Некоторые проблемы интерпретации вокальной музыки эпохи барокко (стр. 3 из 4)
Наряду с этим надо учитывать частое участие в барочных ансамблях такого мощного инструмента, как орган, заполняющего пространство своим звучанием. Даже при том, что при вступлении солирующего голоса органист использовал мягкие регистры, певцу необходимо было учитывать эффект собственно органного звучания, соблюдая тем самым общий звуковой баланс за счет достаточно энергичного звукового посыла.
Огромную роль в отношении силы звука играла акустика концертных помещений. Своды больших и маленьких церквей, красивых дворцовых залов не требовали сильной активизации подачи дыхания и голоса, нажим которого звучал нестерпимо некрасиво и фальшиво, однако требовали выработки полетности звука, всецело зависящей не только от силы, но и от тембра голоса. Во избежание губительной для экспрессии форсировки голоса, полетность звука была необходимым качеством для заполняемости первых больших театральных зданий.
Красота пения зависит от спокойного, но отнюдь не аморфного, звука – энергичного, насыщенного и наполненного мягким тембром, поддержанного хорошей дыхательной опорой. Звук должен литься и звучать, обладать силой, и полнотой, соответственной звучанию сопровождающего инструмента. Исполнение же музыки XVII–XVIII веков «тихим» голосом является глубоко ошибочным.
Большое значение при исполнении барочной музыки имеет понимание и выбор правильного темпа. Тем более, что в ту эпоху в нотных текстах часто отсутствовали авторские темповые указания. И именно выбор того или иного темпа становился для исполнителя одним из главнейших, определяющих средств для передачи необходимого аффекта.
Существенную проблему для современного певца составляет верное определение характера движения, столь важного в передаче аффекта. Этот характер становится понятным в результате соотнесения исполняемой музыки с танцевальной семантикой, занимавшей особое положение в музыкальном искусстве XVII–XVIII столетий. Так, при знакомстве с новым произведением следует внимательно посмотреть и найти в нем ритмические структуры того или иного танца, определив «не напоминают ли они сарабанду, жигу, гавот, бурре и другие танцы»[13].
При этом общепринятая в современной практике установка о необходимости соблюдения ритмической строгости и ровности в исполнении старинной музыки отнюдь не должна противоречить характерному для эпохи барокко «живому ритму» – достаточно гибкому, во многом подчиняющемуся риторическим законам.
Так, выдающийся итальянский композитор, певец и вокальный педагог Дж. Каччини писал: «Музыка – прежде всего речь и ритм, и лишь затем звук…»[14]. Весьма показательны и слова композитора и теоретика Д. Фридеричи: «В пении не должен ощущаться однообразный такт, но в зависимости о того, каковы слова текста, нужно установить и такт. Ибо иногда требуется быстрый, иногда медленный такт»[15]. Можно также привести в этой связи и известное высказывание К.Ф.Э. Баха о том, что музыку исполнять «нужно с душой, а не как дрессированная птица»[16]. Не случайно доминирующее место в вокальном исполнительстве эпохи барокко заняла манера temporubato. «Кто не умеет rubareiltempo в пении, – писал знаменитый певец-кастрат и выдающийся вокальный педагог П. Ф. Този, – тот не умеет ни сочинять, ни аккомпанировать себе и терпит недостаток хорошего вкуса и других больших знаний…»[17].
Другой проблемой исторического исполнительства является воссоздание искусства ритмической орнаментации, принципы которого были широко распространенным явлением в исполнительской практике XVI–XVIII веков.
Наряду с мелодической, ритмическая орнаментика была также условной и не фиксировалась композиторами в нотах, однако существенно влияла на выразительность исполнения.
Фаустина Бордони-Хассе — одна из лучших певиц XVIII века
Исполнительский принцип своеобразных ритмических украшений барочной эпохи необычно ярко проявляется в так называемых inegalite – «неравномерностях». Суть этого принципа заключается в определенных мелодических последовательностях, состоящих из одинаково коротких длительностей, образующих звуковые пары, в которых один звук всегда несколько удлиняется за счет другого. Таким образом, воспроизведение «неравных нот» выразилось в образовании пунктирного ритма, столь излюбленного приема и вкуса того времени.
Особенно важно помнить о значении в музыке барокко пунктирного ритма, который, по рекомендациям многих старинных практиков и ученых, необходимо исполнять острее, артикулируя последующую ноту после пунктира короче.
