что только мужчины выполняют священническое служение, членами епископата и синода также являются исключительно учителя-мужчины и профессора-мужчины. В официальном органе УЛЦ женский вопрос приобрел полемическую остроту. “...В журналах общин аугсбургского вероисповедания, которые выходят на просторах бывшего Союза, в частности в “Немецком канале” (Киев) и в “Боте” (С.-Петербург), можно прочитать, что “женщина-священник есть веление времени”. Что сказать об этом?.. Если мы правильно понимаем Писание и все, что касается вечной неизменности Бога и Его Слова, то для нас вопрос о том, может ли женщина быть священником, просто не существует”. Обращаясь к этой проблеме в своих доктринальных утверждениях, УЛЦ уточняет, что будет учитывать взгляды женщин, поскольку они также “являются членами Тела Христова”.
Украинские лютеране подходят осторожно и к принципу членства. Для радикальных протестантов он сфокусирован на возрастном аспекте, то есть обязательности крещения совершеннолетних; “теоретическая подготовка” кандидата на крещение непродолжительна – главным образом это изучение азов протестантской веры. Тем не менее допущение к конфирмации требует от неофита приобретения довольно приличных знаний о своем учении, а от общины – подписания заявления о том, что “верующие нехристианских организаций или организаций, где исповедуют неправдивое учение, не будут приняты в члены общины” (“Правила”). Конфессиональной подготовке будущих прихожан помогает также Заочная библейская школа при радиостудии “Лютеранская волна”.
Настоящий догматический тренинг для своих верующих и всех желающих предлагает и журнал “Добрая весть”, уделяющий основное внимание как раз вероисповедно-обрядовым вопросам. Знакомство с журналом дает довольно полное представление о конфессиональном лютеранстве. Оно последовательно придерживается положений классического лютеранства с его уважением к Отцам церкви и Вселенским соборам, рафинированного богословия более поздних интерпретаторов Лютера, имеет четкую позицию относительно экклезиологии и апостольского наследования, благодатного значения таинств и крещения младенцев. Здесь же содержится довольно широкая критика отклонений Католической и Православной церквей от “чистоты Библии” и тех идейных недостатков, которыми изобилуют другие протестантские церкви и течения. При этом наиболее далекими от Истины названы те из них, что составляют радикальный сегмент протестантизма. Вместе с тем Православная и Католическая церкви признаны более близкими к конфессиональному лютеранству. В предисловии к украинскому изданию “Аугсбургского вероисповедания” сказано, что оно “никогда не стремилось ввести новое учение во Вселенскую Церковь. В лучшей православной традиции оно не имело намерения создавать новую Церковь, ибо есть и будет лишь одна настоящая Апостольская Церковь, в основе которой лежит учение Священного Писания”. Пестование своего национального обряда УЛЦ также связывает с приобщением “к Святой Соборной и Апостольской Церкви”.
Мировоззренческое кредо УЛЦ совершенно понятно: “...отклонение от учения Слова Божьего не должно... терпеться в Церкви” (“Краткое доктринальное утверждение”, ст. 10). …“Ибо даже если ангел с неба будет учить не тому, что написано в Библии, искренний христианин не пойдет за таким учителем...”; “Церкви, идущие на компромиссы... не имеют будущего в Господе”. Свою последовательность в отстаивании нерушимости фундаментальных принципов лютеранства представители УЛЦ рассматривают даже как особое призвание – остановить идейное разложение всего лютеранского движения на территории СНГ, возродить его духовные традиции. Эту надежду высказывает профессор семинарии “Конкордия” (Форт-Вейн) Миссурийского синода д-р Курт Маркворт, которого знакомство с украинскими лютеранами преисполнило оптимизмом: “Я вижу возрождение Церкви на основе чистого Евангелия, как утверждает наше Аугсбургское вероисповедание, чистую проповедь Евангелия и чистый отпуск Таинств. Это чудо перед глазами!”.
И все же наиболее примечательной чертой церкви на фоне мирового лютеранства является ее обряд. УЛЦ впервые пробует объединить протестантский догмат с восточным обрядом, а затем создать новую протестантскую модель, максимально адаптированную к православной культуре. Парадоксальная вещь: лютеранство, которое так долго не имплантировалось в украинское духовное бытие, оказалось вдруг созвучным его традициям, едва лишь эти традиции и национальные интересы самого бытия были признаны приоритетными. Символично, что упомянутые “Правила” открывает именно тот раздел, который кодифицирует “литургические формы и обряды” и вменяет в обязанность следовать основам “Украинского евангельского служебника, изданного блаженной памяти Теодором Ярчуком в 1933 г. в Станиславове”.
Содержание “Служебника” (а также многих статей в довоенных изданиях украинских лютеран, написанных Т. Ярчуком, Ю. Фолюшняком, П. Гильчуком и др.) свидетельствует: в своей литургической реформе основатели движения сделали ударение на то, что является общим для Католической и Православной церквей, а также для классического протестантизма. Это, во-первых, уважение к Церкви и ее обрядовым принципам. Во-вторых, принятие текстов, “составленных Отцами Церкви Василием Великим и Иоанном Златоустым, которые ведь не были католиками, не составляли Богослужения для католиков, а для всех без исключения, кто хочет молиться таким образом”, – то есть обращение к наследию древней неразделенной Церкви и “общее уважение к литургической форме богослужений, усвоенное с давних времен украинским народом”.