Если вернуться к иконе "Отечество" и вглядеться в ее построение, становится видимым, как эта икона стремится стать иконой Троицы и не может ею стать вполне. Она в своем построении неправильно сопрягает изображения Лиц. Основное движение этого образа - как бы движение внутрь себя. Бог Отец в образе старца как бы совершенно поглощает Своими величественными очертаниями изображения Сына и Духа Святого. И Дух Святой, изображенный в виде голубя, безмерно умален относительно первого и второго Лица. Получается изображение Троицы, устремленной как бы внутрь Самой Себя, в которой достоинство Лиц последовательно умаляется. Так же, например, как изображение трех Лиц на кресте, в котором Господь Саваоф, помещенный в верхней части креста, благословляет, а Дух Святой осеняет крыльями распятого Господа, не составляет вполне и во всей полноте изображение Святой Троицы. То же можно сказать и об иконе, часто помещаемой в иконостасе, "Сидение одесную Отца", или, как часто ее называют, "Новозаветная Троица".
В основу этой иконы легло стремление изобразить Господа Иисуса Христа по вознесении Своем восседающего одесную Отца. Бог Отец изображен обычно в правой части иконы в образе Старца, сидящего на престоле, в царственных одеждах, просветленных лучами, в царском венце. В левой руке Отец держит державу. Глава Бога Отца окружена восьмиконечным нимбом, вписанным в круглый нимб. Правой рукой обычно Бог Отец благословляет Христа, изображение которого помещено в левой части иконы. Спаситель, так же, как и Бог Отец, имеет на главе царский венец, и глава Его окружена обычным для Спасителя крещатым нимбом. Одежда Христа подобна одеждам Отца. Ликом Христос обращен к Отцу и как бы принимает от Него благословение. Вверху помещается заключенный в треугольник или же в округлую сферу голубь - Дух Святой.
В этой иконе мы видим, как в силу некоторой внутренней потребности икона "Сидение одесную Отца" превратилась в икону "Троица", и так же, как и икона "Отечество", не выразила в полной силе образ Троицы. Глядя на основные очертания этой иконы, видишь, как умалено, как неполноценно место, которое занимает изображение Святого Духа, являющегося связующим началом между изображениями первого и второго Лица и лишенного вполне ипостасного изображения. А Бог Отец изображен с той же вещественной силой, как и Христос, и такая вещественность изображения, по суждению многих отцов Церкви, может вызвать ложное представление о Его природе. И тут мы видим ту же невозможность создать непреложный и до конца совершенный образ, выражающий событие.
Так же, или еще более спорно, изображаются Лица Святой Троицы на звездице и во многих других случаях, например, на антиминсе. Святая Троица хотя и представлена прямым или часто символическим изображением трех Лиц, но не находит Своего совершенно безусловного изображения.
Глядя на икону "Отечество", видишь, какие неразрешимые, какие мучительные трудности возникают в Церкви в связи с изображением Бога Отца и особенно с данным образом. Изображение Бога Отца, возникновение которого родилось из некоторой потребности иметь такое изображение, как бы не находит себе вполне правильного места. Если представить изображения первого Лица как изображения самостоятельные, была бы нарушена та мера воздержания относительно изображения Бога Отца, которой придерживается Церковь. И действительно, в Церкви не было и нет такой самодовлеющей иконы Бога Отца, как нет посвящения храма Богу Отцу, или праздника, в котором празднование относилось бы непосредственно к Отцу. И в силу такого устроения самое изображение Бога Отца рождает потребность не быть обособленным, но быть изображенным со вторым и третьим Лицом Святой Троицы, с Сыном и Духом Святым...
Потребность мыслить Бога Отца не обособленно ни в какой мере не является ложной, она есть самая жизнь Церкви и никогда не иссякнет. Потребность же, создающая образ Троицы, исходящий из изображения Бога Отца, не находит вполне правильного разрешения. Такое изображение Святой Троицы не облекается в небесную славу, не сияет равночестным единством, становится горой, не имеющей белоснежной вершины. Здесь мы видим некоторую, как кажется нам, непреодолимую неполноту, которая кроется в том, что равночестие Лиц Святой Троицы не находит своего выражения. Во всех этих построениях третья ипостась - ипостась Святого Духа - изображается не лично, не имеет полноты ипостасного достоинства. Во всех этих иконах Дух Святой изображается неизменно в виде голубя, и изображение это не может быть равночестным изображению Отца и Сына, для изображений которых взят образ человека. И потому все так задуманные иконы Троицы, не лишенные сами по себе значения, не могут стать той непреложной полноценной иконой, той святой печатью, которая полностью отпечатлевает в себе догматическое вероисповедание Троицы.
