Правда, первые клавесины были несовершенными, но мало-помалу отчетливо выявилось их основное преимущество: возможность музицирования в большом зале. В ХV в. клавесин уже широко распространился во многих европейских странах. Но еще лет двести после этого вокруг клавесина и клавикорда разгоралась ожесточенные споры. Одни считали, что клавесин по сравнению с клавикордом суховат и грубоват, что он не дает музыканту возможности играть выразительно и показать все свое искусство. Другие говорили, что будущее все-таки за клавесином. И те, и другие имели серьезные основания для своих утверждений.
Сколько бы ни говорили триста лет назад о скорой гибели клавикорда, а он выпускался еще в начале ХХ в. Сколько бы ни говорили о том, что клавесин никак не заменит клавикорд, а он стал одним из важнейших явлений музыкальной культуры. Правда, пути этих двух инструментов разошлись. Клавесин стал в основном концертным инструментом, его жизнь изобиловала событиями, после которых он улучшался, обновлялся, становился совершеннее.
Струна в клавесине после щипка звучала вся целиком, не делясь, как в клавикорде, на рабочую и нерабочую части. На первых клавесинах устанавливались жильные струны, позже появились стальные.
Обладал клавесин совершенно новым по сравнению с клавикордом конструктивным элементом — гибкой деревянной декой, которая, резонируя, усиливала и облагораживала звучание струн. Уже потом деку переняли у клавесина и некоторые клавикорды.
Много экспериментировали мастера с перышками, которые заставляли звучать струну. Сперва это были перышки в буквальном смысле; заточенные кусочки стволов вороньих или индюшачьих перьев. Потом перышки стали делать из кожи, а еще позже — из латунных и стальных пластинок. Характер звуков получался другим, а кроме того, инструмент стал не таким капризным: ствол вороньего пера, как и пера любой другой птицы, очень быстро портился от столь несвойственной ему работы, кожаные перышки держались гораздо дольше, а металлические и вовсе почти не изнашивались.
Совершенствовалась и конструкция деревянного брусочка, заменявшего тангент клавикорда. Сверху он стал оснащаться глутпителем, который в момент отпускания клавиши ложился на струну и прекращал ее колебания. Мастера продумали и обратный ход перышка: оно с помощью специального приспособления легко огибало струну и не вызывало двойного звука.
Немало потрудились мастера над тем, чтобы заставить инструмент звучать сильнее. Стали ставить двойные, затем тройные, даже четверные струны для каждой клавиши.
Как и клавикорды, клавесины делались самых разных размеров. В больших инструментах неодинаковая длина струн диктовала и форму корпуса — инструмент все больше становился похожим на современный рояль. А в малых клавесинах, располагающих всего двумя-тремя октавами, разница длин струн была не такой большой, и корпус оставался прямоугольным. Правда, эти клавесины были маленькими только по сравнению с полными концертными инструментами, а сами, в свою очередь, казались великанами рядом с крошечными клавесинами, которые оформлялись в виде шкатулок, ларцов, книг. Но иногда мастера не прибегали ни к каким ухищрениям, а делали просто маленькие инструменты. Диапазон их обычно не превышал полторы октавы.
Прыгун клавесина с медиатором и глушителем. А – клавиша не нажата, глушитель лежит на струне. Б – нажатая клавиша подтолкнула прыгун кверху, медиатор по дороге защипнул струну, она зазвучала. В – клавиша отпущена, прыгун опускается на место. Медиатор снова касается струны, но теперь уже не защипывает её, а плавно огибает, т. к. подвижную часть прыгуна легко отклоняется струнной. Г – прыгун стал на своё место, глушитель лёг на струну, пружина возвратила медиатор в исходное положение.
Большие же клавесины становились еще больше в результате постоянных исканий музыкальных мастеров. Убедившись, что струны и перышки из разных материалов дают разный тембр, клавесинные мастера пытались совместить все находки в одном инструменте. Так появились клавесины с двумя, тремя клавиатурами, расположенными одна над другой. Каждая из них управляла своим набором струн. Иногда клавиатура оставалась одна, но специальными рычагами переключалась на разные наборы струн. Один набор мог состоять из жильных струн другой — из стальных одинарных, третий — из стальных сдвоенных или строенных. Так вносили разнообразие в тембр.
История сохранила сведения об уникальных инструментах. Итальянский композитор и теоретик музыки Вичентано, например, сконструировал клавесин вообще без клавиатуры! Интересный инструмент построили амстердамские мастера. Как бы в противовес спорам между сторонниками клавесина и клавикорда они объединили эти два инструмента в одном корпусе. Справа размещалась клавиатура клавикорда, слева — клавесина. Один музыкант мог чередовать в своей практике оба инструмента, но можно было сесть вдвоем и сыграть дуэтом на клавикорде и клавесине. (Позже точно так же был создан инструмент, объединяющий клавесин и фортепиано.)
