В центре Москвы, в самом начале улицы Маросейки стоит храм Святителя Николая "в Кленниках", как прозвали его в народе.
В этом храме особая благодать, святость, которую чувствует каждый приходящий в него. Здесь небо спускается на землю, а земля поднимается к небу во время богослужений. Здесь живет дух батюшки, отца Алексия Мечева, бывшего настоятеля этого храма, им намоленного и горячо любимого.
Святой праведный Алексий Мечев родился в Москве 17 марта 1859 г. в благочестивой семье регента кафедрального Чудовского хора Алексея Ивановича Мечева. С рождения жизнь отца Алексия связана с именем святителя Филарета, митрополита Московского и Коломенского. Он в свое время спас отца батюшки от смерти на морозе и, увидев в этом Промысел Божий, в дальнейшем заботился о спасенном ребенке, а впоследствии и о его семье. Во время рождения отца Алексия (а роды у его матери, Александры Дмитриевны, были трудные) молился вместе с Алексеем Ивановичем Мечевым об удачном разрешении его жены от бремени и предсказал: "Родится мальчик, назови его Алексием в честь празднуемого нами сегодня святого Алексия, человека Божия". Так что рождение будущего святого совпало со временем совершения Божественной литургии в Алексеевском монастыре, а первые минуты жизни будущего ревностного служителя у Престола Божия и непрестанного молитвенника о страждущих людях были встречены молитвами великого святителя Русской Православной Церкви. Алексий рос в семье, где царила живая вера в Бога, любовь, добросердечное отношение к людям.
Учился Алексий Мечев в Заиконоспасском училище, затем в Московской Духовной семинарии, после окончания которой мечтал поступить в университет и стать врачом. Но мать воспротивилась этому: "Ты такой маленький, где тебе быть доктором, будь лучше священником".
Алексию было тяжело оставить свою мечту, но против воли горячо любимой матери он не пошел. Впоследствии Алексий Мечев понял, что обрел свое истинное призвание, и был очень благодарен матери.
По окончании семинарии Алексий Мечев служил псаломщиком Знаменской церкви Пречистенского сорока, где с ним зачастую очень грубо обращались, но Алексий сносил все безропотно, не жаловался и не просил о переводе в другой храм. Впоследствии он благодарил Господа за то, что Он дал ему пройти такую школу.
В 1884 г. Алексий Мечев женился на дочери псаломщика Анне Петровне Молчановой по большой любви. 18 ноября того же года был рукоположен во диакона и стал служить в церкви Великомученика Георгия в Лубянском проезде, внешне проявляя величайшую простоту, а внутренне испытывая пламенную ревность о Господе. Брак его был очень счастливым. Но Анна Петровна страдала тяжелым заболеванием сердца, и здоровье ее стало предметом постоянных забот отца Алексия. В семье родились дети: дочери Александра (1888) и Анна (1890), сыновья Алексей (1891), умерший на первом году жизни, и Сергей (1892), и младшая дочь Ольга (1896).
19 марта 1893 г. диакон Алексий Мечев был рукоположен епископом Нестором, управляющим московским Новоспасским монастырем, во священника к Николаевской, в Кленниках, церкви Сретенского сорока. Хиротония состоялась в Заиконоспасском монастыре. Маленькая церковь Святителя Николая в Кленниках находилась на Маросейке, и приход ее был очень мал, так как поблизости высились большие и хорошо посещаемые храмы.
Несмотря на то, что отец Алексий готовил себя к пастырству в деревне, получив приход в столице, он всецело предал себя воле Божией и стал трудиться, положа в основу своего дела молитву и духовное бодрствование. Он ввел в своем храме ежедневное богослужение и восемь лет служил в пустом храме почти в одиночестве. Но постепенно скорбящие и обремененные горестями люди потянулись в этот храм, от них и пошла молва про его доброго настоятеля.
