Схематический, лишенный подробностей чертеж Годунова оказался недостаточным уже через несколько лет. Вскоре, в 1672 году был изготовлен новый чертеж, а 1696 году последовал правительственный указ о составлении новых карт Сибири. В этот раз требования были обширны. Предписывалось "...всем сибирским городам и с уезды... написать чертежи... а в Тоболску велеть сделать доброму и искусному мастеру чертеж всей Сибири и подписать внизу от которого и до которого города сколько верст или дней ходу, и уезды всякому городу определить, и описать в котором месте какие народы кочуют и живут, также с которой стороны к порубежным местам какие народы подошли...а сделав те чертежи велеть прислать в Сибирский приказ безо всякого мотчанья". Чертежи надлежало изготовить "мерою в длину трех аршин, в ширину двух аршин, самым добрым мастерством, а большой всей Сибири чертеж сделать в вышину трех аршин, поперег четырех аршин". По исследованиям академика Б.А. Рыбакова первые сводные карты Русского государства относятся к 1497 и 1523 гг.; в XVI веке иностранные картографы неоднократно отмечали использование русских источников.
В 1525 г. Павел Иовий составил по рассказам и чертежам Дмитрия Герасимова, московского посла в Риме, карту Русского государства, воспроизведенную в собрании карт Баттисты Аньезе (около 1550 г.).
Позднее, около 1536 г., окольничий И.В. Ляцкой, отъехавший в Литву после смерти Василия III, сообщил картографические данные литовскому географу Антонию Виду, составившему в 1542 году карту Русского государства с подписями на русском и латинском языках (опубликована в 1544 году Мюнстером и в 1555 году Видом; всего известно 36 изданий). Карта Ляцкого-Вида охватывает пространство от Финляндии до Каспийского моря, от Киева до устья реки Оби. Размером около квадратного метра, ориентированная на юго-восток, она как бы представляет обзор Русского государства с птичьего полета.
К тому же времени относиться карта Московии Сигизмунда Герберштейна, дважды побывавшего в Москве в качестве австрийского посла. Его карта, гравированная Хирсфогелем в 1546 г., скромнее, схематичнее по содержанию, чем карта Ляцкого-Вида, но дает правильное изображение Уральского хребта (в виде меридиональной цепи гор) и границы лесов на юге России. Герберштейн не совершал путешествий по стране, и возможность составления им карты без привлечения русских источников исключена. Карты Ляцкого-Вида и Герберштейна представляют перед нами яркое отражение географических знаний и связанных с ними картографических начинаний русского народа.
Разнообразие и многочисленности картографических работ выполнявшихся XVI веке в связи с военными, административными, хозяйственными и дипломатическими надобностями, свидетельствует опись архива Ивана IV, составленная около1575 г. Она перечисляет несколько ящиков с находившимися в них "чертежами" - картами, отдельные из которых относились к первой четверти XVI века, но большинство было порождено позднейшими событиями - активной внешней политикой Ивана IV, в частности Ливонской войной и завоеванием Казанского царства. Изготовление чертежей побуждалось Москвой и выполнялось местной администрацией, посылавшей служилых людей для непосредственного описания местности.
Известен и другой документ - "Роспись чертежем розных государств" - карт, хранившихся в 1614 г. в Посольском приказе; кроме чертежей русских порубежных земель и городов эта роспись упоминает также отдельные карты иностранных государств.
Русской картографии с момента ее зарождения были свойственны две замечательные черты: реальный, "полевой" характер исходных материалов и государственная направленность картографической деятельности. Русские карты XVI и ХНП вв. являлись государственным достоянием и не служили, как это было на западе, предметом торговли и вообще коммерческого интереса.
Вершиной русской картографии XVI в. был "Большой Чертеж всему Московскому государству", составленный, по-видимому, около 1600 г. (1598?) в Разрядном приказе, т. е. в том органе центрального управления, который ведал военными силами государства. В 1627 г. "Большой Чертеж" был выполнен вновь. "И тот старой чертеж ветх, впредь по нем урочищ смотрить не мочно, избился весь и развалился. А вделан был тот чертеж давно при прежних государех. И в Розряде... велели, примерясь к тому чертежу, в тое же меру вделать новой чертеж всему Московскому государству по все окресные государства", - так пояснялась причина изготовления нового "Чертежа" в 1627 г., когда в дополнение к нему, очевидно по военным соображениям, был составлен "чертеж полю до перекопи" - дорогам из Москвы в Крым, а к ним обоим была написана "Книга Большому Чертежу" - обстоятельное географическое описание Русского государства, удовлетворявшее практические потребности наших предков. Подробное в отношении речной сети, населенных пунктов и "шляхов" (т. е. больших дорог), включающее некоторые сведения о полезных ископаемых и размещении народов, это описание вызывает и поныне удивление своей полнотой и точностью, например, в отношении рек, впадающих в Северный Ледовитый океан.
