«Именно при Вашем участии начался не золотой, а красный век конницы, конницы вооруженных сил победоносного пролетариата».
...Удар за ударом наносили красные войска под Орлом, Касторной, Старым Осколом. Потом были взяты Харьков и Киев, красные флаги заполыхали над городами Донбасса и, наконец, пал Ростов — последний оплот деникинской армии.
Много еще было в биографии красного командарма сражений и побед. Четырьмя орденами Красного Знамени и Почетным революционным оружием отметила Советская Россия ратные подвиги одного из крупнейших пролетарских полководцев.
Вместе с Блюхером, Буденным, Ворошиловым и Тухачевским сын бузулукского грузчика стал в 1935 году Маршалом Советского Союза. На высоком посту начальника Генерального штаба до последних пней жизни он с неутомимой энергией работал над реорганизацией Советской Архип с учетом новейших достижений техники.
...Есть теперь в городе улица Маршала Егорова. Есть в Бузулукском музее уголок, -освященный памяти прославленного полководца. Через годы, через расстояния вернулся в родной город тот мальчишка из Бузулука, что ушел отсюда в большую жизнь, стал одним из первых Маршалов Советского Союза.
Много в Бузулуке именных улиц, они хранят вечную память о героях борьбы за Советскую власть, о героях гражданской и Великой Отечественной...
«Юность комсомольскую вовек не позабыть...»
В грозовые дни гражданской войны родилась в Бузулуке первая комсомольская ячейка. 25 июня 1919 года к шести часам вечера в железнодорожный «Дом свободы» пришли молодые рабочие паровозного и вагонного депо, станции Бузулук и участка пути. Пятнадцать человек записались тогда в комсомол. Председателем ячейки избрали Ивана Широкова, секретарем Петра Бадикова. Первыми комсомольцами стали Николай Меркулов, Мария Щербакова, братья Мещеряковы, братья Загаринскне, Ольга Каталеева, Илларион Коротеев, Вера Меркулова, Ольга Калугина и другие молодые рабочие.
Через три дня в ячейке уже было 35 человек. Но в городе еще много рабочей молодежи. И Иван Широков выступает 10 июля 1919 года в городской газете «Коммунистическая жизнь» с очень эмоциональным призывом к своим сверстникам:
«Товарищи молодежь!
Пора опомниться и разобраться в том, что вы несете большую ответственность перед народом. Пора освободиться от родительского влияния и выйти из дремлющего состояния, в котором вы находились до сих пор.
Перед вами открыто широкое поле деятельности на благо угнетенного трудящегося народа. Довольно отдыхать, довольно играть роль простого обывателя. Человечество ждет от вас более осязательной работы. Итак, молодежь, расшевели свои силы, выйди из узких рамок и слейся в один прочный союз пролетарской молодежи, где свободное развитие каждого будет условием свободного развития всех. Идите в союз молодежи, приготовьте сильный новый кадр опытных работников, могущих заменить усталых старых бойцов. Теперь или никогда! — да будет наш лозунг».
Он был настоящим комсомольцем Иван Широков. Еще в детстве остался без родителей. Мальчишкой начал работать в депо, куда устроили его товарищи отца. В краеведческом музее есть фотография Ивана Широкова — паренек с большими глазами, пытливо вглядывающимися в жизнь. Он прямой дорогой шел в революцию, не задумывался над тем — «в каком идти, в каком сражаться стане». Иван участвовал в субботниках, мужественно сражался с врагами в отряде Болотина, читал на митингах свои революционные стихи, о которых Илья Ефимович Герман сказал: «Не совсем гладкие, но правильные!» В Бузулукской городской партийной организации был Широков одним из самых молодых большевиков, начинавших партийную работу еще в подполье.
В голодные дни 1921 года Иван Широков работал на продовольственном пункте — гуда партия направляла только кристально чистых и честных людей. Весна была студеной, ветреной. Иван простудился, но продолжал работать. И ослабленный голодом организм не выдержал. Его хоронили в праздничный день 1 мая 1921 года. Только двадцать один год прожил на свете этот замечательный парень, первый вожак комсомолии Бузулука, настоящий коммунист.
Много дел было тогда у бузулукских комсомольцев. Транспорт задыхался без топлива. Не было угля, нефти, мазута. Но в Колтубанке в бору были дрова. И каждую субботу «в силу беспредельной преданности революции», как писал один из участников дровяной операции», после работы уезжали в Бузулукский бор на так называемой «вертушке», состоящей из нескольких вагонов. В понедельник рано утром возвращались домой с загруженными дровами вагонами и приступали к своей основной работе. Да еще ухитрялись проводить политические доклады для населения в пакгаузе станции Колтубанка.
Комсомольцы выделяют из своих рядов бойцов на Восточный и Южный фронты, а также в ЧК, дежурят в тифозных бараках, борются с беспризорничеством, проводят неделю по сбору хлеба для голодающих, создают свой клуб — для него в железнодорожном доме выделяют комнату (сейчас там размещается библиотека имени Крупской).
