Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью является квалифицирующим для ч. 2 ст. 131 УК признаком только в том случае, если угроза немедленного применения насилия осуществлялась с целью преодоления сопротивления потерпевшей при изнасиловании. Такая угроза охватывается п. "в" ч. 2 ст. 131 УК и не требует дополнительной квалификации по ст. 119 УК.
Угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, выраженную после изнасилования с той, например, целью, чтобы потерпевшая не сообщила о случившемся, при отсутствии квалифицирующих признаков следует квалифицировать по ч. 1 ст. 131 УК, а также по ст. 119 УК, если имелись основания опасаться ее осуществления.
В литературе высказывалось заслуживающее внимания мнение о нецелесообразности сохранения в качестве квалифицирующего признака угрозы убийством или причинением тяжкого телесного повреждения. Так, Б.В.Даниэльбек отмечал, что "вряд ли можно признать обоснованным, когда лицо, фактически нанесшее менее тяжкое телесное повреждение, несет смягченную ответственность (ч. 1 ст. 117 УК РСФСР) по сравнению с лицом, лишь угрожавшим причинить тяжкое телесное повреждение (ч. 2 ст. 117 УК РСФСР)"*(281).
А.Н.Игнатов, соглашаясь с Б.В.Даниэльбеком и считая необходимым исключить указанный квалифицирующий признак из уголовного законодательства, пишет: "Изучение судебной практики показало, что во многих случаях изнасилований, квалифицированных по ч. 2 ст. 117 УК РСФСР по признаку угрозы смертью или причинением тяжкого телесного повреждения, общественная опасность не больше, чем в случаях, квалифицируемых ч. 1 ст. 117 УК РСФСР"*(282).
По п. "в" ч. 2 ст. 131 УК квалифицируется также изнасилование, совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или другим лицам. Особая жестокость может выражаться в применении пыток, глумлении над потерпевшей, истязании ее или других лиц. Особая жестокость может проявляться также в изнасиловании потерпевшей на глазах жениха, мужа, родителей, детей и других близких людей.
Изнасилование, повлекшее заражение потерпевшей венерическим заболеванием или ВИЧ-инфекцией, квалифицируется соответственно по п. "г" ч. 2 или п. "б" ч. 3 ст. 131 УК. Виновный должен знать о наличии у него венерической болезни или ВИЧ-инфекции. Президиум Верховного Суда РФ в постановлении по конкретному делу, обосновывая особо тяжкие последствия, связанные с заражением сифилисом при изнасиловании, указал, что сифилис может привести к тяжелым заболеваниям внутренних органов: пороку сердца, гепатиту, поражению сосудов, костей, органов зрения, центральной и периферической нервной системы, которые в отдельных случаях ведут к инвалидности больного. Кроме того, сифилис вызывает при беременности потерпевшей поражение плода в виде врожденного сифилиса*(283).
Согласно ч. 2 п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. действия лица, знавшего о наличии у него заболевания СПИД и заразившего потерпевшую либо заведомо поставившего ее в опасность заражения этой болезнью, следует квалифицировать по совокупности преступлений по ст. 117 и 115.2 УК РСФСР (ст. 131 и 122 УК РФ).
С принятием нового Уголовного кодекса РФ, включившего в качестве признака квалифицированного состава заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией, указанная рекомендация утратила силу. Правы Н.Г.Иванов и Ю.И.Ляпунов, считающие, что если менее опасное преступление является признаком другого более опасного преступления и непосредственно указано в диспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы (в данном случае в диспозиции ч. 2 ст. 131 УК РФ), то оно поглощается более опасным преступлением и не нуждается в самостоятельной правовой оценке, поскольку уже учтено законодателем*(284).
Итак, изнасилование, повлекшее по неосторожности заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией, квалифицируется по п. "б" ч. 3 ст. 131 УК РФ и дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 122 УК РФ не требуется. Вместе с тем п. "б" ч. 3 ст. 131 УК предусматривает в качестве квалифицирующего признака фактическое заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией. Заведомое же поставление потерпевшей в опасность заражения ВИЧ-инфекцией не является квалифицирующим признаком изнасилования, вследствие чего такое преступление должно квалифицироваться по совокупности ч. 1 ст. 131 УК (при отсутствии и других квалифицирующих признаков) и ч. 1 ст. 122 УК.
Пункт "д" ч. 2 ст. 131 УК предусматривает ответственность за изнасилование заведомо несовершеннолетней, не достигшей 18-летнего возраста, а п. "б" ч. 3 ст. 131 УК - потерпевшей, заведомо не достигшей 14-летнего возраста. Указание в новом Уголовном кодексе на заведомость несовершеннолетия или недостижения 14-летнего возраста потерпевшей не случайно. В Кодексе 1960 г. такое указание отсутствовало, вследствие чего Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 24 марта 1964 г. "О судебной практике по делам об изнасиловании" разъяснил: для обвинения в изнасиловании несовершеннолетней необходимо установить, что лицо знало или допускало, что совершает насильственный половой акт с несовершеннолетней, либо могло, и должно было это предвидеть. Указанное постановление Пленума подвергалось справедливой критике. Как писал А.А.Пионтковский, постановление Пленума ввело, по существу, неизвестное нашему законодательству понятие "неосторожное изнасилование несовершеннолетней". Практика судов первой инстанции по делам об изнасиловании несовершеннолетних после издания указанного постановления Пленума Верховного Суда СССР нередко переходит на позиции объективного вменения*(285).