Но как ни старались мастера, они не могли преодолеть основной недостаток клавесина — его однообразное по громкости звучание. Громкость звука зависела не от того, с какой силой музыкант ударял пальцем по клавише, а от упругости перышка, защипывающего струну. Искусные музыканты могли взять звук чуть-чуть тише, но такой небольшой разницы в силе звучания уже не хватало. Были скованы и композиторы. В нотах музыкальных пьес, предназначенных для клавесина, они не могли указать "фортиссимо", т.е. "очень громко", т.к. звали, что громче какого-то среднего уровня клавесин звучать не может. Не могли указать "пиано" и тем более "пианиссимо", те. "тихо" и "очень тихо", т.к. знали, что на такие нюансы этот инструмент тоже не способен. Клавесины снабжались двумя и даже тремя клавиатурами и комплектами струн, разными и по тембру, и по громкости, так что два разных музыкальных предложения можно было играть с различной громкостью, однако внутри предложения звуки были однообразными.
Фортепиано. История возникновения
Назревала идея нового инструмента, который сохранил бы все достоинства клавесина, а точнее, клавишеструнника вообще, но вдобавок стал бы более послушен то энергичным, то мягким движениям пальцев музыканта. Иначе говоря, мог бы как угодно гибко звучать и "форте", и "пиано". Стоит ли удивляться, что новый инструмент, воплотивший в себе эту главную идею, так и стал называться — фортепиано?
Однако сразу надо сказать, что полностью задача, которая была поставлена старыми мастерами, не решена до сих пор. Да, родился новый клавишеструнник, но это был другой инструмент, в тембре звучания которого инструмент, к которому нужно было привыкать заново.
Обычно историю фортепиано выводят по такой простой схеме: клавикорд — клавесин — фортепиано. Но эта схема говорит больше о возрасте каждого клавишеструнника. действительно, раньше всех появился клавикорд, потом клавесин, а самый молодой инструмент — фортепиано. Однако, если мы отбросим хронологию и примем во внимание устройство главного узла, который передает механическое движение с клавиши на струну, то убедимся, что предшественником фортепиано был не клавесин, а клавикорд. В клавикорде и фортепиано происходит удар по струне, а в клавесине струна защипывается. Правда, этот главный узел стал в фортепиано очень сложным, никак не похожим на тангент клавикорда, но принцип остался прежним — удар по струне. Поэтому и клавикорд, и фортепиано можно классифицировать как струнно-клавишно-ударный инструмент, а клавесин — как струнно-клавишно-щипковый.
Изобретение фортепиано принято связывать с именем флорентийца Бартоломео Кристофори. Но когда идея носится в воздухе, ее воплощают почти одновременно и независимо друг от друга разные люди. Так случилось и с фортепиано. Во Франции Жан Мариус, в Германии Готлиб Шрётер предложили свои конструкции нового инструмента.
Первые инструменты были настолько несовершенными, что о немедленном и безоговорочном их признании не могло быть и речи Жан Марнус, например, не предусмотрел глушители для струн, и во время игры звучание сливалось в сплошной гул. У инструмента Шрётера все было наоборот: струны заглушались так быстро, что не получалась певучая мелодия. Инструмент Кристофори оказался более удачным, да и публике был продемонстрирован раньше.
Бартоломео Кристофори работал хранителем в реставратором музея музыкальных инструментов во дворце флорентийского герцога Медичи. Однажды гостям герцога объявили, что их ожидает сюрприз: изобретенное Кристофори фортепиано. Но ожидаемой радости не получилось. Фортепиано гостям не понравилось — его звучание показалось чересчур грубым по сравнению с клавикордам и клавесином. Вряд ли кто-нибудь из гостей мог предположить, что присутствует при рождении инструмента, которому уготовано столь блестящее будущее.
Не будем обвинять вельможных визитеров герцога в отсутствии вкуса. Звучание первого фортепиано, продемонстрированного в 1709 г., действительно было грубым. Хотя инструмент был способен даже в одной музыкальной фразе издавать то очень тихие, то громкие звуки, сами звуки были маловыразительными. Поэтому в Италии эксперимент так и остался экспериментом. Фортепиано было забыто здесь на многие десятилетия, да и потом с большим трудом обретало популярность.
Больше повезло новому инструменту в Германии. Музыкальный мастер Готфрид Зильберман, державший в Дрездене клавесинную фабрику, наладил производство фортепиано. Эти инструменты звучали уже лучше первых моделей, но до более или менее приемлемых им было еще далеко. Многие композиторы в исполнители того времени отзывались о фортепиано неодобрительно. Зильберман показывал один из своих инструментов Иоганну Себастьяну Баху, но ожидаемой похвалы не получил. Бах откровенно сказал, что фортепиано звучит грубо и примитивно. Правда, когда через двадцать лет Зильберман вновь продемонстрировал свои лучшие образцы, великий маэстро высказался значительно более мягко. Тем не менее, фортепиано мало-помалу прокладывало себе дорогу к признанию, хотя почти сто лет не могло конкурировать ни с клавикордам, ни с клавесином.