нием “Князя Игоря”. Ничуть не меньше его заботила верность и правдивость воспроизведения исторических событий в опере.
Документальная тщательность, особенно в темах исторических, была
присуща и русскому реалистическому искусству – и в живописи, и в музыке, и в художественной литературе.
Композиторы “Могучей кучки” много внимания уделяли изучению источ-
ников. Но Бородину это было свойственно в наибольшей степени. Крупный ученый, он и в музыке при всей вдохновенности его творчества сохранил под-
ход ученого, что, бесспорно, сказалось в его сочинениях.
В либретто оперы “Князь Игорь” значительная роль принадлежит полов-
цам – кочевому народу, совершавшему набеги на Русскую землю. Два действия
оперы Бородина происходят в половецком стане. Воображению композитора
представлялись характерные восточные песни и пляски, то плавные и полные неги, то безудержно дикие и огненные. Но он и здесь хотел верности и правди-
вости. Через русского этнографа, члена Географического общества В.Н.Майно-
ва Бородин обращается с рядом вопросов к венгерскому специалисту-исследо-
вателю и путешественнику П.Хунфальви, расспрашивает о половцах и особен-
но об их песнях. Венгерский ученый ответил подробным письмом, в котором
сообщал, что потомки древних половцев и сейчас живут в Венгрии, описывал особенности их народной музыки и даже указал несколько сборников народных
песен, в том числе и половецких. Столь же обстоятельно изучал Бородин и дру-
гие материалы для своей оперы. Музыка, которую он сочинял, выходила прек-расной и могучей.
Жизнь Бородина в это время была наполнена самыми разнообразными де- лами и обязанностями, которых становилось все больше и больше. Они погло-
щали массу сил и времени, не давая сосредоточиться на творчестве. Лекции и
лабораторные исследования в академии, участие в заседаниях ученого совета,
забота о женских медицинских курсах, об организации материальной помощи
учащейся молодежи. Зная его исключительную доброту и отзывчивость, к не-му постоянно обращались с просьбами помочь, похлопотать, устроить. Боро- дин действительно никогда никому не отказывал, забывая о своем отдыхе и от-
кладывая творческую работу.
«Мне всегда казалось странным, - замечал Римский-Корсаков, - что неко- торые дамы стасовского общества и круга, по-видимому восхищавшиеся ком-
позиторским талантом Бородина, нещадно тянули его во всякие благотвори-тельные комитеты и запрягали в должности казначея и т.п., отнимая у него вре-
мя, которое могло бы пойти на создание чудесных художественно-музыкаль-
ных произведений; а между тем благодаря благотворительной сутолоке оно раз-
менивалось у него на мелочные занятия, выполнить которые мог бы и не такой
человек, как Бородин. Сердце у меня разрывалось, глядя на его жизнь, испол- ненную самоотречения по инерции.»
Но жить совсем без музыки Бородин не мог. И если не удавалось сочи-
нять – для этого нужны были протяженные отрезки времени, - то он выкраивал какие-то часы на музыкальное исполнительство; дирижировал любительским
оркестром своей Медико-хирургической академией, женским хором слуша- тельниц Врачебных курсов, организовал не один концерт в пользу этих курсов,
причем сам проводил репетиционную работу.
Жизнь осложнялась еще и тем, что жена композитора, Екатерина Сергеев-
на, была тяжело больным человеком. Она любила своего мужа, ценила его ог-
ромное дарование, но создать ему уют и покой, окружить заботой не имела воз-
можности, так как большую часть года жила врозь с ним. При ее болезни – аст-
ме – ей вреден был сырой петербургский климат, и на зимние и осенние меся-цы переезжала к матери в Москву.
Римский-Корсаков и Стасов видели, как живет Бородин, понимали, что ему очень трудно, и всеми силами старались не дать ему забросить сочинение.
«Скажите же еще ради бога, во время праздников не продвинулся ли “Князь Игорь”.Или же он так-таки и спит целых два года? Если да, это просто непростительно для талантливого человека, как Вы,» – взывал к композитору
Стасов.
Римский-Корсаков согласился на любую работу, чтобы помочь Бородину:
“Я предлагаю ему себя в музыкальные секретари, лишь бы только подвинуть
его чудную оперу.”
Труднее всего было организовать исполнение произведений Бородина.
Сочиненное существовало или в его памяти и памяти товарищей, которым он все играл, или же в черновых записях на отдельных клочках бумаги. Но для того, чтобы исполнить произведение в концерте, нужна была партитура, кото- рую мог сделать только сам композитор. А у Бородина, перегруженного массой
научных и общественных обязанностей, никогда не оставалось на это времени.
