Общая характеристика религиоведческого наследия
3. Фрейд известен как основоположник психоанализа — концепции, в которой ключевым для понимания абсолютного большинства психических процессов является понятие бессознательного. Идея выявления и изучения содержаний бессознательного для лечения психических болезней (первоначально истерии и невроза навязчивых состояний) возникла и начала разрабатываться Фрейдом в конце 80-х гг. XIX в. В 1900 г. он опубликовал свой знаменитый труд “Толкование сновидений”, ставший на долгие годы “библией психоанализа”. Таким образом, психоанализ — ровесник века и можно сказать, что вся духовная жизнь нашего столетия в той или иной мере несет на себе отпечаток этого учения, по праву называемого коперниковским переворотом в системе наук о духе.
Изначально область применения психоанализа отстояла от религиоведения достаточно далеко, речь шла о чисто медицинских задачах — диагностике и лечении определенной разновидности психических болезней. Психоанализ был лишь техникой проникновения в бессознательное человека. Однако он вскрыл такие значительные и неизвестные прежде пласты индивидуальной психики, что это дало импульс коренному пересмотру всех традиционных антропологических представлений. Это был не просто новый способ лечения душевных болезней — принципиально иное представление о человеке заставило с неожиданной точки зрения посмотреть на мир человека, его культуру, историю, духовную жизнь. Ядром содержаний бессознательного Фрейд считал сексуальность, что шокировало его современников и стало причиной многолетней изоляции Фрейда и непризнания его теории. Бессознательное заняло тот почетный пьедестал абсолютного главенства во внутреннем мире человека, который раньше занимало сознание. Осознаваемые мысли и желания, сознательные намерения и сознательная воля, а также явленные субъекту эмоции — все это в свете фрейдовского анализа оказалось вторичным, ослабленным, подчиненным; между тем на признании абсолютного значения сознательной личности, принципиальной подчиненности поступков человека осознаваемым намерениям базируется традиционное и базовое для европейской культуры представление о морали, законе и ответственности. Выделяя в системе психики три структурных элемента - “Оно” (или “Ид” — бессознательное), “Я” (или “Эго” — сознание) и “Сверх-Я” (или “Супер-Эго” — внутренний цензор, нравственное сознание, совесть, идеалы), — психоанализ рассматривает душевную жизнь человека как арену постоянной борьбы этих находящихся в противодействии сил, и многие психические явления (в том числе патологические) трактует как преобладание бессознательных иррациональйых начал над сознательными установками — рациональными и социально адекватными. Девиз Фрейда “где было “Оно” — должно стать “Я” (т.е. содержания, бывшие бессознательными) должны стать сознательными) говорит о желательности главенства сознания, но отнюдь не о его фактическом главенстве.
Тенденция экстраполировать подходы и достижения психоанализа на содержания общественного сознания заявила о себе уже на самых ранних этапах развития нового направления психологии. Религия - возможно, наиболее удобный объект для психоаналитика, поскольку принципиальная иррациональность значительной части содержаний религиозного сознания заставляет задуматься об их бессознательных истоках.
Фрейд посвятил проблемам религии целый ряд работ. Первым собственно религиоведческим исследованием можно считать статью “Навязчивые действия и религиозные обряды”, в которой сопоставлялись культовое поведение верующих и навязчивые действия невротиков. В работе “Воспоминания Леонардо да Винчи о раннем детстве” выдвигалась идея связи религии с инфаптильными комплексами и высказывалась мысль о том, что индивидуальный психологический образ Бога у верующих в монотеистических религиях формируется на основании образа собственного отца, с перенесением на него всех сохранившихся в бессознательном ассоциаций, комплексов, переживаний. Апогеем фрейдовского религиоведения следует считать исследование “Тотем и табу”. В нем Фрейд излагает свою концепцию возникновения первобытных верований, прежде всего тотемизма. Важные реминисценции по вопросам религии содержит работа “ Массовая психология и анализ человеческого Я”. Следует назвать также острополемическую антирелигиозную статью “Будущность одной иллюзии”. В качестве периферийной тема религии появляется также в книгах “Неудовлетворенность культурой” и “Новые вводные лекции в психоанализ”, Наконец, нельзя не упомянуть последнее сочинение Фрейда “Человек Моисей и монотеистическая религия”, посвященное интерпретации библейской истории Моисея и Исхода из Египта.
