Однако сенсацией его наблюдения не стали. Когда Косок в канун 1940-х годов впервые рассказал о своем открытии, его сообщение не вызвало большого резонанса: началась Вторая мировая война, и землянам хватало других забот. Однако и после окончания войны к успевшей подзабыться загадке Наски долго никто не возвращался.
Мария Райхе
Но никому из них не сравниться по упорству и мужеству с Марией Райхе. Когда в 1946 г. она впервые пересекла границу загадочной долины, весь ее научный инструментарий состоял из четырех... метел.
С их помощью она с немецким упорством начала работу, которую иначе, как безумием, назвать было нельзя. Оставшись один на один с безжизненной пустыней, она упорно ее "подметала" – искала заметенные песком древние рисунки.
Немецкую исследовательницу, занимавшуюся математическими методами в астрономии, интересовали сооружения, которые у древних перуанцев выполняли роль солнечных часов. Одной из первых узнав об открытии Пола Косока, она стала его спутницей и помощницей. А потом и вовсе пересилилась в Наску. Перед рассветом и на закате, когда канавки на щебне лучше видны, она уходила в пустыню и занималась измерениями и съемкой. Многие годы ушли на составление карт и схем.
К концу 1980-х гг. Мария Райхе стала такой же достопримечательностью Наски, как и знаменитые рисунки. Многие из них были открыты и впервые описаны именно ею. Мария исследовала территорию площадью 50 квадратных километров, обнаружив более 60 фигур и линий.
Посвятив всю жизнь Наске, она упорно боролась за то, чтобы сохранить эту жемчужину древности в первозданном виде. На собственные деньги она наняла шестерых охранников, приобрела для них мотоциклы и поручила следить за тем, чтобы туристы не наносили непоправимого ущерба циклопическим композициям. Ее тревога была обоснованной. Колеса грузовиков и легковых автомашин могли оставить на почве Наски следы не менее заметные, чем древние чертежи. Приходилось остерегаться и вторжения строителей. Так, в ходе сооружения Панамериканского шоссе дорожники просто разрезали пополам 188-метровое изображение рептилии, безвозвратно уничтожив часть рисунка.
В 1986 г. "первая дама Наски", которой шел уже 84-й год, отметила 40-летие своей исследовательской деятельности. По этому случаю над пустынной долиной поднялся воздушный шар, на котором Мария Райхе облетела свои владения. К юбилею она получила своеобразный подарок. Перуанский летчик Эдуардо Гомес де ла Торре открыл новые наземные рисунки и предложил музею в Лиме 87 фотографий ранее неизвестных гигантских изображений. Эти снимки он сделал с самолета в малоисследованной зоне –- так называемой "пампе Сан-Хосе". Изображения зверей, растений и людей были нанесены на поверхность пустыни глубокими бороздами, как и все ранее обнаруженные.
Скончалась Мария Райхе в 1998 г. в 95-летнем возрасте. Дом в городке Ика, где она провела лучшие годы своей жизни, ныне превращен в музей. Одна из улиц Ики названа ее именем, здесь же установлен ее бронзовый бюст. Кроме того, в ее честь названа одна из школ в Наске.
В Ике живет и продолжательница дела немецкой исследовательницы – Виктория Никитцки, переселившаяся сюда из Австрии. В течение 10-ти последних лет жизни Марии Райхе она была ее самой близкой подругой и единомышленницей.
"За многие века до инков на южном побережье Перу был создан исторический памятник, не имеющий себе равных в мире и предназначенный для потомков. По масштабам и точности выполнения он не уступает египетским пирамидам. Но если там мы смотрим, задирая головы, на монументальные трехмерные сооружения простой геометрической формы, то здесь приходится смотреть с большой высоты на широкие просторы, покрытые таинственными линиями и изображениями, которые словно вычерчены на равнине гигантской рукой", – такими словами начинает Мария Райхе свою книгу "Тайна пустыни"...
Мария Райхе, дальнейшая исследовательница загадок Пампа Колорада, стоящая в одном ряду с такими исследователями, как Лоренс Доусон, Ганс Винкель, Золтан Зелке и другие, придерживалась версии, согласно которой рисунки Наска имеют ритуальный характер и использовались в древности для оккультных церемоний, факельных шествий гуськом вдоль контура животного-предка. Но дело в том, что сами гигантские рисунки представляют собой канавки глубиной двадцать пять, а шириной шестьдесят пять сантиметров, обнажающие более светлые (не окисленные) россыпи камешков, покрывающих все плато, за исключением "посадочных полос".
Однако кто мог наблюдать эти церемонии на безлюдном плато? Да и. каким образом можно было создать все эти 13 тыс. полос и линий, 100 спиралей, 788 рисунков, среди которых – 4-5-метровый паук, 80-метровая обезьяна, 50-метровый попугай и, наконец, 250-метровая птица!
