Лиссабон не всегда был столицей Португалии. И не всегда так назывался. Основали его финикийцы и назвали Алис-Уббо — прекрасная гавань. Первые финикийские поселения появились 3 000 лет назад в устье реки Тежу. У выхода она несколько километров в ширине и практически сливается с морем. Это было очень удобно для кораблей. Хорошо защищенная естественная гавань способствовала быстрому росту города. Еще в доэллинистические времена это был крупный торговый центр.
Финикийцев сменили римляне и переименовали город в Уллис. От римлян осталось не так уж и много. Самое значительное — это замок Сау-Жоржи. Правда, сейчас он сильно отличается от своего первоначального облика. Его много раз перестраивался и мавры, и португальские короли, которым он долгое время служил резиденцией.
Замок Святого Георгия, как и положено, выстроен на стратегической высоте — холме, господствующем над городом. С его стен открывается панорама на весь Лиссабон, и сам он виден отовсюду.
Несмотря на солидный возраст, старых зданий, а тем более кварталов в Лиссабоне осталось немного. Тому виной страшное землетрясение, случившееся 1 ноября 1755 года в День Всех Святых. Тогда под развалинами погибло более 60 тысяч человек.
Лучше других сохранился старинный район Альфама. Здесь селились мавры, которые в 711 году пришли на Пиренейский полуостров и четыре с половиной столетия оставались почти полными его хозяевами. Сейчас район выглядит вполне по-европейски. Единственно, что напоминает о прежних его обитателях — целые изразцовые картины, украшающие многие здания. Идешь по городу и кажется, что мимо проплывают изразцовые печки. Многие стены домов отделаны керамической плиткой азулежу. Эта традиция идет еще от мавров.
Мостовые Лиссабона — особая примета города, которая берет свое начало еще от римлян. Они выложены белыми и черными шлифованными камешками. Их берегут, лелеют и даже моют мыльной пеной.
Лиссабон сделался столицей в 1147 году. Сюда после окончательного изгнания мавров перенес свою резиденцию из Каимбры первый король Португалии Афонсу Энрикеш. Тогда же в Лиссабон была переведена епископская кафедра и началось строительство Кафедрального собора. Возвели его на месте мавританской мечети. Он неоднократно перестраивался и расширялся. Главный неф, самый древний, — это романский стиль, а часовни уже готические. Полностью все работы в соборе завершились только в 1940 году.
Еще один район, который относительно благополучно перенес землетрясение, — Барриу Альту. Уютные узкие улочки, кованые решетки балконов — настоящий старый Лиссабон. Есть здесь и памятник нового времени. Трамвай, который я увидела на одной из старых улочек, на поверку оказался фуникулером. Двигаться вагончики заставляет трос, проходящий по канавке ниже уровня мостовой.
45-метровый подъемник был построен учеником Эйфеля португальским инженером Раулем Мюнье дю Понсаром. В начале ХХ века это было единственное транспортное средство, соединяющее нижнюю и верхнюю части города. Сейчас им пользуются лишь туристы. Этот подъемник выглядит, как лифт какого-нибудь богатого дома… аристократического.
В своем чисто конструктивистком творении Понсар использовал готические мотивы, столь органичные для Лиссабона, и вообще Португалии, — винтовая лестница смотровая площадка. Отсюда город и центральная площадь Россиу как на ладони. Когда-то она была средоточием всей столичной жизни, излюбленным местом для прогулок и встреч.
Сегодня площадь Россиу выглядит вполне мирно, а на самом деле, чего здесь только не было за всю историю Лиссабона. Например, в пасху, в 1506 году, здесь началось избиение еретиков и евреев. Оно длилось 2 дня, и в результате 2 000 убитых.
Понятно, что здание инквизиции, обладавшей в Португалии огромной властью, должно было находиться на главной площади страны.
Теперь на его месте стоит городской театр. На казнь еретиков далеко возить не надо было. Экзекуция совершалась здесь же, на площади. Это зрелище привлекало множество зрителей.
Здесь же сжигали ведьм. Инквизиторы точно знали, кто на самом деле ведьма. Подозреваемую бросали в воду. Если не тонула — значит, черти помогают, надо сжигать. Если тонула, что ж, извините, ошибочка вышла. В двух шагах от площади Россиу, на набережной Тежу, я обратила внимание на торчащие прямо из стены трубы. Оказалось — они тоже исторический памятник.