В архивах сохранились документы тех героических лет. И от каждой строки веет горячим дыханием эпохи:
«Бузулукская организация РКСМ 13 своих первых комсомольцев направила в транспортную ЧК Орской железной дороги на борьбу с контрреволюцией и спекуляцией».
«31 августа 1919 года в «Доме свободы» при станции Бузулук Коммунистическим союзом молодежи в связи с призывом железнодорожников в ряды Красной Армии проведен многолюдный митинг. Выступило много ораторов, преимущественно из красной молодежи. В резолюции митинга записано:
«Мы, пролетарская молодежь станции Бузулук, призываемся рабоче-крестьянским правительством в ряды Красной Армии на борьбу с эксплуататорами.
Давая клятву, с удовольствием идем в последний и решительный бой — победить или умереть».
И, конечно, все комсомольцы были еще и бойцами части особого назначения, которая чаще всего называлась по-революционному резко, как выстрел — ЧОН.
В своих воспоминаниях о Николае Островском наша землячка писательница На дежда Чертова, рассказывая о встречах с замечательным писателем, припомнила эпизод, когда разговор зашел о комсомольской юности, о тревожных двадцатых годах. «— Давай-ка, дружок, тряхнем стариной: вспомним наш милый «старый» комсомол. Парней наших, девушек. Какая чистота отношении... Помнишь?
— Да, конечно.
— А раз помнишь, рассказывай.
— Можно про ЧОН рассказать... про наш ЧОН; это уже в городке было, в Бузулуке.
— Ну, конечно, про ЧОН,— оживился Николай Алексеевич.— Кто из нас не помнит ЧОН? А название у городка татарское...
— Говорят, след Орды. Городок старинный...
...В каждом городке изобретен был свой сигнал тревоги, известный только чоновцам, коммунистам и комсомольцам. У нас это были гудки водокачки.
Тревога, о которой я рассказывала Островскому, случилась очень ранней весною, еще по снегу, посреди светлого, солнечного, но еще холодноватого дня. Как всегда, мы дружно выбежали на улицу. «Шесть... семь...» — машинально отсчитывала я гудки, с трудом догоняя товарищей: на обеих ногах — от большущих сапог — у меня были мозоли «по кулаку».
Нас построили в коридоре «большого укома», коротко объяснили, что в верстах двадцати от города бандиты напали на железнодорожную станцию. Телефонный разговор оттуда был сразу же прерван: не то у человека трубку выхватили из рук, не то провод обрезали. Но из того, что успели сказать со станции, было ясно, какая там беда: на пятнадцать коммунистов навалилось бандитов «до шестидесяти сабель», как выразился наш строгий командир. Нельзя было медлить ни минуты, на станции нас ждал паровоз. «Бегом, и не отставать!» — скомандовал командир. И тут, еще в длинном укомовском коридоре меня постигла неудача. Остроглазый командир приметил мою хромоту и за руку выдернул из строя. Жалкая в своих сапожищах, с тяжелой винтовкой в руках, я стояла, прижавшись к стенке, а мимо бежали, грохоча по каменной лестнице, чоновцы. Я видела их сквозь туманную пленку, в глазах у меня — позор, позор! — стояли слезы.
Николай Алексеевич понимающе улыбнулся:
—Я бы тоже, пожалуй, взревел, ведь экая незадача! Ну и как?
— Бежали до самой станции, это больше трех верст, погрузились, паровоз летел на всех парах... Опоздали, Николай Алексеевич».
...Бузулукские комсомольцы Константин Загаринский и Иван Коновалов были избраны делегатами второго съезда РКСМ. Городская и уездная комсомолия поручила им передать съезду драгоценный дар — два вагона хлеба, собранного в дни «недели сухаря».
—Мы чувствовали себя счастливчиками и, уезжая, так торопились, что даже забыли взять с собой шинели, а уже сентябрь шел к концу,— рассказывал Константин Трофимович Загаринский.— Так и поехали в одних гимнастерках. Тащились почти десять дней. Было грустно от мысли, что мы опоздаем на съезд... Наконец наше путешествие закончилось. Москва! Находим газету, жадно просматриваем. Вырывается вздох облегчения: комсомольский съезд только сегодня должен начать работу. Сразу бы отправиться туда, в Дом Советов, где он проходил. Но разве бросишь вагоны с хлебом! Отправляемся в наркомат путей сообщения и решительно требуем пропустить нас к наркому Владимиру Ивановичу Невскому. Пропускают. Докладываем: так и так, привезли два вагона хлеба, сами должны идти на комсомольский съезд, а вагоны без охраны. Нарком тут же отдал распоряжение...
От имени своей делегации я послал в президиум записку — сообщил, что делегаты привезли из Бузулука в подарок съезду два вагона хлеба. Председательствующий секретарь ЦК РКСМ Оскар Рыбкин зачитал записку. Делегаты горячо приветствовали это сообщение.
От боя к труду, от труда до атак...
Торжественно встречал рабочий Бузулук председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина. Он приехал 17 сентября 1919 года с агитационно-инструкторским поездом «Октябрьская революция». Красноармейский клуб был заполнен до отказа. И кроме того, несмотря на дождь, сотни бузулучан стояли во дворе, чтобы увидеть и услышать Всероссийского старосту.