Бузулукский район (стр. 9 из 20)

Через многие сражения пронесли бойцы легендарной 25-й дивизии свою песню. А кончилась гражданская, отгремели бои, вернулись люди по домам, к мирной жизни, к земле и стали постепенно забываться походные песни. Жизнь придумала новую музыку, созвучную бурным годам первых пятилеток, суровому лихолетью Великой Отечественной... Так, может быть, и затерялась бы Чапаевская»...

И только недавно стало известно, что автором текста и музыки был недавно умерший преподаватель Бузулукского педучилища Иван Васильевич Колпаков. В его архиве. хранившемся в старом сундуке, нашли исток с нотами и текстом. Выцвели от давности чернила, порыжела надпись: «Чапаевская» («Партизанская»). Слова и музыка Ивана Колпакова.

В этой боевой кавалерийской песне словно жила тревожная молодость ее автора. Крестьянский сын с помощью учителей, обративших внимание на музыкальную одаренность мальчика, едет в Петербург, в консерваторию. Чтобы заработать на жизнь и на учение, Иван Колпаков вынужден был работать грузчиком в порту, потом давал уроки. Но доучиться так и не смог — вернулся в Бузулук.

Тут и застала его революция. По поручению большевиков Колпаков организует кавалерийский партизанский отряд, воюет с белоказаками. Потом отряд влился в Чапаевскую дивизию. Тогда-то, почти семьдесят лет назад, и написал Иван Васильевич свою «Чапаевскую». Полюбилась она бойцам, потому что это была одна из первых походных советских песен, потому что она сама словно рвалась из сердца.

От Бузулука, с Сухореченских высот, начиналось в конце апреля 1919 года знаменитое наступление ударной Южной группы Восточного фронта под командованием- Михаила Васильевича Фрунзе. На самое острие главного удара были выведены 25-я Чапаевская дивизия и 26-я дивизия другого героя гражданской войны Генриха Христофоровича Эйхе. Этот мощный контрудар стал началом полного разгрома Колчака.

Благодарный Бузулук свято хранит память о Чапаеве и чапаевцах. Весной 1979 года горожане торжественно отметили 60-летие чапаевской присяги. Красочным, театрализованным был праздник улицы Чапаева. Снова, как в те далекие годы, пронеслись по улицам всадники в буденовках с алыми звездами, пулеметная тачанка, гремела над Бузулуком музыка тех неповторимых лет.

Не узнать сегодня старую улицу. Если прежде на улице Базарной размещались городская тюрьма, жандармерия, полицейское управление, собор, кабаки да винные лавки, :о теперь улица Чапаева начинается от проходной ордена Трудового Красного Знамени хлебоприемного предприятия, дальше идут стадион «Труд», новый Дом связи, Дом Советов, гостиница «Бузулук», хлебокомбинат, музыкальное училище, типография, швейная фабрика имени Ленинского комсомола, сквер имени Ленина. На новой площади стоит бронзовый бюст земляка, дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Юрия Викторовича Романенко. Еще краше станет улица после реконструкции, когда центр Бузулука станет многоэтажным.

В канун 80-летия со дня рождения героя гражданской войны, Маршала Советского Союза Александра Ильича Егорова его именем названа одна из самых красивых улиц города.

Родился Александр Егоров 22 октября 1883 года в Бузулуке. Отец его Илья Федорович — крестьянин села Лабазы, разорившись, подался на заработки в Бузулук, да там и остался. В те годы Самара была еще судоходной до самого Бузулука и тут стояла небольшая пристань. Здесь и работал грузчиком Илья Егоров, чтобы заработать на хлеб многодетной семье, в которой трудоспособным был он один. Когда реку надолго сковывал лед и навигация заканчивалась, уходил на железную дорогу.

С горя отец уносил в трактир большую часть и без того скудного заработка. Мария Ивановна часами простаивала на холоде, чтобы удержать мужа, не пустить его в «питейное заведение». А когда ему удавалось прорваться туда, бежала за Сашкой, потому что при детях отец не решался ударить мать, и они вместе шли за отцом, кое-как уговаривали его, уводили домой.

Много лет отец батрачил у богатого купца Красикова. Совсем еще ребенком пошел в батраки и Саша. Те гроши, которые он зарабатывал, латая мешки на мельнице Красикова, были очень дороги для семьи.

Едва мальчику исполнилось 11 лет, как он стал уже работать в кузнице. В духоте задымленной дочерна кузницы, под неумолчный перестук молотков и гулкое уханье кувалд, он раздувал мехами горн, выполнял всякие поручения мастеров, а когда кончалась работа, наводил порядок.

Самостоятельно выучившись читать, Саша каждую свободную минуту отдавал книжкам. Читал даже ночью при тусклом свете лампадки. Так непросто приходилось осваивать грамоту. Но все же курс церковно-приходской школы, а затем и городского училища на удивление учителям он сдал успешно.