Суждения отцов относительно изображений Бога Отца на иконах, принятые Седьмым Вселенским Собором, носят отрицательный характер. Собор признает неуместным изображать Отца, Которого, по слову Спасителя, никто не видел. В суждении отцов изображение Бога Отца не признается уместным и даже допустимым. И в то же время Церковь полна изображений Господа Саваофа. Мы видим изображения Бога Отца в храмовой росписи, в куполе храма, на иконостасе в чине праотцов, во множестве икон, таких, как "Богоявление", "Отечество", "Троица", "Бог Саваоф во славе, Седяй на Херувимах". Иконы эти встречаются везде, где есть Православная Церковь, и относятся к разным временам. Встречаются византийские изображения XI и XII столетий и более поздние, множество русских икон разных времен. Особенно иконографически богатым временем, в отношении изображения Бога Отца, являются, видимо, XVI и XVII века.
Как объяснить это кажущееся непримиримым противоречие? Являются ли все эти изображения еретическими, ложными, совершенно чуждыми Церкви и, таким образом, подлежащими изъятию и полному уничтожению, или запрещение изображений Бога Отца не является безусловным? Надо думать, что запрещения изображать Бога Отца носят не онтологический характер, не являются запрещениями, которые, по самому существу и совершенно, отрицают возможность изображения Бога Отца, а являются мерами ограничительными, аскетическими, имеющими цель как бы наложить пост на изображения Бога Отца...
Первой и основной причиной такого ограничения, думается, была необходимость незыблемо утвердить основание, на котором покоится почитание икон. Основание, утвержденное Седьмым Вселенским собором, - догмат Боговоплощения. Вот основание и утверждение священных изображений: Бог, не описуемый как Божество, стал описуем как плоть, и поскольку Божество невидимое стало плотью видимой и осязаемой, постольку оно и может быть изображено и описуемо. Образ Христов - напечатленная ипостась - соединяет воедино две природы, и это вочеловечение Божие и есть для нас основание иконы, как бы икона икон. Подобно тому, как камень, положенный во главу угла, сводит воедино две стены здания, Христос, воплощенное Слово, - объединяет Собою две неслиянные ипостаси: неописуемое Божество и описуемое человечество. И в этом смысле почитание икон стало возможным только Христом и через Христа, и никакого другого основания быть не может. Изображение Богочеловека Христа стало знамением церковной победы и основанием, которое Спаситель Сам дал Церкви, напечатлев Свой образ на убрусе. И отцы Церкви, защищавшие почитание икон, неизменно своими трудами утверждают это незыблемое основание. Икона же Бога Отца мыслима в свете иконы Христовой. В сознании верующих могло произойти как бы раздвоение, образ Христа как бы удваивался образом Бога Отца. Запрет изображать Бога Отца напоминает запрещение Ветхого Завета создавать священные изображения. И здесь и там запрещение это не отрицает возможность изображения по самому существу, но накладывает запрет на священные изображения, подобный запретам поста в отношении яств. Пост не отменяет вкушение яств по существу, но до времени удерживает от них. И как в Ветхом Завете изображение Херувимов в скинии Завета было истощением запрета священных изображений, так и в Церкви Новозаветной твердо вошедший в церковную жизнь обычай помещать на иконах изображения Бога Отца уже лишил запрещение непреложного характера, сделал его как бы разъясненным, не вовсе непроницаемым. Постановления эти стали напоминать завесу, которая не позволяет проникнуть свету в полной силе, но не является источником полной тьмы.
То же мы видим и в богослужебном строе. Церковь не знает праздников, посвященных исключительно Богу Отцу, но празднует Отцу, "в Троице поклоняемому" в празднике Преображения Господня, в Богоявление, и в особенности в Пятидесятницу - Сошествие Святого Духа, праздник, вводящий нас в полноту богопознания: Троица - праздник Сошествия Святого Духа - отмечается в богослужении положением на аналой двух икон: иконы Сошествия Святого Духа на апостолов и иконы Святой Троицы. Эта последняя может рассматриваться как основание для икон, на которых изображается Бог Отец.