В вопросе об искусстве ритмических украшений, отдельным пунктом можно отметить несколько необычное для барочного времени отношение к ритмической стороне произведения, которое проповедовал И.С. Бах, требовавший, особенно в педагогическом процессе, выполнения математически точного воспроизведения ритма, зафиксированного в нотной записи. Именно такой подход впоследствии стал определяющим в исполнительской практике. Однако, имея дело с большей частью барочного репертуара, следует в первую очередь иметь в виду, что «работа над темпом исполнения и метроритмом неразрывно связана с представлениями о характере воспроизводимых звуков и, в конечном счете, с общей концепцией интерпретации сочинения…»[18].
В точной передаче стилистики немаловажным является вопрос об артикуляции, под которой изначально понималась наука о языке, т. е. о ясности, расчлененности слогов при произнесении слова. Подобно этому в музыкальной теории под артикуляцией подразумевается искусство исполнения музыки, точнее мелодии, со степенью расчлененности и взаимосвязи тонов, искусство использовать в исполнении все многообразие приемов staccato и legato.
Конкретные обозначения артикуляции в вокальной области встречаются редко. Исключения составляют редакторские обозначения. Исполнителю приходится находить верные решения, учитывая специфику партии сопровождающего инструмента, акустику помещения и т. д.
Нередко при этом на помощь приходит словесный текст. В отношении речевой артикуляции главным требованием является четкая декламация художественного текста. Чистое и понятное произношение составляет одно из важнейших требований к певцу.
Вокальное произношение имеет свою специфику, обусловленную традициями произношения на разных языках, сложившимися в области интерпретации произведений барокко. Но в любом случае важнейшая задача артикуляции – служить своими средствами наиболее ясному выявлению аффекта.
К проблеме верного стилистического прочтения относится речитатив, тесно соединяющий музыкальную и вокально-речевую артикуляцию.
В связи с тем, что вокальная музыка барокко была напрямую связана с передачей исполняемого текста, то и в исполнении арий и речитативов певцу необходимо было прибегать к звуковой выразительности. Во избежание монотонности, повторения интонаций и т. д., исполнители прибегали к варьированию мелодического контура, различным видам украшений. Поэтому некоторая орнаментация мелодической линии есть следование барочной исполнительской традиции.
Вообще для стилистически адекватной интерпретации вокальной музыки барокко орнаментика является важнейшим принципом исполнения. Ее наиболее сложным для воспроизведения компонентом оказывается мелодическая орнаментика – дополнение основного мелодического контура опеваниями, заполнением скачков, мелизматикой и т. д.
Существует множество учений об украшениях, в которых говорится, что если певец не орнаментирует и не варьирует мелодическую линию при повторении начальной части арии dacapo, а также в каденциях и речитативах, то его пение считается неправильным.
«Манеры», как называли украшения в эпоху барокко, подразделялись на итальянские – «значительные» и французские – «произвольные».
Значительные манеры – это зафиксированный композитором вид мелизмов в виде различных форшлагов, нахшлагов, групетто, трелей и т. д. В противоположность итальянской манере, французская или произвольная манера подразумевала импровизацию, свободное орнаментирование каденций и фермат. При этом оба типа «манер» на практике обычно объединялись.
Обобщающую роль в вопросе стилистики исполнения барочных произведений играет общая культура певца, без которой вообще не мыслится прекрасное пение. К сожалению, в рамки данной статьи детальное рассмотрение этой проблемы не входит. Обратим внимание лишь на то, что певец должен обладать хорошими манерами и умением держаться на сцене. По этому поводу существует замечательное высказывание выдающегося вокального педагога Дж. Манчини: «Чтобы быть совершенным актером, недостаточно хорошо петь. В равной степени необходимо хорошо декламировать и хорошо играть – владеть сценическим мастерством»[19].
Постижение современными вокалистами всех или хотя бы большинства аспектов барочного вокального искусства, несомненно, позволит им шире и ярче демонстрировать свои творческие возможности, ярче проявлять свою индивидуальность не только на материале музыкально-художественного наследия «старых» мастеров, но и в интерпретации произведений композиторов последующих столетий.
Список литературы
[1] Симонова Э. Р. Искусство арии в итальянском оперном барокко (от канцонетты к арии dacapo) / Дисс. … канд. иск. – М., 1997. – С. 186
[2] Россини Дж. Избранные письма, высказывания, воспоминания. – Л., 1981. – С. 112
[3] Шестаков В. Музыкальная эстетика Средневековья и Возрождения. – М., 1966. – С. 36
[4] Аффект (от лат. affectus – душевное волнение, страсть)