"Большой Чертеж" не дошел до нашего времени, но "Книга Большому Чертежу" известна в многочисленных копиях. Она позволяет составить вполне достоверное представление о "новом чертеже" и "чертеже нолю". Это были дорожные карты, показывавшие все сколь-нибудь значительные населенные пункты, наиболее важные тракты и с особой полнотой реки - естественные пути сообщения. Чертеж охватывал огромную территорию: на западе его пределами служили р. Днепр и Западная Двина, на северо-западе - р. Тана в Лапландии, на востоке - р. Обь; на юге "Чертеж" распространялся на Бухару, Грузию и Крым. Число географических названий, подписанных на чертежах, намного превышало полторы тысячи. "Большой Чертеж" и "Книга Большому Чертежу" явились не только итогом великолепного географического труда русского народа в XVI в., но и свидетельством его высокой культуры.
В XVI в. складывается и укрепляется русское феодально-абсолютистское государство; завершается объединение раздробленных прежде земель и княжеств. По словам В И. Ленина, "только новый период русской истории (примерно с XVII в.) характеризуется действительно фактическим слиянием всех таких областей, земель и княжеств в одно целое.. Оно вызывалось усиливающимся обменом между областями, постепенно растущим товарным обращением, концентрированием небольших местных рынков в один всероссийский рынок". Централизованное государство постепенно превращается в многонациональное. Его границы быстро перемещаются к востоку. Присоединение Сибири и ее хозяйственное освоение сопровождались выдающимися географическими открытиями, которыми русский народ внес замечательный вклад в великие географические открытия XVI - первой половины XVII в. Поход Ермака в 1581 - 1584 гг. положил начало присоединению к русскому государству народов Западной Сибири, а уже в 1639 г. Иван Москвитин вышел на берега Тихого океана Венцом в исследованиях этого периода явилось плавание Семена Дежнева, обогнувшего в 1648 г. крайний, северо-восточный мыс Азии, носящий теперь его имя. Тогда же В. Поярков (1643 - 1646 гг.), а затем Е. Хабаров исследовали р. Амур.
Это движение направлялось центральной властью, наказы которой руководили действиями сибирской администрации, служилых людей и казаков. Вместе с тем многие открытия а Сибири и на Дальнем Востоке обязаны инициативе и энергии "промышленных людей" - охотников за пушниной; местная администрация всегда внимательно следила за их движением в новые земли.
Сибирские открыватели - служилые люди, казаки, промышленники, словом, простые люди, которых потомки справедливо назвали землепроходцами, - не являлись картографами, но им неизменно поручалось составлять росписи и чертежи новооткрытых или посещенных земель.
Ориентировка по странам света, иногда компас, расчет расстояний по времени (но в отдельных случаях измерения по дорогам и рекам), а также "скаски" бывалых людей и иноземцев использовались для составления чертежей. И, надо отдать справедливость, в этом деле русские исследователи проявляли не только чувство долга, но и умение наблюдать, видеть и реалистично передавать результаты своих наблюдений. Государственный и одновременно народный характер составляет замечательную черту открытий XVII в. Этому факту во многом обязана самобытность русской картографии и обширность вклада, внесенного ею в развитие мировой картографии.
Русские карты XVI и XVII вв. размножались рукописно, т. е. в единичных экземплярах. Большинство из них стало жертвой времени: пожары, постоянно опустошавшие русские города, разорение Москвы польскими интервентами, небрежное хранение в архивах потерявших практическую ценность документов - все это способствовало утере карт. Тем не менее, некоторые карты XVII в., сохранились до наших дней: "Чертеж украинским и черкаским городам от Москвы до Крыма" середины XVII в. (находится в Государственном архиве Швеции); "Чертеж русским и шведским городам до Варяжского моря" (около 1653 г.), распространяющийся на северо-западную часть Русского государства и Балтийское море и показывающий наряду с населенными ппунктами гидрографию, границы и расстояния (находится в Центральном государственном архиве древних актов в Москве); большая дорожная карта Европейской России примерно к агу от параллели Москвы, около 1685 г., очень подробная вдоль дорог а водных путей (находится во Франции в Хранилище Морского министерства); некоторые планы городов; упоминаемые ниже ччертежи Сибири 1667 и 1673 гг., а главное, сборники карт С. У. Ремезова.