Отсюда афинские корабли направились к сицилийским городам Наксосу и Катане, которые стали на сторону афинян.
В этот момент из Афин прибыл государственный корабль "Саламания" с приказом народного собрания: Алкивиаду сдать командование и немедленно возвратиться в Афины на суд. Дело в том, что в Афинах якобы обнаружились новые доказательства виновности Алкивиада в оскорблении религии. Алкивиад подчинился, но по дороге бежал. Афиняне сочли бегство Алкивиада доказательством его виновности, и он был заочно приговорен к смертной казни.
После отъезда Алкивиада командование перешло к Никию. Ему следовало бы немедленно начать блокаду Сиракуз, пока сиракузяне не успели собрать большого войска и средств для обороны и пока бесспорный перевес на суше и на море был на стороне афинян. Это была единственная возможность выиграть войну.
Между тем Никий не решался приступить к серьезным военным действиям. Он все еще пытался показом мощи своего флота склонить сицилийские города на сторону афинян. С этой целью он потратил драгоценное летнее время на безуспешное плавание у сицилийских берегов и в конце концов возвратился в Катану ни с чем.
Сиракузяне в это время готовились к обороне. Они послали за помощью в Спарту и другие греческие государства, враждебные афинянам, и успели набрать большое войско из наемников. Наконец, сиракузяне почувствовали себя настолько сильными, что решились сами напасть на афинян.
Слухи о планах сиракузян стали доходить до афинян. Тогда только Никий с трудом согласился плыть на Сиракузы. Дело в том, что в древности военные действия греков были связаны временем года: зимой обычно не воевали. Была уже осень, и афинский стратег хотел начать военные действия весной.
При помощи военной хитрости афинянам удалось выманить войско сиракузян из города. Тогда Никий отплыл из Катаны, овладел гаванями Сиракуз и занял удобное место для лагеря. Когда сиракузяне вернулись под стены своего города, произошла битва и афиняне одержали победу. Однако Никий не воспользовался победой и вместо того, чтобы сделать попытку сразу взять Сиракузы, возвратился на зимовку в Наксос.
Узнав об этом, сиракузяне напали на афинский лагерь в Катане и сожгли его. В этой неудаче все обвиняли афинского главнокомандующего.
Теперь, наконец, Никий взялся за осаду Сиракуз. Афинянам удалось незамеченными высадиться около Сиракуз и захватить высоту, господствующую с запада над городом. Подоспевшая в это время конница сиракузян, бросилась на афинян. Завязался жаркий бой, и афиняне одержали блестящую победу, захватив 300 человек в плен.
Затем Никий за короткое время возвел вокруг Сиракуз стену, чтобы блокировать город с моря и с суши. Афинский флот вошел в большую гавань Сиракуз.
Осажденные сиракузяне оборонялись и строили в свою очередь стену, которая должна была идти от города до встречи со стеной афинян. Осажденные все время делали вылазки, чтобы помешать работам афинян, а те старались препятствовать им. Происходили постоянные стычки. Во время одной из них второй афинский стратег, храбрый Ламах, был убит.
Теперь начальником остался один Никий. Сиракузяне продолжали отчаянно защищаться, но положение их со дня на день ухудшалось: стены, построенные афинянами вокруг города, уже были почти совсем готовы. Кольцо осады вот-вот должно было сомкнуться. Некоторые сицилийские города стали переходить на сторону афинян. Сиракузяне уже считали положение города безнадежным и вступили с афинским главнокомандующим в переговоры об условиях сдачи.
В этот момент произошло событие, изменившее весь ход войны. По совету Алкивиада, который бежал в Спарту и стал изменником родины, спартанцы послали на помощь сиракузянам 700 воинов под начальством опытного полководца Гилиппа. Ему удалось тайно пересечь пролив и высадиться на северо-западе Сицилии. Никий был настолько уверен в победе, что даже не выставил караулов, хотя и знал о приближении Гилиппа.
Прибыв под Сиракузы, Гилипп сначала послал глашатая к Никию, предлагая афинянам немедленно сесть на корабли и возвратиться в Афины. Никий даже не ответил на это предложение спартанского полководца. Тогда Гилипп вместе с сиракузянами напал на афинян. В первой битве афиняне одержали победу, но затем враги захватили несколько афинских укреплений и прорвались в осажденный город.
Эти неудачи привели афинского стратега в отчаяние, он понял, что афиняне уже не в состоянии отрезать город с суши. Мало того, афиняне сами скоро могли оказаться осажденными, так как сиракузяне построили стену под углом к афинским укреплениям, а вражеская конница стала мешать их сообщениям.
