Как видно, при исследовании механизма образования профессионально-преступного поведения западные криминологи больше внимания уделяют его внешней стороне, избегая, как правило, объяснения причин его возникновения. Теперь проанализируем позиции западных криминологов относительно признаков, характеризующих саму профессионально-преступную деятельность. К таким признакам американский криминолог Р. Колдуэлл отнес следующие:
1) занятие преступлениями как бизнесом, специализация на каком-либо одном типе посягательств;
2) умение четко действовать, тщательно планировать преступления, технически их оснащать и выполнять с мастерством;
3) совершенствование в процессе преступной деятельности своих знаний и опыта;
4) отношение к преступлению как к своей карьере, подчинение этой деятельности своего мировоззрения;
5) отождествление себя с преступным миром.
К профессиональным преступникам, у которых наиболее ярко проявляются указанные признаки, Р. Колдуэлл относил в первую очередь мошенников, фальшивомонетчиков и карманных воров. Нетрудно убедиться: хотя перечисленные им признаки и систематизированы, они мало чем отличаются от признаков, изученных криминалистами прошлого века, что не может не свидетельствовать об определенных закономерностях в развитии преступно-профессионального поведения. Наиболее удачная классификация преступников была дана И. Маккини. В ней учитывались такие оценочные факторы, как преступная карьера, поддержка преступного поведения, со стороны группы, соотношение преступных и законопослушных моделей поведения, реакция со стороны общества, а также виды противоправной деятельности. Он выделял следующие восемь типов преступников:
1) лица, совершающие насильственные преступления против личности;
2) лица, эпизодически совершающие преступления против собственности;
3) лица, совершающие должностные преступления;
4) лица, совершающие политические преступления;
5) лица, совершающие преступления, нарушающие публичный порядок;
6) лица, совершающие обычные преступления;
7) лица, участвующие в организованной преступности;
8) профессиональные преступники.
Из данной им типологии систем преступного поведения и их критериев особый для нас интерес представляют три вида: "обычные" преступления, организованная и профессиональная преступность. По мнению указанного автора, профессиональная преступность отличается от организованной не только видами преступлений, но и противоправными связями с государственным аппаратом (коррупции), принадлежностью лица к группе.
Где-то близко к профессиональной примыкает "обычная" преступность, приносящая преступнику лишь дополнительный доход. Однако в целом ограничить обычного преступника от профессионального достаточно сложно, так как последний, например, может тоже совершать "обычные" преступления. Дифференцировать их по степени преступного дохода также трудно. Но автор достаточно убедительно показывает отличительные признаки профессионального преступника на общем фоне антиобщественной деятельности тех или иных категорий правонарушителей:
1) совершение преступлений как источник средств существования;
2) осознание себя преступником;
3) определенное положение в преступном мире и принадлежность к среде профессиональных преступников.
Причем положение в этой среде достигается совершением преступлений, а преступное поведение предписывается групповыми неформальными нормами. Следует отметить, что как и ученые 19 века - начала 20 века, современные зарубежные криминологи не дают определения профессиональной преступности. Они лишь констатируют, что профессиональная преступность включает мошенничество, кражи из магазинов, карманные кражи, фальшивомонетничество, подделку документов. Однако это слишком ограниченный, на мой взгляд, перечень профессионализированных видов преступлений, если принять во внимание, что к центральному признаку профессионального преступника относится существование его за счет преступной деятельности.
Можно отметить, что профессиональные преступники больше подвержены наркомании и алкоголизму: соответственно 36% и 30%. Однако по своему поведению в местах лишения свободы они ничем не отличаются от основной массы осужденных. Таким образом, можно прийти к выводу, что имеющиеся в зарубежной криминологии теоретические разработки проблемы профессиональной преступности не достаточно четки и удобны для использования в практических целях - для изучения личности профессионального преступника, классификации ее видов, разработки мер борьбы и т.д. Кроме того, профессиональную преступность нередко отождествляют с формами организованной преступности. Поскольку эти виды преступности имеют много общего и представляют для нашего общества уже не только теоретический интерес, целесообразно также рассмотреть основные положения, связанные также с понятием организованной преступности.
