Смекни!
smekni.com

Б.А. Бахметев дипломат, политик, мыслитель (стр. 2 из 13)

Однако вскоре после достижения вершины своей революционной деятельности, избрания в ЦК ведущей революционной партии в России, Бахметев постепенно отходит от политики такого рода. Он, по-видимому, был по-настоящему увлечен своей профессиональной деятельностью; возможно, свою роль сыграли и изменения в его личной жизни - 15(29) июля 1905 г. состоялось бракосочетание Бахметева и Елены Михайловны Стринской (по другим данным - Сперанской), дворянки, слушательницы Санкт-Петербургского женского медицинского института.

С 1 сентября 1905 г. Бахметев приступил к работе в качестве старшего лаборанта кафедры гидравлики Политехнического института; вскоре он начал преподавать французский язык на электромеханическом и кораблестроительном отделениях. С 1905 по 1911 год Бахметев был внештатным преподавателем института; в 1911 г. он защитил докторскую диссертацию в Институте инженеров путей сообщения, а 30 ноября того же года стал штатным преподавателем Политехнического института. 26 мая 1912 г. ему было присвоено звание адъюнкта по кафедре прикладной механики, а 28 января 1913 г. высочайшим приказом он был назначен экстраординарным профессором той же кафедры. Бахметев преподавал гидравлику, гидроэнергетику, теоретическую и прикладую механику. В 1912 г. были изданы его Лекции по гидравлике, в 1914-м - Переменные потоки жидкости в открытых каналах.

Однако Бахметев не был только теоретиком и преподавателем; он организовал частную контору, которая занималась разработкой технических проектов как по заказам правительства, так и частных компаний. Бахметев привлек к работе не только русских, но также французских и швейцарских инженеров. Проекты, над которыми работала бахметевская контора, были достаточно масштабными. Он был увлечен практической деятельностью, которая должна была преобразовать Россию. По мнению Бахметева, эпоха третьей Думы (1907-1912) была временем бурного развития страны - это касалось народного образования, экономического и технического прогресса. В интервью Уэнделлу Линку, записывавшему его воспоминания, Бахметев говорил, с явно чувствующейся досадой, что большинство технических достижений коммунистов - гидроэлектростанции, железные дороги и т.д. - уходят своими корнями в эпоху 3-й Думы.

Досада Бахметева объяснялась тем, что он стоял у истоков многих проектов, завершенных уже при советской власти и объявленных ею своим достижением. Причем завершенных во многом не так, как мыслилось Бахметеву. Так, он был главным инженером большой компании, планировавшей построить гидроэлектростанцию на Днепре. Этот первый большой проект Бахметева был претворен в жизнь коммунистами - название этой гидроэлектростанции известно всем - Днепрогэс. Однако при проектировании Днепростроя Бахметев не шел так далеко, как коммунисты - ему нельзя было переселять деревни, затоплять кладбища и т.п. Сравнивая свой и большевистский проекты с экономической точки зрения, Бахметев говорил, что его проект стоил около 17 миллионов рублей, а большевистский, в сопоставимых ценах - 150 миллионов. Это результат неэффективного планирования и работы, считал он. Другая сторона проблемы - использование электрорэнергии. Если Бахметев и его команда были озабочены продажей электроэнергии и их сдерживало отсутствие достаточной емкости рынка, то большевиков не очень волновали эти проблемы. В результате, по мнению Бахметева, энергия обходилась чересчур дорого для электрохимической и электрометаллургической промышленности.

Кроме Днепростроя, он был главным инженером при проектировании Волховстроя и еще одной гидроэлектостанции в Финляндии, которые должны были, наряду с Днепростроем, снабжать электроэнергией Петроградскую губернию. Проектирование и постройку всех этих гидроэлектростанций осуществили впоследствие в значительной степени ученики и помощники Бахметева. Принимал он также участие в разработке проекта по ирригации и орошению Средней Азии, в частности, Голодной степи(12).

Эту бурную созидательную деятельность прервала война. Бахметев стал работать в Красном Кресте; он был помощником управляющего хирургического госпиталя, в который были преобразованы общежития Политехнического института, затем в течение четырех или пяти месяцев был его директором. В начале 1915 г. Бахметев начал также работать для Особого совещания по обороне. Ему давались различные ответственные поручения. Так, он был направлен на некоторое время в Архангельск, остававшийся единственным не заблокированным русским портом, с тем, чтобы помочь наладить там дело. Его помощником в этой поездке был М.И.Терещенко, будущий министр иностранных дел Временного правительства.

В сентябре 1915 г. Бахметев, по предложению председателя Центрального Военно-промышленного комитета А.И.Гучкова и председателя Государственной думы М.В.Родзянко, входившего в ЦВПК, был командирован в США, разобраться, почему происходят задержки с поставками заказанных материалов и выправить ситуацию. Гучкову и Родзянко было известно, что Бахметев владеет английским языком, а также бывал в США раньше. Бахметев называл их своими большими друзьями, несмотря на 20-летнюю разницу в возрасте. Решение было принято в сентябре, а в октябре Бахметев уехал за океан(13).