Жизнь духовенства малых приходов того времени была материально тяжелой, бытовые условия тоже были плохими. Да еще матушка Анна Петровна тяжело болела, у нее началась водянка с большими отеками и мучительной одышкой. Она так страдала, что стала просить мужа перестать ее вымаливать, и скончалась 29 августа 1902 г., в день Усекновения главы Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Отец Алексий очень горевал и был безутешен. Для него померк свет. Он закрывался у себя в комнате и изливал свою душу перед Господом. Но однажды произошла у отца Алексия встреча с ныне прославленным святым, праведным Иоанном Кронштадтским. На вопрос отца Алексия: "Вы пришли разделить со мной мое горе?" – отец Иоанн ответил: "Не горе твое я пришел разделить, а радость: тебя посещает Господь". Впоследствии отец Алексий скажет о себе: "Господь посещает наше сердце скорбями, чтобы раскрыть нам сердца других людей". Отец Иоанн посоветовал: "Будь с народом, войди в чужое горе, возьми его на себя, и тогда увидишь, что твое несчастье мало, незначительно в сравнении с общим горем, и легче тебе станет". Отец Алексий был приглашен служить с отцом Иоанном в одной из церквей. Благодать Божия, обильно почивающая на Кронштадтском пастыре, по-новому осветила жизненный путь отца Алексия. Он вступил на стезю старчества. К восприятию благодати старчества он был подготовлен многими годами подвижнической жизни, когда батюшка всего себя отдавал молитве и служению людям. Сейчас же он, по выражению одного из духовных чад отца Алексия, священника Николая Руднева, "верным и несменяемым стражем стал у скорбного сердца человеческого". Всех приходящих в маросейский храм, искавших помощи, погрязших в грехах, забывших о Боге, отец Алексий встречал с сердечной приветливостью, любовью и состраданием. В душу их вселялась радость и мир Христов, появлялась надежда на милость Божию, на возможность обновления души. Проявляемая батюшкой любовь вызывала у каждого ощущение, что его больше всех полюбили, пожалели, утешили. Батюшка был преисполнен любовию. Он не знал жестокого слова "карать", а знал милостивое слово "прощать". Он не налагал на своих чад бремени тяжелого послушания, ни от кого не требовал особенных подвигов, подчеркивая в то же время необходимость хотя бы самого малого внешнего подвига, указывал, что надо взвесить свои силы и возможности и выполнять во что бы то ни стало то, на что решился. "Путь к спасению заключается в любви к Богу и ближним", – говаривал батюшка. И сам был полон милующей любви.
Отец Алексий имел благодатный дар прозорливости, но по своему глубокому смирению старался не показывать полноты этого дара. Указание, как поступить в конкретном случае, батюшка высказывал только раз. Если пришедший возражал – устранялся от последующего разговора, не объясняя, к чему приведет неразумное поведение. Тем же, кто пришел с покаянным чувством и преисполненным доверия, он оказывал молитвенную помощь, предстательствуя за них пред Господом и принося избавление от трудностей и бед. В нижнем жилом этаже храма батюшка открыл церковно-приходскую школу, устроил приют для сирот и неимущих, в течение 13 лет преподавал Закон Божий в женской гимназии Е.В. Винклер; способствовал возрождению древнерусской иконописи, благословив на писание икон свою духовную дочь Марию Николаевну Соколову (впоследствии монахиню Иулианию).
Проповеди батюшки были просты, искренни, трогали сердце глубиной веры, правдивостью, пониманием жизни. Молитва отца Алексия никогда не прекращалась. Она наполняла его храм, создавая атмосферу намоленности, уверенность, что при всей житейской суете можно быть далеким от всего земного, иметь непрестанную молитву, чистое сердце и предстоять Богу еще здесь, на земле. Когда батюшка молился, то, по отзывам очевидцев, "горел на молитве, внимал каждому слову молитвы жадно, словно боясь упустить миг духовного восторга". Старец рекомендовал молитву личную, свою беседу и обращение ко Господу как средство надежное и спасительное для укрепления себя в вере в Промысел Божий.
Отец Алексий очень чтил святыню храма – Феодоровскую икону Божией Матери (она по сей день находится в его храме), служил перед ней молебны. Однажды, в преддверии событий 1917 г., во время молебна он увидел, что из глаз Царицы Небесной покатились слезы. Это видели все присутствующие. После 1917 г., когда отошедшие от Церкви, испытав многочисленные беды, устремились в храмы в надежде на помощь Божию, начали служить на Маросейке ревностные молодые священники, в том числе отец Сергий Мечев, рукоположенный во иерея в 1919 г., ныне также прославленный в лике святых как священномученик, а также отец Сергий Дурылин, оставивший о батюшке свои воспоминания, и другие. Велико было смирение отца Алексия. Он никогда не обижался на грубости, сторонился проявления к себе знаков почтения, уважения, избегал пышных служб. Истинными духовными друзьями отца Алексия были оптинские старцы, иеросхимонах Анатолий (Потапов – также канонизированный ныне как преподобный), игумен Феодосий. Они изумлялись подвигу московского старца "во граде яко в пустыни". Единомышленником отца Алексия был архимандрит Арсений (Жадановский), будущий епископ.
Дважды батюшку вызывали на собеседование в ОГПУ (в конце 1922 г. и 17/30 марта 1923 г.). Запрещали принимать народ. Во второй раз его отпустили сразу, так как видели, что он тяжело болен. В последних числах мая отец Алексий отслужил в своем храме последнюю литургию, попрощался с духовными детьми, простился с храмом. Много плакал.
Скончался отец Алексий в пятницу 9/22 июня 1923 г. Гроб с телом отца Алексия был доставлен в храм Святителя Николая в Кленниках 14/27 июня. До самого утра следующего дня церковные общины Москвы прощались с почившим и пели панихиды. Литургию отпевания совершал архиепископ Федор (Поздеевский), настоятель Данилова монастыря (об этом просил батюшка, а владыка Федор 7/20 июня был освобожден из тюрьмы и смог исполнить его желание). Проводить отца Алексия в последний путь прибыл на Лазаревское кладбище патриарх Тихон, освобожденный в этот день из заключения. Святейший отслужил по усопшему литию, опустил гроб в могилу и первый бросил в нее горсть земли.