Определение организованной преступности было дано в США министерством юстиции и ФБР в 1975 году для использования его в специальных программах борьбы с этим явлением. Согласно этому определению, "организованная преступность есть деятельность любой группы лиц, чьи основные занятия связаны с нарушением уголовных законов в целях получения нелегальных доходов, а также возможности заниматься рэкетом и в случаях необходимости сложными финансовыми манипуляциями". Следует отметить, что организованную преступность во многих штатах США определяют по-разному, но суть сводится к одному - к наличию организации (группы), установленной субкультуры в ней и к занятию преступным бизнесом. При этом дефиниции чаще всего содержат элементы, характеризующие не организованную преступность как социальное явление, а уголовно-правовые признаки, обуславливающие понятие организованного преступления. В частности, в штате Калифорния под организованным преступлением понимают деяние, совершаемое двумя и более лицами в течение продолжительного времени. Далее следует перечень пяти преступных сфер:
1) рэкет;
2) аморальные действия (запрещенные услуги - проституция, наркотики, азартные игры);
3) сбыт краденого;
4) генги;
5) террористические группы.
Штат Делавар - "группа, действующая вне закона с целью получения для себя материальных выгод".
Как видим, организованная преступность оценивается по-разному даже правоприменительными и законодательными органами одного и того же государства, где она достигла значительных размеров, проникнув в сферу экономики и управления. В последние годы отмечается тенденция к распространению более мелких, но устойчивых мобильных групп преступников, что, очевидно, обеспечивает им большую безопасность. Поэтому более удачное криминологическое определение организованной преступности дано Р. Колдуэллом. Он выделяет восемь основных ее признаков:
1) организация группы в целях занятия преступлениями как профессией в течение более или менее длительного срока;
2) централизация власти в руках одного или нескольких членов группы;
3) создание денежных фондов для нужд организации;
4) специализация группы в целом на определенных преступлениях и распространение внутригрупповых функций;
5) монополистические тенденции;
6) коррумпирование, которое выражается в создании системы связей с судьями, полицейскими, врачами, политическими деятелями, администрацией;
7) установление жесткой дисциплины, неукоснительное подчинение установленным правилам поведения;
8) тщательное планирование с минимальным риском преступных операций. И хотя отдельные признаки детализируют друг друга (например, 4 и 8), в целом они дают четкое представление о том, из чего складывается организованная преступная деятельность.
Эти структурные компоненты, выделенные Р. Колдуэллом, в той или интерпретации повторяются в исследованиях современных зарубежных криминологов. Так, в упоминавшейся ранее классификации видов преступной деятельности организованная преступность характеризуется следующими систематизированными элементами: организация преступного бизнеса в форме рэкета, проституции, контрабанды наркотиков, азартных игр; принадлежность к группе, предписывающей совершение преступлений, служащих источником существования; совершенствование преступной деятельности и изолированность от общества; незаконная деятельность, пользующаяся спросом со стороны законопослушного общества; наличие экономически оправданного риска; наличие у членов группы (мафии) больших возможностей в законопослушном обществе; сокрытие преступной деятельности от публики; поддержка организованной преступности со стороны политиков и полиции. Подобная же преступность наблюдается в Италии и Японии. В других странах она выражается не в форме мафии. Например, специалисты ФРГ, отмечая исключительную общественную опасность организованной преступности, понимают под ней и описывают устойчивые организованные группы, занимающиеся различными видами корыстно-насильственных преступлений.
Характерными чертами современной организованной преступности являются ее мобильность, проникновение в сферы экономики, государственного управления высокоразвитых стран, что ведет к изменению ее структуры, преступной ориентации и географии. Организованная преступность в этой связи, приобретает международный характер, когда преступные организации имеют свои филиалы и представителей в других странах. А это в свою очередь ведет к изменению структуры преступности в той или иной стране, где обосновывается мафия. Последнее особенно ярко можно проследить на динамике посягательств, связанных с похищением культурных ценностей, сбытом наркотиков, проституцией, азартными играми.
Итак, профессионализация преступника, согласно зарубежной криминологии, - закономерный процесс устойчивой противоправной деятельности, обуславливающий формирование двух взаимосвязанных видов преступности - профессиональной и организованной.
1. Криминология. /Под ред. А.И. Долговой. - М, 1997.
2. Лунеев В.В. Содержание и значение моральной статистики // Советское государство и право. - 1990.- № 4.
3. Криминология/Под ред. А.И. Долгова. - М., 1997.
4. Криминология/ Под ред. Н.Ф. Кузнецова, Т.М. Миньковской. - М.,
1994.
5. Ю.Козлов Ю.Г. Актуальные проблемы российской криминологии // Методологические проблемы правоведения. - М.: МГУ, 2003.
6. Сахаров А.Б. Науковедческие вопросы советской криминологии //Правоведение. - 1984.-№ 1.
7. Иншаков С.М. Зарубежная криминология. - М., 2003.
8. Шнайдер Г.И. Криминология. - М., 2002.
9. Гаврилов Б. О реальности российской уголовной статистики // Законность. - 1999.- № 6.
[1]Иншаков С.М. Зарубежная криминология. - М., 2003, стр. 211