Известный римский политический деятель и оратор Цицерон (106 – 43 гг. до нашей эры) в тракте «О природе богов» изобразил трех философов, ведущих спор о том, что «следует думать о религии, благочестии, обрядах, жертвоприношениях» и о самих бессмертных богах». Один из спорящих хотя и признает существование блаженных богов, однако, помещая их где-то в неведомых «междумириях», отрицает их вмешательство в дела людей и, следовательно, реальное значение религии. Другой, наоборот, утверждает, что строение Вселенной исполнено божественного разума, и боги все устроили для блага человека. Третий философ – его точку зрения разделяет сам Цицерон – говорит, что в народе надо поддерживать веру в богов, но для образованных людей вопрос темен. «Много ведь попадается такого и смущает так, что иногда кажется, что совершенно нет таких богов». Этот религиозный скептицизм уживался с самыми темными суевериями. Множество богов, демонов, духов опутывали мышление человека, держа его в страхе и подрывая, по выражению римского поэта Лукреция, «самые устои жизни».
Наряду со скептическим отношением к собственным богам в римском обществе распространяется интерес к восточным культам. В эту наполненную политическими и социальными потрясениями беспокойную эпоху они привлекали своей экзальтацией, исступленными обрядами, таинствами посвящения, создающими иллюзию общения с божеством. Некоторые из них содержали идеи потустороннего воздаяния и возмездия, отражая этим жажду социальной справедливости на Земле.
Таким образом, социальная и политическая неустойчивость эпохи, чувство безысходности толкали массы к религиозным поискам. Наступление тяжелых времен приписывалось злой воле или слабости старых богов. А с захирением демократических учреждений Рима и упадком общественной жизни духовная энергия людей все больше обращалась к сфере религии. «Во всех классах, - пишет Энгельс, - должно было быть известное количество людей, которые, отчаявшись в материальном освобождении, искали взамен него освобождения духовного, утешения в сознании, которое спасло бы их от полного отчаяния». Предзнаменования, гадания, оракулы, составление гороскопов, ворожба и заклинания, поиски магических формул заняли огромное место во всех слоях общества. И в этом кипящем котле духовной жизни империи исподволь подготавливалась и новая религия – христианство.
Велико число источников, религиозных, литературных, философских, из которых черпала свои идеи новая религия. Философ Филон Александрийский (21 или 28 год до нашей эры – 41 или 49 год нашей эры) аллегорически толкуя Библию, соединил в своем учении монотеизм (веру в единого бога) иудейской религии с элементами греко-римской философии. Философская школа Филона дала христианству идею богочеловека, посредника между небом и землей. Повлияла на христианство и школа римского философа Сенеки, рассматривающего земную жизнь лишь как преддверие к «новому рождению» в потустороннем мире, и учение гностиков – религиозно-философское направление, считавшее материю греховным началом и искавшее пути спасения души. На вероучение и культ христианства оказали влияние и древнеегипетский культ Осириса и Исиды с его идеями загробного суда и воскрешения, а также культ древнеперсидского божества Митры с его символами и мифом о том, что бог добровольно принес себя в жертву.
2.3. РЕЛИГИОЗНЫЕ ИСТОКИ ХРИСТИАНСТВА
Как и всякая новая религия христианство возникло не на пустом месте. Оно впитало идеи и представления ряда других религий, в первую очередь иудаизма.
Вообще, можно указать на немаловажную преемственность, неизменно существующую между ранними формами религии - мифами, с их политеизмом, обрядностью и проч., и самой религией , возникающей на их основе. Эта преемственность имеет большое значение в области политико-правовых воззрений и прямо проявляется, например, в виде учений о божественном характере власти и порядка, о божественном праве и т.п.
Христианство родилось первоначально среди евреев Палестины и других стран Ближнего Востока. Связь новой религии с иудаизмом проявилась в частности в том, что священное писание христиан- Библия включала как собственно христианские произведения, образовавшие новый завет, так и священные книги последователей иудаизма- Ветхий завет.
Иудаизм - первая последовательно монотеистическая религия. В ней противоречиво сочетались суровые традиции древних племен с жертвоприношениями, насилием, жестокостью, и черты нового в духовной и нравственной сферах, подготовившие почву для христианства.
Иудаизм представлял собой религию одного народа, считавшего себя избранником на том основании, что бог через Моисея дал ему закон. Приняв этот закон, евреи вступили в особые отношения с богом, заключили с ним договор, который обеспечивал им божественное покровительство в случае соблюдения всех его предписаний.
Ростки нового в религии древних евреев заключались и в особых представлениях об истории- в Библии история трактуется как поступательное движение. Иудеи верили в пришествие мессии - спасителя, ниспосланного богом для установления справедливости.
