Но русская святость в XIII столетии не ограничивалась только образами новомучеников за веру. Одновременно в народном и церковном сознании возникают и образы князей-спасителей, способных мудростью своей и силой освободить, спасти Русь от иноземного "плена". И уже в первые годы монголо-татарского завоевания, среди других русских князей оказался князь, который, стал зримым символом будущего возрождения Руси. Это сын великого князя Ярослава Всеволодовича и внук великого князя Всеволода Большое Гнездо — Александр Ярославич Невский (ок. 1220–1263), получивший свое прозвание за победу над шведами на реке Неве. Александр Невский был не только выдающимся военачальником, но и мудрым политическим руководителем, не раз сумевшим путем дипломатических переговоров спасать Русское государство от разорительных татарских набегов и поборов. Уже при жизни он пользовался огромным уважением своих подданных, а вскоре после смерти было написано первое Житие великого князя, подчеркивающее истинную святость Александра Невского и ставшее начальным звеном в дальнейшей канонизации его, как русского святого.
Самый ранний вариант Жития Александра Невского не имеет устойчивого названия и в разных рукописях именуется "житием", "словом" или "повестью о житии". Составление Жития относят к 80-м годам XIII в., а инициаторами его составления считают князя Дмитрия Александровича, сына Александра Невского, и митрополита Кирилла. Первым центром почитания Александра Невского, как святого, в те же годы стал монастырь Рождества Богородицы во Владимире, где был похоронен князь и где, видимо, возникла первая редакция Жития. Автор этой редакции неизвестен, но, судя по всему, он был книжником из окружения митрополита Кирилла и современником последних лет жизни великого князя. Всего же, с распространением почитания Александра Невского, сложилось более пятнадцати редакций его Жития.
В этом Житие нет подробного изложения биографии Александра Невского, что, судя по всему, и не входило в задачу неизвестного автора. Зато он концентрирует внимание на основных эпизодах из жизни князя, которые позволяют воссоздать, с одной стороны, его образ героического князя-воина, а с другой стороны, образ князя-христианина.
Решению первой задачи служат рассказы о воинских подвигах Александра Невского, из которых особо выделяются победы над шведами и немецкими рыцарями на Чудском озере.
Для решения второй задачи автор прибегает к более выразительным средствам. Прежде всего, описывая великого князя, он широко использует библейские образы, сравнивая качества Александра Невского с красотой Иосифа, силой Самсона, мудростью Соломона. Сам великий князь предстает перед читателями истинно верующим человеком. Он проявляет полную стойкость перед соблазном принять католичество в обмен на военно-политическую помощь Рима: "А от вас учения не примем", — гордо отвечает князь папским посланникам. Верный православному вероучению, Александр Невский каждый свой шаг освещает молитвой и упованием на Божию помощь. И Господь не оставляет его без Своей благодати.
В Житие приводится рассказ о нескольких чудесах, явленных Господом в помощь великому князю. Так, перед битвой со шведами, старейшине земли Ижорской, некоему Пелугию явились святые братья Борис и Глеб, сказавшие: "Да поможем сроднику своему князю Александру". А во время Чудского сражения на помощь великому князю пришло "воинство Божие", которое видели в воздухе. И недаром сам Александр Невский, не раз проявлявший исключительную решимость, говорил: "Не в силе Бог, но в правде". Ведь, если Господь зримо являл свою помощь, то это значило, что правда находится на стороне русского великого князя и ведомой им державы.
Образ святого князя-воина Александра Невского стал очень популярен в Древней Руси, а сам святой прославлялся как один из заступников за Русскую Землю. Позднее в разные времена и в разных памятниках будут записаны многочисленные свидетельства чудес, явленных святым Александром Невским. Он являл чудеса во время самых тяжелых и решительных периодов в истории Руси — во время Куликовской битвы, при взятии Казани. Иногда чудеса он совершал один, иногда со своими "сродниками" святыми Борисом и Глебом и другими князьями, признанными святыми. К Александру Невскому обращались с молитвами об исцелении от болезней. В 1547 г. был установлен общероссийский праздник в честь святого Александра Невского — 23 ноября, а в 1724 г. установили и новый праздник — 30 августа, в честь перенесения мощей благоверного князя из Владимира в Санкт-Петербург. Мощи святого князя-воина, заступника за Землю Русскую и по сей день хранятся в Санкт-Петербурге, в Александро-Невской Лавре.
А уже вскоре после монголо-татарского нашествия у русского человека возникает потребность в осмыслении причин падения Руси. Одним из первых на эту тему стал говорить монах Киево-Печерского монастыря, а затем епископ Владимирский, Суздальский и Нижегородский Серапион. Сегодня известно пять его “Слов”, что, скорее всего, составляет лишь малую часть его творческого наследия.
