Уничтожающая волна (стр. 2 из 2)

Через 15—20 мин на город обрушилась вторая, еще бо’льшая волна, достигавшая 10-метровой высоты. Эта волна несла особо сильные разрушения, смывая все постройки на пути. Позади волны на месте оставались лишь цементные фундаменты домов». Позднее пришла и третья волна, а 2—3-метровые колебания уровня происходили весь день 5 ноября.

На восточном берегу того же острова Парамушир в поселке Океанский высота волны цунами составила 5—8 м, но последствия были столь же разрушительны, как и в Северо-Курильске. Вот что вспоминал впоследствии один из живших там в то время капитанов.

После сильного сотрясения вновь были колебания. «В это время услышал крик людей — вода! Быстро открыл дверь, и в тот же момент вода сшибла меня и подхватила до потолка». Дом, стоявший на расстоянии 30—40 м от океанского берега, развалился, но рассказчику удалось выбраться на крышу прежде, чем вода смыла ее. «Когда движение крыши остановилось, я соскочил наземь, побежал вверх по холму. Позднее обнаружилось, что крыша застряла в полукилометре от берега. На холме пришлось пробыть 2 или 3 дня, пока не подошли корабли из Петропавловска».

В поселке выжили немногим более половины жителей, все жившие близ моря погибли (460 человек). Разрушены были все производственные и жилые помещения поселка.

О том, как шли волны цунами, сведения получены только отрывочные: кто мог случайно наблюдать — не выжил, да и выжившие не опрашивались систематически. Вот редкие свидетельства захваченных цунами и случайно выживших. Первое принадлежит начальнику топографо-геодезической партии, палатки которой стояли на берегу бухты Жировой, что на юго-восточном берегу Камчатки южнее Авачинской бухты. «...Первая волна была сравнительно небольшой высоты, около 4—5 м, и, главное, небольшой скорости. Перед волной наблюдался быстрый подъем воды, и потом уже налетела сама волна. Волна разрушила почти все дома поселка и потом, отхлынув в море, почти все смыла. Минут через 10–15 после первой волны со стороны моря... [пришло] то, что оказалось второй волной гораздо большей высоты (ориентировочно до 10 м) [по обследованию позже — 7—8 м] с массой пены и водяной пыли. Волна налетела на меня со страшной силой... подхватила мою шлюпку, высоко подняла ее на гребень и перевернула...»

Высота волн цунами на побережьях Камчатки и Курил при землетрясении 5 ноября 1952 г.

Другое свидетельство получено от капитана, которого катастрофа застала в пос. Козыревском, напротив Северо-Курильска, через пролив. После сильного толчка землетрясения рассказчик выскочил из дома и бросился к берегу моря [! — А.Н.], откуда уже бежали люди с криками «Волна! волна!». Это было спустя тридцать минут [по другим свидетельствам, вдвое меньше. — А.Н.] после первой волны. Спокойное море блестело под луной, рассказчик видел мокрые стены домов и пятна песка на них [редкое прямое свидетельство действия волны цунами! — А.Н.]. Он заметил, как вода быстро убегала от берега и дно обнажилось на глубину 7—8 м [тоже редкое и важное наблюдение]. Затем послышался сильный шум, и по лунному отражению было видно быстрое приближение моря. С возвышения, куда рассказчик успел забежать, он заметил, что волна шла пологая, без буруна. Тем не менее волна ударилась в постройки и действовала, подобно бульдозеру. Под скалой в бурлящей воде плавало множество обломков.

По отступлении воды вся бухта осталась покрытой обломками так, что почти невозможно стало пробраться между ними.

Как это обычно бывает, распределение наибольшей высоты фронта цунами вдоль берега, в данном случае вдоль восточных берегов Камчатки и Северных Курил, оказалось неравномерным даже в центральной части захваченной цунами полосы — от 5 до 15 и даже до 18—20 м. Обычно это зависит от конкретной конфигурации береговой линии, угла подхода волны к берегу, профиля его дна.

В Северо-Курильском проливе на расстоянии 300—350 км от эпицентра сильный подъем уровня воды обусловлен сужением берегов пролива к западу, по направлению хода волны. На 20 м волна поднялась в одной из бухт на расстоянии 400 км от эпицентра вследствие ее узости, открытости и прямолинейности.

Имеющиеся сведения позволяют наметить некоторые общие черты цунами, поразившего Курило-Камчатские берега. Оно распространилось вдоль берегов не менее чем на 700 км, причем на протяжении 300—400 км стало разрушительным (карта на с. 19). Цунами пришло не одиночной волной, оно состояло из трех основных накатов с интервалами 15—20 минут. Основной и более разрушительной оказалась вторая волна из-за быстроты распространения, высоты и, соответственно, мощности. Первая и вторая волны предварялись спадом (отливом) воды от берегов, при этом дно осушалось на расстояние в сотни метров, до 0, 5 км от обычной береговой черты и на глубину от нескольких до 8 м (по визуальным оценкам).

