Между тем, несмотря на удар, нанесенный главному противнику, власть царя Агиса была очень непрочной: истек срок полномочий эфоров и были избраны новые. Новая коллегия оказалась целиком из сторонников бывшего царя Леонида. Вступив в должность, эфоры разрешили Леониду выйти из убежища и обвинили Лисандра и Мандроклида в противозаконных действиях.
Самим царям Агису и Клеомброту грозила участь Леонида, если не будут приняты быстрые и решительные меры. Тогда оба царя с толпой своих сторонников явились на городскую площадь, где заседали эфоры, и прогнали их, назначив на их место других. В числе новых эфоров был и дядя царя Агесилай. В то же время цари вооружили многих своих приверженцев и освободили из тюрем неоплатных должников. Эти меры навели страх на противников реформ: они ожидали со стороны царей насилий и убийств. Цари, однако, никого не казнили. Агис даже помог бежать своему врагу Леониду в аркадский город Тегею.
Таким образом, казалось, все препятствия для проведения реформ были устранены. Но среди самих помощников Агиса нашелся человек, который сумел испортить все дело. Этот человек был дядя Агиса, Агесилай. Он стал убеждать Агиса и Лисандра отложить главную реформу - раздел земель и имущества, а начать с уничтожения долгов.
Сам Агесилай мечтал избавиться от огромных долгов, но вовсе не хотел отдавать народу свои крупные поместья. Он- говорил своему племяннику, что, если обе меры - передел земли и отмена долгов - будут проведены одновременно, то начнутся волнения: крупные землевладельцы объединятся с ростовщиками-заимодавцами; лучше будет поэтому сначала отменить долги; тогда, по его словам, землевладельцы, благодарные за отмену долгов, легче примирятся с переделом земли. Царь согласился.
Наступила очередь Афин.
В один прекрасный день все долговые обязательства были снесены иа (площадь и торжественно сожжены.
Зрелище это, конечно, не всем понравилось: богачи-заимодавцы ушли с площади, затаив злобу против царей и Агесилая... Народ ликовал, но требовал немедленного раздела земель и имущества богачей.
Законодатели, мечтавшие возродить могущество Спарты, решили приступить теперь ко второй, самой важной части реформы - раздать землю и создать слой крепких землевладельцев, способных с честью воевать за родину. Но теперь тот же Агесилай сумел опять воспрепятствовать реформе: он был неистощим на всяческие выдумки и отговорки, лишь бы только затянуть дело.
Между тем внешние дела Спарты требовали выступления царя Агиса в поход. Пришлось отложить до окончания войны дальнейшие преобразования государственного строя.
В эпоху могущества Македонии в Греции образовались два крупных объединения государств-Этолийскийсоюз (в Западной Греции) и Ахейский союз (на севере Пелопоннеса). Целью этих союзов была борьба против македонского влияния, но союзы эти часто воевали друг с другом и с остальными греческими государствами.
Ахейский союз вместе со Спартой воевал в это время против этолийцев. Глава Ахейского союза, стратег Арат, ожидал вторжения этолийцев в Пелопоннес и призвал на помощь царя Агиса.
Агис прошел со сво<м отрядом весь Пелопошнес, всюду беднота с радостью встречала его, ожидая помощи против богачей. Наоборот, богатые с неудовольствием и подозрением следили за движением спартанцев, боясь, что те возбудят всеобщее восстание бедноты.
Отряд Агиса состоял в большинстве из людей, только недавно освободившихся от долговых обязательств. Его воины надеялись по возвращении из похода получить участки, нарезанные из земель, отобранных у богачей; потому все войско было искренне предано своему молодому полководцу, в нем царили строгая дисциплина и горячее воодушевление. Глава Ахейского союза Арат боялся революционного настроения бедноты в Пелопоннесе, поддерживаемого присутствием спартанцев. Он решил поскорее отделаться от Агиса и его войска. Поблагодарив царя за помощь, он отпустил своих союзников.
Агису пришлось возвратиться в Спарту. Здесь он нашел полную перемену настроения граждан. Противники реформы, ободренные отсутствием царя, подняли голову; народ же, возмущенный отсрочкой раздела земель и имущества, волновался.
Поводом для открытого выступления противников Агиса послужили незаконные действия и насилия дяди царя, эфора Агесилая. Он в отсутствие племянника сбросил маску сторонника реформы и откровенно стремился к власти и личному обогащению. Так, например, желая принудить народ уплатить налоги за лишний месяц, он добавил в календарь тринадцатый месяц, хотя в этом году это не полагалось ^ Затем Агесилай окружил себя вооруженной охраной. К народу он относился высокомерно, с презрением. В довершение всего этот зазнавшийся человек объявил, что если он будет и на следующий год эфором, то расправится со всеми своими врагами.
Агис, будучи по натуре человеком мягким и доверчивым, не сумел вовремя положить конец беззаконию Агесилая. Вместо решительных и смелых мероприятий, нужных в такой момент, царь бездействовал, не зная, за что взяться. Такая нерешительность Агиса в глазах народа была свидетельством его измены народному делу и сочувствия насилиям Агесилая. Все думали, что и царь заодно с Агесилаем и обманывает народ.