Римский-Корсаков просто приходил в отчаяние от того, что даровитому человеку так мало удается сделать. Между тем музыка Бородина превосходна,
познакомить с ней публику необходимо. Дело кончается тем, что Римский- Корсаков приглашает к себе домой Бородина, зовет на помощь Лядова, и все
втроем садятся писать партитуру. Для ускорения дела приходится писать не чернилами, а карандашом, а чтобы карандаш не стерся, Бородин покрывает ис-писанные листы специально приготовленным им составом вроде прозрачного лака (химик!) Затем Римский-Корсаков протягивает в своем кабинете веревки, на которых для просушки развешиваются покрытые лаком листы партитуры.
Но Бородину так и не удалось завершить свою оперу. 15 февраля 1887 го-
да Бородин скончался. Смерть наступила мгновенно.
Бородин решил собрать у себя молодежь и устроить костюмированный вечер. Сам он нарядился в желто-красную шерстяную русскую рубашку и си-
ние шаровары. В разгар веселья, разговаривая с гостьей, он вдруг упал во весь
рост.
«Боже мой! Какой это был ужас! Какой крик вырвался у всех, - вспоми- нает его знакомая, присутствовавшая на вечере. – Все бросились к нему и тут
же на полу, не поднимая его, стали приводить его в чувство. Понемногу со-
шлись все врачи и профессора, жившие в Академии. Почти целый час напря-
гали все усилия, чтобы вернуть его к жизни. Были испробованы все средства,
и ничто не помогало… И вот он лежал перед нами, а мы все стояли кругом в
наших шутовских костюмах и боялись сказать друг другу, что все кончено.
Помню, что последним пришел профессор Манассеин, когда уже все было ис-
пробовано. Он наклонился над ним, послушал сердце, махнул рукой и сказал:
“Поднимите же его”.»
Все было кончено. Изношенное непосильной нагрузкой трех десятилетий
сердце не выдержало. Жена Бородина, сама тяжело больная, в это время была в Москве…
Немедленно в осиротевший дом вместе со Стасовым отправился Рим-
ский-Корсаков и перевез к себе все нотные рукописи Бородина.“Князь Игорь”
так и остался недописанным. Потрясенный смертью друга, Римский-Корсаков
не мог заснуть всю ночь. Он старался припомнить все замыслы автора “Игоря”,
по памяти делал наброски того, что не успел записать Бородин.
На другой день Римскому-Корсакову пришлось услышать от разных лю- дей одно и то же: «Ну, теперь “Игорь” будет окончен». Композитор принял это
как само собой разумеющееся. Более двадцати лет длилась дружба Бородина и
Римского-Корсакова, и из них на протяжении восемнадцати, с остановками и перерывами, сочинялся “Князь Игорь”.
На похороны Бородина стеклись массы людей. Отдать ему последний долг пришли все, кто знал его как музыканта, ученого, просто как чуткого и доброго человека. Сменяя друг друга, студенты несли гроб на руках через весь
город до кладбища Александро-Невской лавры. Похоронили Бородина рядом
с Мусоргским.
Через несколько дней в квартире Бородина собрались Римский-Корсаков,
Глазунов, Беляев. Было решено, что помогать Римскому-Корсакову будет Гла-
зунов. Ему поручалось по памяти записать увертюру к “Князю Игорю”, кото-рую Бородин часто играл в кругу друзей, но которая так и не была им написана.
С наступлением лета Римский-Корсаков вплотную взялся за партитуру оперы Бородина. Он писал: «Работа над оркестровкой “Князя Игоря” шла …
легко, непринужденно и, по-видимому, удавалась».
Наступило 23 октября 1890 года. В этот вечер в Мариинском театре сос-
тоялась премьера оперы “Князь Игорь”.Успех был огромен. Страшно подумать,
что русская музыка могла бы остаться без “Князя Игоря”, не будь Римского-Корсакова.С бескорыстной преданностью истинного друга и художника-граж- данина он героически принял на себя огромный труд.
Прирожденный оперный композитор, впоследствии автор пятнадцати опер, на годы редактирования “Хованщины” умершего Мусоргского и “Князя
Игоря” Римский-Корсаков совсем отказался от сочинения опер. К этому следу- ет добавить, что он выполнил эту работу совершенно безвозмездно, не получив
не единой копейки ни от нотоиздательства, ни от театра.
Только во имя славы русского искусства он сделал все, чтобы спасти две
гениальные оперы от забвения, и это нельзя иначе назвать, как великим творче-
ским подвигом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Советский энциклопедический словарь.
Под редакцией А.М.Прохорова. М., 1985.
2. Музыкальная энциклопедия.
Под редакцией Ю.В.Келдыша. М., 1973.
3. Композиторы “Могучей кучки”.
Е.М.Гордеева. М., “Музыка”, 1985.