благ, безмолвен и невозмутим,
прикасается к пространствам он,
как ладонями к щекам своим.
Р.М.Рильке. Будда
Буддизм – самая древняя универсальная мировая религия, которая выступает общим религиозным компонентом различных цивилизаций Востока, от Индии до Японии. Его философия глубока и оригинальна, причем интеллектуальный потенциал философии высок даже на фоне достаточно серьезных поисков мыслителей Упанишад. Не случайно выдающийся русский востоковед О.О.Розенберг говорил, что буддизм – «ключ к восточной душе», подчеркивая тем самым, что без него невозможно понять особенности культур и мышления многих восточных народов.
Целью данного реферата не является систематическое изложение основ учения Будды. Имеется достаточное количество книг, освещающих этот вопрос. Большинство из них изданы в последнее десятилетия, часть – послужила источниками для написания данного реферата (см. список литературы). Особо хочется отметить «Индийскую философию» С.Радхакришнана, где основы буддизма изложены подробно и объективно, и сопровождаются большим количеством цитат из буддийских священных текстов. В книге используется образный язык, сохраняющий дух буддизма, его жизненность. Но «Индийскую философию» нельзя рекомендовать как популярное изложение учения Будды, она для достаточно подготовленного читателя.
Ценность же данного реферата в том, что в идеальном случае он позволит увидеть, как преломляются идеи буддизма в сознании данной конкретной личности – автора реферата.
Возникновение буддизма и личность его основателя
Буддизм возник первоначально как проявление религиозного свободомыслия в борьбе с окостеневшей брахманской ортодоксией и внешним ритуализмом. Буддизм отверг как брахманское учение о сакральности сословно-варновой системы, так и авторитет священных Вед, утверждая, что любой человек может стать святым – архатом или буддой. Между тем, буддизм является «только повторением философии упанишад (заключительной части Вед)» с новым ударением. Безразличие к авторитету Вед и обрядовая набожность, вера в закон кармы, перерождение и возможность достижения мокши или нирваны, доктрина о непостоянстве мира и индивидуальном – все это является общим для упанишад и Будды. Таким образом буддизм явился очищением истоков религии («замутнились источники вод»). И как оказалось Будда не только очистил «источник», но и создал универсальное, живое учение способное к «самоочищению», к постоянному обновлению.
Основателем буддизма считается Сиддхартха Гаутама, известный миру под именем Будды – Просветленного.
Сын царя из племени шакья (каста кшатриев – воинов), Сиддхартха Гаутама родился около 567 г. до н.э. в городе Капилавасту. Согласно общепринятой биографической схеме царь, чтобы не исполнилось предсказание знаменитого аскета Асита Девалы об аскетической карьере единственного наследника, окружает его роскошью и делает все, чтобы принц не знал никаких забот. Он хочет оградить юношу от печалей и горестей мира. Но Сиддхартхе все-таки удается выбраться за пределы дворца, и там происходят три встречи с реальностью: с больным, стариком и похоронной процессией. Так беззаботный царский отпрыск узнает, что в мире есть болезнь, старость и смерть. По некоторым версиям, он встречает еще и отшельника, что наводит его на мысль о возможности найти выход из круговорота страданий этого мира. Потрясенный своими открытиями, будущий Будда принимает решение искать этот выход. Он бежит из дворца и в возрасте 29 лет присоединяется к бродячим отшельникам, с которыми проводит шесть лет.
Попав в сообщество аскетов, Будда быстро овладевает разными техническими приемами йогического самоограничения и легко входит в самые сложные йогические состояния, но его постоянно преследует мысль, что таким способом он не познает истину. После очередной неудачной попытки достичь просветления путем уменьшения рациона и задержки дыхания (близок к смерти) отшельник Гаутама приходит к окончательному убеждению, что ему надо искать иной путь. Он занялся размышлением и молитвами.
Сидя под деревом бо (индийской смоковницей) Гаутама постоянно и неподвижно смотрел на восток, и его ум был устремлен к одной цели: «Я не сдвинусь с места, пока не достигну высшего и абсолютного знания». Он провел под деревом семь недель. Однажды, когда он все еще был предан глубоким размышлениям, отдыхая под деревом, которому его приверженцы дали имя Бодхинанды, или трон разума, он переживает состояние бодхи – «просветления», или «пробуждения». Он овладел тем, чего искал. После этого начинается его проповедническая деятельность.
Число учеников Будды постепенно увеличивалось. Они объединялись в буддийские общины – сангхи (первая была основана самим Буддой), которые затем развились в буддийские монастыри. По всем направлениям были разосланы миссионеры для обучения новому учению. Целый ряд брахманов обращается в буддизм. Многие люди стали мирскими учениками Будды; нескольким женщинам было разрешено создать орден буддистских монахинь.
Когда после миссионерской деятельности, продолжавшейся примерно сорок лет, Будда понял, что приближается время для него отказаться от своего тела и достигнуть паринирваны – окончательного освобождения, он потратил последние часы жизни на советы и наставления собравшимся монахам. Последними его словами были: «Все составные части бытия преходящи; прилежно трудитесь ради вашего спасения». Передают, что он умер в возрасте восьмидесяти лет. Будда известен под несколькими именами, в том числе Шакьямуни – мудрец из Шакьев и Татхагата – достигший истины.