Враги реформы и Агиса между тем решили восстановить Леонида на престоле. Они набрали наемников и с их помощью вернули бывшего царя из изгнания. Дело Агиса было теперь окончательно проиграно.
Народ не понимал еще, какой опасности подвергается его защитник Агис, а с ним и судьба реформы. Народная ненависть была обращена в этот момент всецело против Агесилая, и потому народ отнесся равнодушно к возвращению старого царя Леонида.
Вернувшись снова к власти, Леонид немедлеино начал расправу со своими противниками. Агесилаю удалось спастись бегством из города. Оба царя должны были искать убежище в храмах богов. Агис бежал в храм Афины Меднодомной, а Клеомброт - в храм Посейдона.
Дочь Леонида и жена Клеомброта, Хилонйда, узнав о несчастье мужа, села перед храмом, непричесанная, в грязной одежде в знак печали, и умоляла вместе со своими детьми народ и царя о защите. Обращаясь к царю Леониду, она сказала: "Если тебя не трогает, отец, горе твоих внуков и слезы дочери, то знай, что муж будет наказан строже, чем ты хочешь: первой на его глазах умрет его любимая жена, твоя дочь".
Вспомнив, что Хилонйда раньше просила и за него, Леонид ради дочери пощадил зятя и отправил его в изгнание. Хилонида же вновь пошла в изгнание, на этот раз вместе с мужем и детьми.
Так неожиданно для нее самой дочерняя верность спасла Хилониде мужа, хотя отец его и ненавидел. Что касается царя Клеомброта, то он мог, имея такую преданную жену, считать изгнание большим счастьем, чем обладание царской властью.
Затем царь Леонид устранил прежних эфоров и назначил на их место своих сторонников.
Теперь месть Леонида и эфоров обратилась против Агиса. Сначала Леонид пытался лживыми обещаниями прощения убедить несчастного беглеца выйти из храма. Агис не верил своему врагу и продолжал оставаться в храме. Однако, покинув на короткое время свое убежище для того, чтобы выкупаться, он был окружен, изменнически схвачен подосланными людьми, которых считал своими друзьями, я брошен в тюрьму. Это произошло рано утром, до рассвета, улицы города были пусты, и никто из граждан не пришел на помощь царю.
Опасаясь народного возмущения и попыток освобождения Агиса, эфоры и геронты решили немедленно покончить с ним. Эфоры явились в тюрьму и начали допрос Агиса, лицемерно требуя, чтобы тот оправдывался, как будто дело шло о настоящем, справедливом суде. "Действовал ли ты по собственному побуждению, или тебя принуждали Агесилай и Лисандр?" - спросил царя один из эфоров. "Никто меня не принуждал, - отвечал царь. - Я действовал так, желая восстановить древние законы Ликурга". "Раскаиваешься ли ты в своих поступках?" - был новый вопрос. "Никогда и ни за что. Я готов скорее претерпеть всяческие мучения и идти на смерть, чем раскаяться в том, что считаю благом для родины", - отвечал благородный царь.
Суд был кончен. Агис был приговорен к смерти, и стражи получили приказание отвести его в помещение, где совершались казни. Однако тюремщики и наемные воины отказались наложить руки на невиновного и всеми любимого царя. Тогда один из противников Агиса, человек необыкновенной силы, схватил царя и сам потащил к петле, которой его должны были задушить.
Нужно было спешить, так как весть об аресте и приговоре над царем быстро распространилась по всему городу. За воротами тюрьмы был слышен шум и виден свет факелов, освещавших толпу народа. Раздавались вопли матери и бабки Агиса, которые прибежали к тюрьме и с громкими рыданиями требовали, чтобы спартанскому царю была дана- возможность оправдаться перед народом.
Враги бывшего царя поспешили с казнью. Идя к месту казни, Агис увидел одного из своих сторонников в слезах.
"Перестань плакать! - сказал он. - Погибая несправедливо, вопреки закону, я стою выше своих убийц". С этими словами он добровольно подставил свою шею смертельной петле.
На крики и шум толпы за ворота тюрьмы вышел один из эфоров. Его встретили здесь мать и бабка Агиса, умоляя спасти сына и внука. Эфор заявил им, что бывший царь находится вне опасности, и предложил войти в тюрьму и лично убедиться в этом. Обманутые женщины вошли в ворота тюрьмы, и успокоившаяся толпа стала расходиться. Тогда эфор приказал запереть ворота и отдал обеих женщин палачам.
Сначала задушили бабку Архидамию в том же помещении, где был Агис. Когда вошла туда ничего не подозревавшая Агесистрата, она увидела труп сына, лежащий на земле, и мать, висящую в петле. Несчастная женщина сохранила еще столько твердости, что сняла труп матери и, положив его рядом с сыном, приготовила к погребению. Затем она добровольно отдалась в руки палачей.
Первая попытка реформы кончилась неудачно, во-первых, потому что невозможно было вернуть Спартанское государство, находившееся в состоянии глубокого упадка, к Ликурговым порядкам; во-вторых, потому что благородный правитель Агис был лишен черт борца и вождя. У него не было непреклонной воли и стойкости, не отступающей перед необходимостью применить силу к богачам. Нужен был правитель иного склада. Такой человек вскоре появился в Спарте. Это был царь Клеомен.