В основании психоаналитической концепции религии Фрейда лежат два тезиса: 1) религия — коллективный невроз; 2) религия — коллективно вырабатываемое средство защиты от невроза. Лишь на первый взгляд соединение этих утверждений представляется парадоксальным. Религия аналогична неврозу в трех отношениях: по причинам возникновения, по механизмам формирования, по формам проявления. Общей конечной причиной, порождающей и религии и неврозы, т. е. общим патогенным фактором, является, по Фрейду, культура в целом, социальность человека. Но ее болезнетворное воздействие было бы гораздо более ощутимым, не будь в обществе религии, и в этом смысле религия защищает человека от худших неврозов, чем она сама. “...Благочестивый верующий, — писал Фрейд, — в высокой степени защищен от опасности известных невротических заболеваний: усвоение универсального невроза снимает с него задачу выработки своего персонального невроза”. Действенность этой “противоневротической прививки” обусловлена тем, что религиозный невроз решает те же психологические задачи (прежде всего компе-саторные), что и невроз обыкновенный. В других концепциях психологии бессознательного те же два тезиса сохраняют свою силу, хотя и у К. Юнга, и у Э. Фромма значительно меняются значения понятий “невроз”, “психическое здоровье”, “бессознательное”, иначе понимаются механизмы психической болезни и терапевтическая роль религии.
Религия как коллективный невроз
В основе фрейдовской теории невроза лежит так называемая динамическая модель психики, т. е. представление о психическом процессе как о противоборстве разнонаправлсмшых сил (сознания и бессознательного, “Оно” и “Сверх-Я”), которое создает постоянное напряжение. Именно это напряжение, превышая допустимую “пороговую величину”, ведет к нарушениям в работе психического механизма; Фрейд именовал это “психической травмой”. Событие, ставшее ее причиной, психически перерабатывается таким образом, чтобы избыть связанные с ним болезненные ощущения; оно вытесняется в бессознательное, иначе говоря, забывается. Человеку действительно удается таким образом избавиться от множества психических травм. Однако бывают случаи, когда вытеснение проходит неудачно. Обычно они связаны с “ущемленным аффектом” — обостренное эмоциональное переживание, сопутствующее травме, не находит выхода, человеку приходится скрывать или подавлять свои чувства. Неудачное вытеснение означает, что воспоминание о событии ушло из сознания, но продолжает активно существовать в бессознательном. Оно не может проникнуть в сознание в силу действия механизмов сопротивления, но посылает туда своего заместителя — некоторый символический образ, который искажает Исходное представление настолько, чтобы замаскировать свою генетическую связь с ним. Беспрепятственно проникая в сознание, замещающее представление влечет за собой и все болезненные переживания, от которых предполагалось избавиться посредством вытеснения; оно приобретает в сознании ту значимость, которая прежде отличала действительное воспоминание, и столь же активно воздействует на волевую и интеллектуальную сферу. Больные, не осознавая этого, “страдают воспоминаниями”, более того, они фиксированы на травмирующем воспоминании, хотя оно представлено для них символом: вместо кратковременного конфликта наступает нескончаемое страдание. Внешняя абсурдность, иррациональность эмоциональных проявлений и поведения невротика обусловлены тем, что эмоции и действия, которые были бы вполне логичны и рациональны в отношении своего действительного объекта, направляются теперь на объект-заместитель, связь которого с исходным объектом существует лишь в бессознательном больного.
В травмирующем впечатлении нередко обнаруживаются остатки обстоятельств детства, связанные с инфантильной сексуальностью, эдиповым комплексом. Не менее важной, однако, представлялась Фрейду неизменная связь психической травмы с обстоятельствами любовной жизни. В основе психической травмы, считал он, всегда лежит неудовлетворенное влечение, неудовлетворенная потребность в любви. Невротические симптомы несут индивиду не только страдание, но и некоторое удовлетворение, которое носит иллюзорный и компенсаторный характер. Пускай частичное и неполное, это удовлетворение все же имеет большую ценность по сравнению с теми возможностями, которые предлагает реальная жизнь. Невротики “сбегают” в болезнь потому, что в силу собственной неприспособленности или неблагоприятных жизненных обстоятельств не видят возможности найти удовлетворения в реальной жизни. В этом смысле невроз есть своего рода монастырь.
Именно с этим связана наиболее пагубная, по мнению Фрейда, сторона невротического заболевания — отстраненность от реальной действительности. Невротик действительно хуже приспособлен к окружающему миру (отсюда один из существенных признаков невротиэации — разрушение социальных связей). Внешний мир несет с собой угрозу, нагрузку, напряжение, необходи- мость сопротивляться и бороться - на все это у невротика нет ни сил, ни желания. Он лишен многих источников душевной энергии, которые были бы полезны для образования его характера и нормализации жизни. Слишком рано проявившееся вытеснение исключает возможность сублимации. Энергичный и пользующийся успехом человек - тот, кому удалось осуществить свои желания. В противном случае он отстраняется от действительности, уходит в свой фантастический мир, где ищет фантастического удовлетворения. Излечению невроза, как правило, сопротивляется и сознательное — “Я”, и бессознательное — “Оно”. “Я” — потому что боится впустить в сознание исходное травмирующее воспоминание, “Оно” — потому что инстинкты не желают терять иллюзорное удовлетворение без надежды обрести нечто лучшее.