В основе религиозно-философской концепции Серапиона Владимирского (ум. в 1275 г.) лежит идея величия человека, созданного Господом: “Господь сотворил нас великими…”. И это величие проявляется в заповеди любви, заложенной в сердца людей Самим Господом, как самой главной: “Владыки нашего самая важная заповедь — любите друг друга, милость имейте ко всякому человеку, любите ближнего своего как самого себя”. И только любовью можно устроить нормальную человеческую жизнь: “Всегда пребывая в любви, спокойно мы заживем!”.
Если же люди смогут соблюсти Божии заповеди, то Господь дарует им и радостную жизнь на земле, и вечное спасение и жизнь в Царствие Небесном после смерти, ради которого, собственно говоря, и были созданы люди: “И милость Господня на нас изольется, и все мы в радости поживем на нашей земле, по уходе от мира сего придем радостно, как дети к Отцу, к Богу своему и наследуем Царство Небесное, ради которого Господом созданы были”.
Однако люди не способны пребывать в Господней благодати и соблюдать Его заповедания. Не справляющиеся со многими искушениями, люди впадают в грехи. Именно в нравственном оскудении русского народа, в забвении им христианских заповедей Серапион Владимирский видит главную причину нового, рабского, униженного положения Руси, завоеванной татарами. “Кто же нас до сего довел? — задает он риторический вопрос, и дает ответ: — Наше безверье и наши грехи, наше непослушание, нераскаянность наша!”. И Серапион с горечью и болью перечисляет грехи русского народа: ложь, клеветы, грабежи, воровство, разбои, сквернословие, прелюбодейство, зависть, злоба, ненависть, жадность… Серапион Владимирский не останавливается на перечислении лишь на этих, нравственных, греховных качеств. К грехам он относит и скверные и немилостивые суды, и неправедные лихоимства, безжалостное ростовщичество, т.е. социальные явления. Столь же греховным считает Серапион и возрождение языческих обычаев — колдовства, гаданий. А совсем тяжкое впечатление на него производит возрождение человеческих жертвоприношений: “Но вы еще языческих обычаев держитесь: в колдовство верите, и в огне сжигаете невинных людей, и тем насылаете на всю общину и город убийство”.
По убеждению Серапиона Владимирского именно за эти прегрешения Русь и наказана Господом. В “Словах” Серапиона предстает яркая картина “казней Божиих”, которым она подверглась, самым страшным из которых стало татарское нашествие. Причем, по мнению мыслителя, Господь заранее предупреждал русский народ о Своем гневе. Серапион перечисляет многие предзнаменования, случившиеся задолго до татарского завоевания: голод, мор и землетрясение, обрушившиеся на Русь в 1230 году, солнечное затмение 28 февраля 1206 г., затмение луны 3 февраля 1207 г., появление комет в 1223 и 1230 гг. Все эти природные явления и были предупреждениями Господними о греховности русского народа.
Как можно заметить, в религиозно-философских взглядах Серапиона Владимирского самую большую роль играет идея страха Божиего, как наказания за грехи. Однако испытание страхом Божиим — это и путь к спасению. В своих проповедях он постоянно взывает к пастве, объясняя, что гнев Господень до тех пор будет обрушиваться на Русь, пока сами русские люди не покаятся и не вернутся к Господу: “Молю вас, братья, каждого из вас: вникните в помыслы ваши, узрите очами сердца ваши дела, — возненавидьте их и отриньте, к покаянию придите”. И чем искреннее раскаяние, тем быстрее Всемилостивый Господь простит русских людей и вернет им свое покровительство. И недаром Серапион уверен, что Господь “ждет нашего покаяния, миловать нас хочет, хочет избавить от беды, хочет от зла спасти!”.
В этом смысле Серапион Владимирский четко осознает и формулирует задачи, стоящие перед Русью — необходимо покаяние, избавление от грехов, духовное возрождение, без которого невозможно преодолеть внутренние распри и объединить силы в борьбе с врагом.
В учении о страхе Божиим, которого придерживается Серапион Владимирский, вполне естественно можно усмотреть влияние византийской трактовки христианского вероучения. Однако, русский мыслитель, в соответствии в реальной исторической обстановкой, вполне творчески подходит к некоторым христианским положениям. Так, когда он в одной из проповедей перечисляет заповеди Господни, он, видимо, совершенно сознательно не упоминает заповедь “люби врага своего” — в реальной жизни подобный призыв можно было рассматривать как предательство. Следовательно, для Серапиона главным оказывается не просто призыв к христианскому благочестию, но духовное укрепление русского народа в борьбе за возрождение Русского государства.
Несомненно, своими выступлениями Серапион способствовал духовному очищению народа, укреплению в нем чувства патриотизма. Более того, проповеди Серапиона Владимирского вселяли в сердца людей крепкую надежду на спасение и на неизбежное освобождение от тяжкого иноземного ига. Ведь, по его искренней вере, всех возвратившихся к Христовым заповедям, Господь простит и вновь наделит Своей Благодатью. И недаром в народе вплоть до ХIХ века Серапиону Владимирскому поклонялись как одному из заступников в тяжелые жизненные времена. А Русская Православная Церковь прославила его в Соборе Владимирских святых.