Борхес, анализируя легенду о Будде в своем эссе «Версии одной легенды», делает интересное замечание: «В конце XIX века Оскар Уайльд предложил свою версию [легенды]: Счастливый Принц [герой одноименной сказки] умирает во дворце в заточении, так и не открыв для себя горестей этого мира, но его посмертное изваяние внимает земным скорбям с высоты пьедестала».
Основой буддизма являются четыре благородные истины: 1) существует страдание (духкха); 2) у него есть причина; 3) оно может быть прекращено; 4) есть путь, ведущий к этому.
Итак, основой буддизма является истина о страдании. Страдание (духкха) понимается буддизмом не только как физическое, но и как страдание «души». «Рождение есть страдание, старость есть страдание, болезнь есть страдание, смерть есть страдание. Соединение с неприятным есть страдание, разъединение с приятным есть страдание, любое неудовлетворенное стремление есть страдание. Короче, все пять элементов составляющие человеческое существо есть страдание» («Дхаммачаккаппаватанасутта»). Страдание – это постоянный атрибут человеческой жизни, более того, это форма существования индивида. Однако подобное существование не является истинным, поскольку страдание противоестественно. Поэтому необходимо избавление от данной формы существования, т.е. от страдания. Для того, чтобы избавиться от страдания, нужно понять причины его возникновения.
Главной причиной страдания в буддизме считается «неведение» (авидья), которое является началом цепи причинно-следственных связей приводящих к страданию. «Из неведения возникают санскары (очертания), из санскар возникает сознание, из сознания возникают имя и форма, из имени и формы возникают шесть органов чувств, из шести органов чувств возникает соприкосновение, из соприкосновения возникает ощущение, из ощущения возникает жажда (или желание), из жажды возникает привязанность, из привязанности возникает становление, из становления возникает рождение, из рождения возникают старость и смерть, скорбь, стенание, страдание, уныние и отчаяние. Таково происхождение всей это бездны страдания».
Неведение состоит в ложном представлении о «самости» – ложном чувстве «я». Одним из важнейших положений буддизма является теория несуществования индивидуального «я» (души).
Учение говорит, что если мы захотим проанализировать, что же такое наша индивидуальность, наша личность, мы не сможем ее найти, т.к. телесная форма, восприятия, чувства, склонности и интеллект являются непостоянными. Рис Дэвидс указывает: «Не может быть индивидуальности без сочетания, не может быть сложения и соединения без становления; не может быть становления различным без распада, исчезновения, которое раньше или позже будет неизбежно полным». Это вечный процесс, в котором нет ничего постоянного. Здесь нет ничего постоянного, ни названия, ни формы.
«Бодхисаттва сказал некоему паломнику: «Ты хочешь выпить воды Ганга, благоухающей запахом леса?» Паломник отвечает так: «Что такое Ганг? Песок ли Ганг? Вода ли Ганг? Ближний ли берег Ганг? Дальний ли берег Ганг?» Бодхисаттва отвечал: «Если ты исключишь воду, песок, ближний берег и дальний берег, где ты найдешь какой-нибудь Ганг?» (Из Джатак). Когда мы представляем себе реку, мы воображаем себе что-то, лежащее в основе сочетания двух берегов и воды; в такой же мере неправильно мы воображаем себе некое индивидуальное «я» (душу), лежащее в основе духовных состояний. Понятие индивидуального «я», если его проанализировать, сводится именно к этому, к тому, что некоторые качества сосуществуют. Как «тело» есть название для системы качеств, точно так же и «душа» есть название для суммы состояний, составляющих наше духовное существование. Без качеств нет души, как нет реки без двух берегов.
Теорию несуществования индивидуального «я» прекрасно иллюстрирует Юм: «Что касается меня, когда я самым близким образом вхожу в то, что я называю самим собой, я всегда спотыкаюсь о то или иное частное восприятие, восприятие тепла или холода, света или тени, любви или ненависти, боли или удовольствия. Я никогда не могу поймать себя самого без восприятия и никогда не могу наблюдать что-либо кроме восприятия. Когда мои восприятия на какое-то время удаляются, как в здоровом сне, все это время я не ощущаю себя, и можно поистине сказать, что я не существую. А если бы все мои восприятия были удалены смертью и я не мог бы думать и чувствовать, не мог бы видеть, любить и ненавидеть после распада моего тела, то я был бы целиком уничтожен, и я не представляю себе, что еще нужно для того, чтобы сделать меня совершенно несуществующим. Если кто-нибудь после серьезного и беспристрастного размышления будет думать, что у него другое понятие о себе самом, я должен буду признаться, что я с ним больше не могу спорить. Все, что я могу допустить, это то, что он, может быть, точно так же прав, как я, и что мы существенно расходимся по этому частному пункту. Он, может быть, воспринимает что-то простое и непрерывное, что он называет собой, но во мне, я уверен, такого начала нет. Однако, если не считать некоторых метафизиков подобного рода, я осмеливаюсь утверждать относительно всего остального человечества, что все люди представляют собой только пучки или собрания различных восприятий, которые следуют одно за другим с невообразимой быстротой и находятся в постоянном течении и движении. Наши глаза не могут повернуться в глазницах, не меняя наших восприятий. Наше мышление еще более изменчиво, чем наше зрение; все наши другие чувства и способности также участвуют в этом изменении; нет ни одной душевной силы, которая оставалась бы неизменно одной и той же, если только не на одно мгновение».