16 апреля 1916 г. Особое совещание ходатайствует перед министром торговли и промышленности о необходимости оставления Бахметева в Америке в связи с отъездом председателя Русского заготовительного комитета генерал-майора А.В.Сапожникова в Лондон(14). 14 сентября 1916 г. председатель ЦВПК Гучков обратился к министру торговли и промышленности с просьбой продлить командировку Бахметева, так как он, будучи фактически одним из виднейших организаторов и руководителей Американского заготовительного комитета, является не только лицом незаменимым для Центрального комитета, но его деятельность имеет неоценимое значение для самого заготовительного комитета. . . . Отозвание такого опытного и энергичного деятеля, сумевшего так высоко поставить и блестяще выполнить порученное ему дело, не может не нанести огромного и непоправимого ущерба деятельности Американского комитета и, несомненно, отзовется на успешности его работы на оборону(15).

Бахметев вернулся из США в ноябре 1916 г. в связи со смертью своего отца.

Если мне сопутствовал некоторый успех и я имел некоторое влияние, когда приехал сюда в качестве посла, - подводил позднее итог своей годичной работы в США в 1915-1916 годах Бахметев, - то это в значителной степени благодаря тому, что в период войны я завязал связи и, возможно, установил отношения взаимного доверия со многими людьми - возможно, не столько по политической, сколько по экономической и производственной линии - но, как бы то ни было, это был достаточный капитал, который помог мне в период моего пребывания в качестве посла в Вашингтоне(16).

По возвращении из Америки Бахметев поехал в Тифлис, урегулировать дела с недвижимостью, принадлежавшей его отцу. Однако и здесь ему не удалось заняться только личными делами. В это время на Кавказ приехал Гучков и командующий Кавказским фронтом великий князь Николай Николаевич попросил его сделать нечто вроде инспекции материальной части армий Кавказского фронта. Гучков привлек к этой инспекции Бахметева. Дело было в декабре 1916 г.(17). Не прошло и трех месяцев, как вся жизнь страны - и Бахметева - стремительно переменилась. В феврале 1917 года случилась революция.

Каковы были к тому времени политические верования бывшего члена ЦК РСДРП? Бахметев разорвал всякие отношения с социал-демократами еще за шесть или семь лет до революции. К моменту падения самодержавия он не имел со своими бывшими товарищами по партии абсолютно никаких связей. Бахметев не принадлежал ни к одной из партий, но большинство его друзей, в том числе Гучков и Родзянко, принадлежало к октябристам. Однако сам Бахметев октябристом не был. Не был он и кадетом. Позднее Бахметев определил свои тогдашние воззрения как гуманистический социализм. Причем сохранил он их до начала 1950-х годов. Правда, к тому времени, вспоминал Бахметев, он совершенно потерял веру в социализм, национализацию, да и вообще в любые социалистические экономические теории.(18)

9 марта 1917 года Бахметев получил назначение на должность товарища министра промышленности и торговли Временного правительства при министре А.И.Коновалове, с оставлением в должности профессора Политехнического института. Ему непосредственно были поручены два департамента - один был связан с коммерческим и техническим образованием, другой - с портами и торговым флотом. К тому же Бахметев, как статс-секретарь, замещал в случае небходимости министра на заседаниях правительства. Бахметев был увлечен своей работой. Занимался он ей недолго, лишь два месяца до своего отбытия в Америку, но, как он говорил впоследствие, я никогда не был так занят, я никогда не был так счастлив, я никогда не был так удовлетворен(19).

В ходе работы в должности заместителя министра Бахметев столкнулся с проблемой режима рыболовства то ли в районе Камчатки, то ли в Желтом море; по этому вопросу были большие разногласия с Японией. Бахметева интересовала общая политика министерства иностранных дел по этой проблеме; однако никто из служащих министерства иностранных дел не мог ему дать вразумительного ответа на интересовавший его вопрос. В конце концов пришлось идти на прием к министру - П.Н.Милюкову.

Милюков сказал Бахметеву, что очень удивлен. Это был первый случай, когда кто-то пришел к нему с конструктивным вопросом. Министр тоже не знал ответа на вопрос о режиме рыболовства; он посоветовал Бахметеву все же разыскать ответственного в министерстве и принять решение по собственному разумению. Милюков сказал, что рад знакомству, в особенности потому, что слышал, что его посетитель был в Америке и хорошо там поработал.

Тут же Бахметев получил неожиданное предложение - вновь отправиться в Америку, теперь уже в качестве посла. Прежний посол, однофамилец Бахметева Георгий Петрович, подал в отставку. Он был одним из двух послов царского правительства, заявивших о непризнании нового режима и об уходе в отставку после Февральской революции. Русское посольство в США, по выражению Милюкова, развалилось на куски. Мы должны послать кого-нибудь туда. Возьметесь ли Вы за это дело? - в лоб спросил посетителя Милюков.