Все рисунки на территории пустыни выполнялись одним и чем же способом: поверхностный слой красноватой породы непрерывной линией процарапанной до появления лежащей под ним бледно-желтой породы. Судя по всему, делалось это вручную. Мария Райхе утверждает, что создатели рисунков сначала делали небольшие эскизы, а затем воспроизводили их в нужных больших размерах. В качестве доказательства Мария Райхе показывает эскизы, обнаруженные ею в этом районе. Кроме того, на концах линий, образующих рисунки, были найдены деревянные сваи, вбитые в почву, которые играли роль координатных точек при нанесении рисунка. Установлено, что сваи относятся к VI в. н.э. К этому же периоду относятся и остатки поселений “Наска”, обнаруженные недалеко от таинственных рисунков.
Для современных специалистов – архитекторов, конструкторов-авиационщиков, разметчиков и других профессионалов – не представляет труда нанести на поверхность земли рисунки большого размера с малого чертежа-эскиза. Для этого им тоже потребовались бы координатные точки с применением свай. Подобной ювелирной работой они занимаются профессионально, ежедневно, с миллиметровой точностью исполнения.
Линии же настолько прямы, что возникает предположение, что для их проведения применялись шесты, которые укладывались "на глазок". Даже если это так, все равно остается загадкой, как удалось рисовальщикам так точно придерживаться замысла и достичь эффекта ровных линии на столь больших расстояниях.
По мнению Марии Райхе прямые и спиралевидные фигуры символизируют положение планет, а рисунки животных – созвездия.
Джеральд Хокинс
Десятки лет эта гипотеза разделялась большинством ученых во всем мире, пока ее проверкой не занялся известный американский астроном Джеральд Хокинс, автор монографии "Разгадка тайны Стоунхенджа". С помощью ЭВМ он блестяще доказал, что знаменитый Стоунхендж, загадочное циклопическое сооружение на равнине Солсбери (Англия) – не что иное, как... астрономическая обсерватория".
Применив ту же компьютерную программу, с поправкой на широту плато Наска, Дж. Хокинс убедился, что лишь неполных 20 процентов линий на плато Наска указывают на Солнце или Луну. Что же касается звезд, то здесь точность направлений вообще не превышает случайного распределения чисел... "Компьютер вдребезги разбил теорию звездно-солнечного календаря, – вынужден был признать Дж. Хокинс. – С горечью мы отказались от теории астрономического календаря".
Применив ту же компьютерную программу, которая была использована при исследовании Стоунхенджа, с поправкой на широту плато Наска, Дж. Хокинс убедился, что лишь неполных 20 процентов линий на плато Наска указывают на Солнце или Луну. Что же касается звезд, то здесь точность направлений вообще не превышает случайного распределения чисел.
"Компьютер вдребезги разбил теорию звездно-солнечного календаря, – вынужден был признать Дж. Хокинс. – С горечью мы отказались от теории астрономического календаря".
Желание увидеть в рисунках Наска древнюю обсерваторию и тем самым получить возможность систематизировать, упорядочить то, что сегодня представляется хаотично разбросанными изображениями, – понятно. Непонятно столь сильное огорчение Дж. Хокинса. Гипотеза не подтвердилась, однако культура Наска не стала от этого менее культурной, как не могла она стать и более культурной при положительном результате исследования. Таких словосочетаний сегодня в истории культуры не существует. Культура Наска была, есть и будет культурой Наска – индивидуальной и неповторимой, как и любая другая древняя культура.
Наиболее опасным заблуждением К.Леви-Строс считает формулу ложного эволюционизма, когда различные существующие состояния человеческих обществ толкуются как разные стадии, или шаги, единого процесса развития цивилизации, движущейся к одной цели. Мы не можем, например, сравнивать Стоунхендж и рисунки Наска, исходя из посылок "получилось" и "не получилось". Это будут ложные, посторонние идеям обеих культур, посылки. И люди эпохи энеолита, и индейцы Наска не были знакомы с идеей прогресса. Их принципиальное отличие от технически развитых цивилизаций не в том, что они не развивались, а в том, что история их развития не сопровождалась накоплением изобретений, но ориентировалась на сохранение изначальных способов установления связи с природой.
Однако исследования Хокинса дали и положительный результат, т.к. именно он первым обратил внимание на странную особенность рисунков Наска – все они были выполнены одной линией, которая нигде не пересекается...
Если бы Джеральд Хокинс заметил также, что линия, образующая рисунки, еще и не прерывается, а также обратил внимание на странные дополнительные линии, которые, будучи абсолютно чуждыми самому изображению, однако соединены с началом и окончанием контура (канавки), как бы подключая рисунок к некоей метасистеме Наска, то он, возможно, пришел бы к тому же выводу, который сделал Киевский исследователь Валерий Иосифович Кратохвиль в конце семидесятых годов прошлого века.