В целом ряде мест, в первую очередь низменных (и более обжитых и освоенных), цунами изменяло надводный и подводный рельеф и ландшафт, вырывая деревья и кустарники, прорывая прибрежные косы, промывая углубления в рыхлых накоплениях, занося песком низины, одним словом, переформируя побережье. О кардинальном изменении освоенных человеком территорий, разрушении культурного ландшафта прибрежной полосы и говорить нечего. На месте жилых пространств — хаос обломков, отдельные перенесенные за сотни метров дома и крыши. На месте заводов и причалов оставались, и то частично, лишь бетонные площадки, многотонное механическое оборудование срывалось с постаментов и разбрасывалось на десятки метров. Полный разгром!

В проливе между островами Шумшу и Парамушир долго носились отдельные дома, крыши, обломки, бревна, бочки, мелкая утварь. Стоявшие у береговых причалов корабли, баржи, катера оказывались разбитыми и заброшенными на сотни метров на берег. Было сообщение, что большую самоходную баржу волна забросила по долине речки на 2 км от берега.

Находясь в Северо-Курильске, я посетил сейсмостанцию. Молодые сотрудники долго и подробно разъясняли мне тип работающих там приборов, организацию наблюдений и способ их обработки. О бедствии 1952 г. они знали только понаслышке.

Что же за землетрясение породило столь масштабные и разрушительные цунами? Оно было весьма мощным и захватило огромное пространство. Его магнитуду (8, 5±0, 3) и балльность (11±1) можно сопоставить лишь с двумя из известных в пределах Российской империи на суше событиями — 1889 и 1911 гг. в Северном Тянь-Шане. Все другие памятные землетрясения в наших краях за последние 250 лет, включая и вызвавшие трагедии Ашхабада в 1948 г., Спитака в 1988 г., по магнитуде были не менее чем на единицу слабее, то есть энергия их была раз в 30 меньше. Особенность Камчатского землетрясения 1952 г. в том, что при относительно неглубоком (для Курило-Камчатского сейсмического пояса) залегании очага, порядка 20—30 км, он вытянулся примерно на 500 км вдоль Камчатских берегов. Относительно слабое, до 7 баллов, воздействие землетрясения на берега Камчатки и Курил связано с тем, что ось очага располагалась на расстоянии 140—180 км от берега. Будь он ближе...

Впрочем, все равно в газетах того времени появилось бы в лучшем случае несколько строк и люди узнали бы только о всенародной помощи пострадавшим. Теперь по единичным воспоминаниям можно судить, что помощь действительно была. Понятно, что в середине прошлого столетия на побережьях Камчатки и Курил подмога должна была и могла прийти только от военно-морского ведомства.

И военные моряки действовали. Краткие рапорты должны сохраниться в архивах. Нам известно немногое. Военные и рыболовные суда несколько суток бороздили место события, вылавливая из воды (ноябрь! Тихий океан! Здесь и летом-то у берега выше 8 градусов редкость — сам пробовал) окоченевших еле живых и неживых. «Бригады катеров, унесенных в пролив во время катастрофы, боролись со стихией, вылавливая утопающих. Команды катеров спасали людей в течение двух суток, а затем без отдыха эвакуировали жителей с островов на пароходы». Военные корабли получили приказ (через сутки), гражданские суда — распоряжения, команды местных катеров начали действовать сразу и без каких-либо распоряжений сверху.

Уроки из катастрофы полувековой давности на восточных берегах страны в значительной мере были извлечены. Поселки стали строить на возвышенных местах, как и настаивали академические эксперты, резко активизировались работы по цунамирайонированию и оценке цунамиопасности, разработали и внедрили систему оповещения о возможных цунами после сильных удаленных землетрясений. Она даже действовала в 70—80-е годы (правда, с ложными тревогами в 80% случаев оповещения). Американцы, между прочим, сумели оповестить население Гавайских островов в злополучном 1952 г. и тем самым избежали там жертв. Стихия наиболее чувствительно бьет по слабым и неподготовленным.

Что делается ныне на востоке страны, можно себе представить. Даже при наличии МЧС. Но и сказать, что ничего не делается, было бы неверно. Во всяком случае, местные научные работники свой долг исполняют настойчиво. Вот и коллеги из Сахалинского научного центра инициировали и осуществляют сбор сведений о Курильской катастрофе 1952 г. в открывшихся архивах. Намечен выпуск специальной книги материалов. В текущем году в Петропавловске-Камчатском состоялась очередная международная конференция по проблемам возникновения и снижения опасности цунами. Ее успех должен содействовать большей безопасности жителей этого столь необычного, наполненного трудностями и опасностями края России.