Поэтому закон устанавливает пределы свободного волеизъявления участников гражданского оборота, желающих вступить друг с другом в договорные отношения. На наш взгляд, основанием для вмешательства государства в регулирование договорных отношений могут быть положения ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ, а именно: необходимость защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороноспособности страны и безопасности государства.
Одним из институтов, который определяет пределы свободы заключения договора в целях защиты прав и законных интересов других лиц, является преимущественное право на заключение договора (более подробно данное понятие будет рассмотрено ниже).
Пределы свободы заключения договора не ограничиваются только институтом преимущественного права на заключение договора. Законодатель устанавливает определенные пределы свободного волеизъявления потенциальных партнеров по договору в зависимости от: характера деятельности и правового положения субъектов гражданского права (например, заключение публичных договоров, заключение договоров организациями-монополистами); способа заключения договора (договор присоединения), предмета и формы договора (заключение договоров в отношении ограниченно обороноспособных объектов, необходимость придать договору определенную форму).
Кроме этого, законодатель определяет случаи обязательного заключения договора (например, договоров для обеспечения государственных нужд), обязывает стороны соблюдать императивные предписания, которые не могут не учитываться партнерами по договору.
Следует отметить, что если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила, иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров. Заметим, что законодатель в данном случае указывает только на закон (имеются в виду только федеральные законы). Такое положение обеспечивает стабильность договорных отношений и означает приоритет договора над законом, принятым после подписания договора.
Так что же обладает большей юридической силой: договор или закон? Если обратиться к истории, то можно отметить, что еще древнее греческое правило гласило: «Как один с другим договорился, так оно и должно иметь силу поскольку договор не противоречит публичному праву». Цицерон подчеркивал: «Основа права - это верность, то есть твердое и правдивое соблюдение слова и договора».[21] Современное российское законодательство отдает приоритет договору: ГК РФ в главе 27 «Понятие и условия договора» статьей 421 определил свободу договора, а в следующей статье дается характеристика взаимодействия договора и закона. Следовательно, можно сделать вывод, что для сторон условия договора обладают высшей юридической силой по отношению к действующему закону, поскольку они не противоречат последнему[22].
Гарантией стабильности договорных отношений служит правило п. 2 ст. 422 ГК о том, что если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу. Иными словами, если закон принят после заключения договора, то последний имеет приоритет над законом за исключением случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (обратная сила закона).
Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами; устанавливаются директивные нормы, которые подлежат применению, если иное не предусмотрено самими сторонами.
Договорная дисциплина, несоблюдение которой не означает осуществления предусмотренных прав и обязанностей, обеспечивается мерами государственно-организационного воздействия, соглашением сторон. Исполнение, реализация договора обязательны для сторон, причем гражданское право предусматривает возможность принуждения в данной области.
В соответствии с пунктом 1 ст. 819 ГК РФ по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.
Большинство цивилистов рассматривали кредитный договор как разновидность договора займа.[23]
Другие исследователи полагали, что кредитный договор следует считать самостоятельным договором.[24]
При этом они исходили, главным образом, из того, что в этом договоре существует специфический субъект - банк, наделенный особой ролью - органа государственного управления и хозяйствующего субъекта. В настоящее время ситуация коренным образом изменилась. Органом государственного управления считается только Центральный Банк, а не коммерческие банки.
Е.А. Флейшиц, признававшая кредитный договор разновидностью договора займа, все же указывала на его своеобразие. Она писала, что договор банковской ссуды является своеобразной разновидностью договора займа, которая сходна с договором займа лишь в одной черте: тот и другой обязывают должника к возврату поступившей в его распоряжение денежной суммы.[25]
Исходя из правовой природы договора займа, деньги или вещи, определяемые родовыми признаками, должны передаваться заемщику в собственность (хозяйственное ведение, оперативное управление). До недавнего времени наше законодательство исходило из того, что в собственности могут находиться только вещи, т.е. предметы материального мира.
Известно, что коммерческие банки выдают кредит в безналичном порядке. Безналичные деньги не имеют материальной формы и не являются вещами. Безналичные деньги - это права требования. Поэтому ранее считалось, что при предоставлении безналичного кредита нельзя говорить о передаче денег в собственность заемщика.
В настоящее время позиция законодателя по указанному вопросу серьезно изменилась. Действующее законодательство в некоторых случаях рассматривает в качестве объекта права собственности не только вещи, но и права.
Объектом права собственности могут быть и безналичные деньги. Следовательно, отсутствие денег в качестве вещей при предоставлении банковского кредита не препятствует рассмотрению договора кредитования как разновидности договора займа.
Вместе с тем, действующее законодательство выделило кредитный договор, как самостоятельный вид договора. Анализ ст. 819 ГК РФ позволяет сделать вывод, что специфическим признаком, из-за которого кредитный договор признан самостоятельным видом, является только специфический субъект: «банк или иная кредитная организация», выступающая в качестве заимодавца. Вместе с тем, законодатель признает сходство и единство отношений регулируемых кредитным договором и договором займа, поэтому в п. 2 ст. 819 ГК РФ предусмотрено, что к отношениям по кредитному договору применяются правила, регулирующие договор займа, если иное не предусмотрено правилами о кредитном договоре и не вытекает из существа кредитного договора[26].
Вопрос о том, является ли договор банковского кредитования реальным или консенсуальным, относится ли он к числу односторонне обязывающих или двусторонне обязывающих договоров, также является спорным в правовой литературе.
То или иное решение этого вопроса, пишет Э.Г. Полонский, имеет не только теоретический, но и большой практический смысл: признание договора реальным и односторонне обязывающим привело бы нас к признанию того, что банк не имеет обязанности перед хозяйствующим субъектом по выдаче ссуды, что автоматически вызывало бы умаление прав последнего.[27] Е.А. Флейшиц и Э.А. Зинчук относят этот договор к числу консенсуальных[28]. С.И. Вильянский, И.С. Гуревич и О.С. Иоффе считают, что он является реальным.[29] При этом авторы, которые рассматривают кредитный договор как консенсуальный, считают его двусторонне обязывающим, авторы, высказывающие иную точку зрения - односторонне обязывающим.
Разница точек зрения объяснялась разным подходом при анализе процедуры заключения договора банковского кредита. Ранее он заключался путем предоставления клиентом в банк заявления о предоставлении ссуды вместе с документами, обосновывающими потребность в кредите. Управляющий учреждением банка совершал надпись о выдаче кредита на самом заявлении. Сторонники «реальности» кредитного договора рассматривали надпись о предоставлении кредита не как акцепт предложения, сделанного клиентом, а как распоряжение внутреннего характера, обязательное только для конкретного работника банка, который был обязан зачислить денежные средства на счет клиента.