Здесь находится самый старый источник Лиссабона, который бил прямо из городской стены. Чтобы избежать ссор между представителями разных социальных групп, им было строго предписано пользоваться отдельными кранами. Рабы, пленные, матросы… Каждый становился в свою очередь.
Некогда могучая колониальная империя, Португалия в XIX веке пришла в полный упадок… В 1908 году на торговой площади Лиссабона король Карлуш и его старший сын были застрелены анархистами. На престол взошел младший сын короля Мануэл-II. А спустя два года Португалия стала республикой. Но ненадолго. В 1926 году власть в стране узурпировал Антониу Салазар.
Убежденный фашист, он всячески заигрывал с католической церковью, которая и сейчас пользуется огромным влиянием в стране. Циклопическая статуя Христа была воздвигнута на высоком берегу Тежи в период правления Салазара.
Когда находишься рядом со статуей Христа, понимаешь, насколько она огромная. Ее высота 85 метров. То есть вдвое выше, чем статуя Свободы в Нью-Йорке, например. Со смотровой площадки виден весь город. Отсюда хорошо прощаться с ним.
Как всякий диктатор, Салазар любил грандиозные проекты. В 1966 году по его указанию был построен мост через реку Тежу — самый на тот момент длинный в Европе — 2,5 километра. Он так и назывался — мост имени Салазара. После падения режима его переименовали в мост 25 апреля.
С балкона здания муниципалитета 25 апреля 1974 года генерал Антониу ди Спинола объявил о восстановлении демократии в стране. О тех революционных днях лиссабонцы до сих пор говорят с воодушевлением:
24 апреля город вдруг наполнился военными, чувствовалось, что что-то готовиться. Часов в пять вечера на улице стал собираться народ. А в два часа ночи было окружено здание министерства финансов, и мы поняли, что диктатуре конец. 25-го утром толпы людей вышли на улицы. Народ ликовал. Многие верующие отправились в церковь возблагодарить Бога за освобождение. Экономический подъем в Португалии начался в конце восьмидесятых годов прошлого века, когда страна присоединилась к Евросоюзу.
В 1998 году к открытию Всемирной выставки в Лиссабоне был сооружен самый длинный в Европе уже на сегодняшний день шестнадцатикилометровый мост. Для этой выставке в том же году построили и выставочный комплекс (в год 500-летия прибытия Васко да Гама в Индию). Теперь эта территория переоборудована в развлекательный комплекс.
Выставке обязан своим появлением и железнодорожный вокзал. Называется он Восточный. Выстроил это космического вида здание известный испанский архитектор Сантьяго Салатрава..
Парк развлечений тянется вдоль реки на несколько километров. Путешествовать по нему не обязательно пешком — здесь действует подвесная дорога. Конечная ее станция — океанариум. В Лиссабонском океанариуме представлена вся морская фауна — от сардин до акул, это один из самых больших аквариумов в Европе, здесь свыше 15 000 морских жителей.
Все, кто бывал в Лиссабоне, настоятельно рекомендовали мне посетить один из кабачков, где исполняют фаду. Ближе к вечеру я туда и отправилась. Старый трамвай катил по узким улочкам со скрипом и скрежетом.
Послушать фаду в этот кабачок приходят и приезжие, но основные его посетители — жители соседних улиц. И поют здесь не профессионалы — любой может выйти и исполнить фаду. Другое дело, будут ли тебя слушать.
Фаду — это городской романс. Само же слово происходит от латинского «фатум» — «судьба». В фаду обычно говорится о беззаветной любви, разлуке, одиночестве. Непременный участник таких концертов — двенадцатиструнная португальская гитара, похожая, скорее, на мандолину. Она обладает особым, глубоким звуком.
Поют и старые, и молодые. Никто этих людей специально фаду не обучал — традиция передается из поколения в поколение. Хозяин заведения не прочь его расширить — фаду в последнее время приобрело большую популярность у туристов, но власти не разрешают. Боятся, что кабачок превратится в банальный туристический ресторан.
Время близилось к полуночи, но певцы словно не чувствовали усталости. Один сменял другого, чтобы начать новый рассказ о море и любимом, ушедшем в далекое плавание.