Теперь афинянам оставался один выход - просить немедленной присылки подкреплений из Афин. Никий так и поступил. Он отправил афинскому народному собранию письмо, в котором мрачными красками рисовал положение и просил по болезни заменить его другим стратегом. "Пока я был здоров, - писал Никий, - я оказал много услуг государству, но теперь я не могу уже выполнять должность стратега. Помощь нужна немедленно, так как наши корабли приходят в негодность, союзники разбегаются, правильное снабжение войска нарушено, денег нет и взять негде, потому что союзники отказывают нам в помощи".
Письмо Никия было доставлено в Афины в тяжелое время для города: спартанцы вновь начали войну; по совету Алкивиада, они заняли важный укрепленный пункт в центре Аттики - Декелею. Отсюда спартанцы мешали доставке хлеба в Афины с полей Аттики и из соседней Эвбёи. Днем и ночью враги не давали покоя афинянам. Все население Афин было привлечено к обороне города; стычки с врагом происходили почти ежедневно.
Несмотря на все это, народное собрание напряжением всех сил государства снарядило на помощь в Сицилию еще две эскадры кораблей под начальством опытного полководца Демосфена с 1200 афинских гоплитов и множеством союзников. Кроме того, были собраны и отправлены большие суммы денег.
Еще до прибытия этих подкреплений Никий подвергся внезапному нападению с суши и с моря. Семь афинских кораблей было потоплено, другие же получили значительные повреждения. Но самое главное - враги захватили афинскую базу - мыс Племмирий - со множеством запасов, снаряжением и деньгами.
После того как враги вытеснили афинян из Племмирия, снабжение афинского войска чрезвычайно затруднялось, так как вражеские корабли стали мешать подвозу продовольствия. Это поражение афинян повлекло за собой переход почти всех сицилийских городов на сторону сиракузян.
Афинское войско окончательно пало духом; никто из афинян уже не верил в победу и благополучное возвращение на родину.
В этот-то момент в афинском лагере заметили приближение большой эскадры. Под звуки музыки флот Демосфена, состоящий из 73 кораблей с 5000 гоплитов и 3000 легковооруженных союзников и большим количеством снаряжения, вошел в гавань. Афиняне воспрянули духом, ликовали; наконец-то, думали они, мы возьмем Сиракузы и с богатой добычей вернемся на родину.
Сиракузяне, наоборот, впали в уныние: они увидели, что прибыло войско не меньше первого и что афиняне попрежнему могущественны.
Между тем Демосфен, ознакомившись с положением дел, решил немедленно напасть на врага. "Нужно, - говорил он, - поставить на карту все: или захватить Сиракузы, или возвращаться домой".
Никни, как всегда, был против решительных действий. Он указывал, что средства врагов уже истощились и союзники скоро их покинут; тогда, говорил он, они будут просить мира. И действительно, сиракузяне опять завели тайные переговоры с афинянами о мире. Остальные стратеги поддержали Демосфена, говоря, что Никий и раньше медлил и терял драгоценное время и теперь занимается проволочками.
Никий с трудом, под давлением товарищей, уступил. Демосфен в ту же ночь сделал попытку овладеть Сиракузами. Сначала афинянам удалось потеснить неприятеля, но потом при преследовании отступающих врагов в темноте произошла беспорядочная битва, причем афиняне не могли отличить своих от врагов. В этой битве Демосфен потерпел решительное поражение. Немногим воинам удалось спастись бегством; на поле сражения осталось 2000 трупов афинян и союзников.
После этой неудачи афинские стратеги собрались на совет. Нужно было решить, что же делать дальше. В афинском лагере, который был расйоложен в нездоровой местности, начались болезни; дух воинов упал; положение представлялось почти безнадежным. Поэтому Демосфен высказался за то, чтобы немедленно возвращаться домой или же перенести стоянку в другое место, подальше от Сиракуз, и оттуда опустошать страну. Но тут Никий неожиданно воспротивился этому плану. Он по-прежнему не верил в победу, но больше, чем сиракузян, боялся своих врагов-демократов, которые по возвращении в Афины, как он думал, предадут его суду и казнят за неудачу. "Я предпочитаю смерть от руки врагов, - говорил он, - чем от руки сограждан".
Между тем в Сиракузы прибыло на помощь новое большое войско. Тогда Никий понял, что война проиграна и нужно скорее снимать осаду и отправляться домой. Когда все уже было готово к отплытию, ночью произошло лунное затмение, которое сильно испугало Никия и многих воинов. Предсказатели, бывшие в войске афинян, объявили, что боги явно противятся отступлению и что следует ожидать следующего полнолуния.
Но тут произошло самое ужасное из всего, что могли ожидать афиняне. После двухдневного морского сражения, где погибло много афинян, сиракузяне заградили афинскому флоту выход из гавани. Флот афинян оказался в ловушке.