Из иудаизма Христианство заимствовало несколько основных идей: во-первых идею монотетеизма, т. е. признание одного бога, сотворившего мир и управляющего им, во -вторых идею мессианизма, в-третьих эсхатологию, т. е. идею гибели. При этом необходимо отметить, что в христианстве все они существенно трансформировались: монотеизм был впоследствии ослаблен учением о божественной троице, мессианизм из узкоэтнического превратился в учение о спасении всех людей через искупительную жертву Иисуса Христа. Эсхатология, т.е. учение о конце мира, связывалась с идеей вторичного пришествия Христа.
Среди религиозных учений, групп, сект, массовое возникновение которых обуславливалось атмосферой неуверенности и ожидания конца, царившей в обществе, была одна, учение и организация которой имеют непосредственное отношение к истокам христианства. Мы имеем в виду Кумранскую общину и ее учение.
Исследователи утверждают, что “влияние, оказанное кумранитами на религиозное учение первых христиан, было очень велико”. По справедливому замечанию исследователей Амусина кумранское учение сыграло своего рода посредническую роль между ортодоксальным иудаизмом и христианством.
Кумраниты жили замкнутой общиной, для которой характерны были общность имущества, , обязательный труд всех членов общины, совместные трапезы, изучение религиозных текстов. Жизнь кумранитов была строго регламентирована. Каждый новый член общины должен был передать общине “все знание, труд и имущество” (Устав кумранской общины.). Как не услышать те же призывы у первых христианских общин!
Указывается на большое сходство между идеологией и практикой кумранской общины, нашедших свое отражение в Уставе и раннехристианских общин.
Мы, к сожалению, не можем останавливаться на всех возможных сопоставлениях и сравнениях между кумранской и христианской идеологиями. Отметим лишь некоторые важнейшие сходные черты.
Если говорить об основополагающих сторонах религиозной философии кумранской общины - учения о дуализме (света и тьмы, добра и зла и т.д. ) и предопределении, то известно, что эти доктрины были распространены и среди раннехристианских общин. Отголосками дуалистических мотивов противопоставления света- тьме изобилуют новозаветные писания, в особенности же приписываемое Иоанну ( “дух истины и дух заблуждения” в первом посл. Иоанна IV, 6). Точно также другой кардинальный принцип христианского учения, необходимо вытекающий из учения о предопределении: “Да будет воля твоя ”, находит себе ,по-видимому , параллель в том же Уставе: “И все сделанное с ним он возжелает в добровольным предании себя и, кроме воли бога , ничего не хочет”(1QS IX, 24) . Известно, что одним из основных и в то же время оригинальных положений христианства является предписание не отвечать злом на зло (“А я говорю вам: не противься злому” -Матфей 5,39) Указание на это мы встречаем и в кумранском Уставе: “Я никому не воздам злом, а добром преследую..., ибо богу принадлежит суд над всеми живыми, и ему принадлежит воздаяние.”(1QS X, 17-18).
Наконец, можно указать сходство в социальных принципах, “философии нищеты”, указывающих на результат действия общих факторов, действующих в аналогичных исторических условиях. И. Д. Амусин отмечает, что “ожидание мессии является не только религиозно-мифологической идеей. Социальный смысл мессианских чаяний заключается в жажде перемен, мечте о переустройстве мира. В то же время это является свидетельством отчаяния, вызванного сознанием невозможности только своими силами искоренить зло и социальную несправедливость на земле”.
“В кумранской идеологии впервые пробила себе место идея замены избранничества целого этноса избранничеством индивидуума”.
Из всего этого некоторые ученые сделали закономерный вывод, что новым и целиком оригинальным являются не учения христианства и его историческая роль, не социальные принципы, социальная организация и повседневная религиозная практика раннехристианских общин а только божественная личность Христа, его спасительный подвиг придают христианству его новую сущность.
Наряду с многочисленными чертами сходства между кумранрской и новозаветной литературой можно обнаружить немало различий. Основное различие заключается в том, что кумранская община ограничивалась верованием в грядущий приход мессии, в то время как само возникновение христианства связано с верой в уже состоявшийся приход мессии- Христа. Выступающий в кумранской литературе мессия еще не наделен специфическими чертами спасителя, в то время как новозаветный Христос прежде всего- избавитель и спаситель мира, пришедший в мир, чтобы жертвенно принять на себя его грехи и своей кровью искупить их. Вполне понятно поэтому, что в кумранских текстах нет даже намека на такие христианские догматы, как воплощение им первородного греха людей, учение о троице.