Очевидно, с учетом этих критических замечаний Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22 апреля 1992 г. указал: при совершении таких преступлений виновный должен знать или допускать, что совершает изнасилование несовершеннолетней или малолетней. В противном случае эти квалифицирующие признаки отсутствуют.
Так, Верховный Суд РФ переквалифицировал с ч. 3 ст. 117 УК 1960 г. (изнасилование несовершеннолетней) на ч. 1 ст. 117 УК действия Ильина, изнасиловавшего Н., которой было 17 лет 9 месяцев 13 дней, по тем основаниям, что при знакомстве потерпевшая говорила ему, что она замужем, ее облик и физическое развитие не давали оснований сомневаться в этом, а ее заявление в процессе преодоления сопротивления, что она малолетняя, он мог расценивать как носящее защитный характер и не поверить ей*(286).
Изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Этот особо квалифицированный вид изнасилования, предусмотренный п. "а" ч. 3 ст. 131 УК, предполагает двойную форму вины: прямой умысел по отношению к изнасилованию и неосторожность в виде легкомыслия или небрежности по отношению к смерти потерпевшей. Такое последствие должно находиться в необходимой причинной связи с действиями виновного. Дополнительной квалификации подобных действий по ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности) не требуется.
Так, М. и Н. были признаны виновными в изнасиловании К., в процессе которого они закрывали руками дыхательные пути потерпевшей, стремясь не дать ей возможности кричать. После изнасилования М. и Н. обнаружили, что К. не подает признаков жизни. Причиной смерти явилась механическая асфиксия. Судом первой инстанции М. и Н. были осуждены по ст. 106 (неосторожное убийство) и ч. 4 ст. 117 УК РСФСР. Пленум Верховного Суда СССР, исключая из приговора ст. 106 УК, указал, что смерть потерпевшей, явившаяся результатом действий, совершенных по неосторожности, охватывается объективной стороной состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 117 УК РСФСР*(287).
В случае если в процессе изнасилования или покушения на него совершено умышленное убийство, действия виновного также квалифицируются по п. "а" ч. 3 ст. 131 УК и по совокупности по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК.
Если же умысел на совершение убийства возник после изнасилования (например, с целью сокрытия преступления или по мотивам мести за сопротивление, оказанное потерпевшей при изнасиловании), то налицо два самостоятельных преступления - изнасилование, которое должно квалифицироваться в зависимости от наличия или отсутствия квалифицирующих признаков по соответствующей части ст. 131 УК, и убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление, по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК.
Так, Верховный Суд РСФСР переквалифицировал действия Г. с ч. 4 ст. 117 (изнасилование, повлекшее особо тяжкие последствия) и п. "е" ст. 102 УК 1960 г. на ч. 1 ст. 117 и п. "е" ст. 102 УК 1960 г. (умышленное убийство, совершенное с целью скрыть другое преступление) по тем основаниям, что "смерть потерпевшей наступила после изнасилования и не была непосредственно связана с действиями, составляющими объективную сторону этого преступления". Г. убил потерпевшую ударами топора, испугавшись ее угрозы "посадить" его, высказанной после изнасилования*(288).
Пункт "б" ч. 3 ст. 131 УК, кроме изнасилования, повлекшего заражение потерпевшей ВИЧ-инфекцией, предусматривает изнасилование, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей или иные тяжкие последствия. Как и при изнасиловании, повлекшем смерть потерпевшей, при квалификации действий виновного по указанным квалифицирующим признакам необходимо установить двойную форму вины по отношению к изнасилованию и к наступившим последствиям, а также необходимую причинную связь между действиями виновного и причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей или иным тяжким последствиям.
В Уголовном кодексе 1960 г. соответствующий квалифицирующий признак предусматривал изнасилование, повлекшее особо тяжкие последствия, не выделяя в качестве самостоятельного квалифицирующего признака причинение при изнасиловании тяжких телесных повреждений (ч. 4 ст. 117). Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 25 марта 1964 г. N 2 "О судебной практике по делам об изнасиловании" в качестве одного из проявлений особо тяжких последствий при изнасиловании указал на причинение потерпевшей телесных повреждений в процессе изнасилования или покушения на него, повлекших потерю зрения, слуха, прерывание беременности или иные последствия, предусмотренные ст. 108 УК РСФСР (тяжкие телесные повреждения). Более краткое, но по существу аналогичное разъяснение по этому вопросу содержится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г., указавшем в качестве одного из проявлений особо тяжких последствий на причинение в процессе изнасилования телесных повреждений, повлекших последствия, предусмотренные ст. 108 УК РСФСР. Указание на последствия, наступившие в результате причинения тяжкого телесного повреждения, исключило тяжкие телесные повреждения, опасные для жизни, в качестве одного из проявлений особо тяжких последствий изнасилования.