— Учился Саша хорошо,— рассказывала его сестра Наталья Ильинична,— только с законом божьим у него были нелады. К богу уже тогда относился подозрительно. Память у него была замечательная. Целые страницы запоминал наизусть. Бывало, прочтет книгу и нам перескажет ее до мельчайших подробностей. И еще любил он с гирями упражняться — в этом деле на нашей улице Уральской не было у него равных.

В шестнадцать лет, заняв у соседей деньжат на дорогу, Александр распрощался с Бузулуком и отправился на поиски лучшей доли в Самару. Работал там грузчиком на пристанях, а потом и кузнецом. И снова читал, читал каждый день до тех пор, пока не засыпал от усталости. Там, в Самаре, выдержал экзамены за полный курс шестиклассной гимназии.

Еще мальчишкой в Бузулуке он полюбил русские песни. Часто пел по просьбе матери или любимой сестры Наташи. В Самаре уходил подальше от протянувшихся вдоль берега Волги лабазов и, устроившись в укромном уголке, пел «Дубинушку», «Есть на Волге утес», «Тройку». Однажды обнаружил его здесь известный на великой реке певец и залюбовался парнем — высокий, статный, а поет таким сочным баритоном, что хоть отсюда прямо на сцену.

Знакомство со знаменитым певцом открыло Александру Егорову путь на театральные подмостки. Казалось, он нашел в этом себя. Тем более, что певец обещал свою протекцию для поступления в консерваторию. В поволжских городах о нем заговорили, как о восходящей звезде.

Но так продолжалось недолго. Когда вести об этом дошли до Бузулука, против увлечения сына бесповоротно восстал отец. — Не было в роду Егоровых скоморохов ' и не будет! — безапелляционно заявил он на семейном совете. Ослушаться отца Александр не посмел.

Подходило время призыва на действительную военную службу. Среднее образование давало право вступить в армию вольноопределяющимся. Александр Егоров воспользовался этим правом.

Спустя год его откомандировали в Казанское пехотное училище. Тут он познакомился с юнкерами, которые входили в группу социалистов-революционеров, стал читать подпольные издания. Вместе с товарищами Александр участвовал в сборе средств для политических заключенных. Об этом дозналась жандармерия. Егоров был понижен в звании.

После выпуска служил на Кавказе. Батальон, в списочном составе которого числился молодой поручик Егоров, все чаще привлекали для разгона демонстраций, охраны бакинских нефтепромыслов и тюрем, для борьбы с крестьянскими волнениями. Армия вела войну против своего собственного народа. Это будоражило, заставляло задуматься и солдат, и таких немногих офицеров, как Егоров — выходцев из трудовых семей.

Война позвала его в действующую армию. Всю германскую Александр Егоров был в самом пекле боев. Во многих сражениях участвовал, несколько раз был ранен и контужен, за отвагу награжден орденами. Начинал боевую жизнь взводным, а Великую Октябрьскую революцию встретил командиром полка. Всем сердцем крестьянского сына Александр Егоров понял, что ему по пути с народом, поднявшимся на борьбу за свободу.

В составе специальной комиссии, руководимой Владимиром Ильичей Лениным, полковник Егоров участвовал в разработке декрета о создании Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Летом восемнадцатого года Александр Егоров был принят в партию большевиков. А в декабре Реввоенсовет Республики назначил его командующим Десятой армией, оборонявшей Царицын. В те трудные дни бои шли уже на окраинах города. Царицыну грозило полное окружение. При активной поддержке городской партийной организации командарм навел порядок в войсках. Десятая армия не только удержала стратегически важный город, но и, перейдя в наступление, отбросила белогвардейские войска за Маныч.

В бою под хутором Плетневым, чтобы ликвидировать белогвардейский прорыв, командарм Егоров сам повел в атаку эскадроны шестой дивизии. В самый разгар схватки близкий разрыв снаряда выбил его из седла. Несколько недель пролежал в госпитале. Врач ни за что не хотел выписывать Егорова, но командарм пригрозил, что будет жаловаться на него в Реввоенсовет. Не мог Егоров отлеживаться на госпитальной койке в такую грозную пору — Деникин угрожал Туле, смертельная опасность нависла над Москвой.

Настояв на своем, Егоров, не долечившись, уехал на фронт. Партия доверила ему судьбу молодой Советской Республики. В октябре девятнадцатого года Егоров был назначен командующим Южным фронтом. И

он с честью выдержал этот сложнейший экзамен.

Именно Егорову принадлежит идея создания крупных кавалерийских соединений, которые в качестве ударных групп могут сыграть важнейшую роль в прорыве фронта противника, в развертывании наступления. По его приказу две кавалерийских бригады были объединены под командованием Семена Михайловича Буденного в Особую кавалерийскую дивизию, которая вскоре переросла в конный корпус, а затем и в Первую Конную армию, ставшую легендарной.

Вспоминая об этом, Буденный писал в своем приветствии Александру Ильичу Егорову в день его пятидесятилетия: