Михаил Румер-Зараев
В стихах и прозе великий средневековый мыслитель выражал философскую концепцию, в которой потомки усматривали наиболее глубокое понимание религиозной специфики иудаизма
Конец жизни этого великого еврейского поэта и религиозного мыслителя трагичен. Живя в средневековой Испании, то в христианской, то в мусульманской ее части, он долгие годы мечтал о Святой земле. И, наконец, на склоне лет, оставив любимую дочь и внука, друзей и богатство, собрался туда. Преодолев неисчислимые трудности и опасности, он добрался до Александрии и оттуда отплыл в Палестину. Далее, как гласит легенда, произошло следующее. У ворот Иерусалима он в слезах приник к земле, целуя ее и распевая свою знаменитую элегию «Сион, ведь ты спросишь о судьбе твоих пленников…», которую до сей поры ежегодно читают в синагоге в пост 9-го Ава. И в этот момент сарацин растоптал его копытами своего коня.
Его звали Иегуда Галеви. Он родился по одной версии в 1075-м, а по другой – в 1086 году и погиб в 1142-м.
Испания конца XI – начала XII века. В ивритских источниках она называется Сфарад. Испанские евреи – сефарды, жившие здесь с незапамятных времен, по некоторым данным со времен Первого храма, мало напоминали своих немецких единоверцев. Они участвовали в международной торговле, служили христианским королям и арабским халифам, поставляя двору министров и врачей, владели землей, которую у них никто не мог отнять.
Испания «Если, -- пишет историк XIX века, - несмотря на все невзгоды, приведшие наконец к катастрофе (имеется в виду изгнание 1492 года – М.Р.), еврей стал испанцем по нравам и языку, по поведению и взглядам, если он выступал не сгорбившимся и приниженным, как еврей немецкий, а выпрямленным и гордым, если он принимал участие в увеселениях, не запрещенных религией, если его радовали музыка, танцы и пиршества, если он участвовал в рыцарских турнирах, если сохранил испанскую «гордость» до нынешнего дня, даже после многолетнего изгнания, если испанский язык, его второй родной язык, остался у него как сладкий звук воспоминания, несмотря на то, что прошло более трех столетий после того поколения, которое видело эту дивную страну, то причиной всего этого является святость земельной собственности».
Пышным цветом цвела духовная жизнь. Близкие контакты с тогда еще молодым, полным творческих сил исламом, непосредственное общение с западной христианской культурой, оборачивающееся подчас острыми полемическими столкновениями, способствовали развитию в иудаизме религиозной философии, самобытной литературы и других проявлений национального духа. Испания того времени родила целое созвездие великих законоучителей, поэтов и религиозных мыслителей, почетное место среди которых занимает Иегуда Галеви.
Он обладал поистине леонардовской разносторонностью. Врачебное искусство и участие в финансовых операциях принесли ему богатство. Философская и поэтическая деятельность – признание и почитание во всем еврейском мире.
Уезжая в Палестину, Галеви совершил путешествие по городам Испании, и всюду еврейские общины устраивали ему восторженный прием, как признанному «королю поэтов». Во время этого окрашенного прощальной горечью путешествия на Восток он написал свои самые сильные, самые зрелые стихотворения и в том числе знаменитые «Сиониды», обессмертившие его имя.
Сохранилось около 800 поэтических произведений Галеви, написанных в традициях религиозной и светской испано-еврейской средневековой поэзии, находившейся под влиянием арабского стихосложения тех времен с одной стороны, и библейского стиля – с другой. Романтик и идеалист по натуре, лирик по характеру своего дарования, Галеви изливает свои чувства в страстных песнях любви и восторженных гимнах природе. Основные мотивы его светского творчества – дружба, вино, скорбь по поводу кончины друзей, описание женской красоты и страдания влюбленного. Он пишет свадебные песни, гимны вину и веселью, размышляет о всесилии смерти.
Важное место занимает в его творчестве религиозная поэзия. Среди 350 пиютов (литургических гимнов) особенной глубиной национального и религиозного чувства, поистине библейской образностью отличается цикл «Песни изгнания». Но наибольшую славу Галеви принесли «Сиониды» - «Песни Сиона», в которых выражены национальная вера в Мессию и надежда на возвращение в Обетованную землю.
Палестина была для поэта не только страной, где народ сможет жить независимой жизнью, но и символом всего светлого и возвышенного, к чему стремится душа, местом, где идеальное должно воплотиться в конкретные образы. Эти элегии представляют собой одно нераздельное целое – поэму, проникнутую единой идеей. Приводя самую знаменитую часть поэмы – «Сион пошли привет прикованным к тебе…» (подстрочный перевод начала стихотворения звучит так, как я цитировал выше: «Сион, ведь ты спросишь о судьбе твоих пленников…») я сознаю, что никакой перевод не в состоянии донести до нас потрясающую образность и силу этих поэтических строк.
Его религиозно-философское творчество требует отдельного разговора. Но для того, чтобы представить себе характер философии Галеви, надо вообразить себе особенности современного ему этапа развития иудаизма.
Противостояние веры и разума, мистического и рационального начал духовной жизни ойкумены, проявлявшееся в конфронтации последователей Аристотеля и Платона, не могло не затронуть иудаизм, который отнюдь не находился в изоляции от основных направлений религиозно-философской мысли двух других религий – христианства и ислама.
Проникновение неоплатонизма с его представлением о Едином и эманациях этого Единого способствовало развитию каббалы с ее идеей Эйн-Соф и учением о сфирот. С другой стороны - попытки примирить веру и разум, Аристотеля с Моисеем, рациональными методами осмыслить постулаты религии были свойственны Маймониду и его последователям.
Все это кипело в котле духовной жизни еврейской Испании, наполняло эту жизнь острейшими дискуссиями, вовлекало в них лучшие умы еврейского мира. И Галеви с его обширной образованностью, страстностью и обостренным общественным темпераментом, конечно же, не мог стоять в стороне от подобных дискуссий. Он решил выступить с проповедью возврата из дебрей философской спекуляции на открытую дорогу психологического богопонимания, создать апологию иудаизма, дать цельную картину еврейского образа жизни. Но, будучи поэтом и к тому же стремясь к предельной доступности своего труда, он не мог ограничиться формой богословского трактата. Для выражения своих взглядов Галеви избрал сюжет, который тогда волновал еврейские умы: состоявшееся за два века перед тем обращение в иудаизм хазарского царя. Так возникла его знаменитая книга «Сефер га-кузари» («Книга хазара»), написанная в форме диалогов между хазарским царем Кузари и представителями разных вероисповеданий: правоверным иудеем, караимом, христианином, мусульманином и философом аристотелевской школы. Часть этого труда – диалог между еврейским рабби и хазарским царем - под названием «Кузари» издана по-русски в 1998 году иерусалимским издательством «Шамир». И я советую ее прочитать всякому, интересующемуся философией и историей иудаизма, ибо написана она просто, живо, образно и представляет собой настоящий философский роман.
Посмотрите, как современно это звучит: «В наши дни, – говорит рабби Кузари (напомним, что книга была написана около тысячи лет тому назад), – никто не приходит к вере, не пройдя всех многочисленных ступеней неверия. Но жизнь коротка, а работы много, и только отдельные выдающиеся люди одарены верой от природы».
А вот то, что мне кажется квинтэссенцией иудейской религии: «Я уже говорил тебе, что мыслью, рассуждением и воображением нельзя постичь волю Б-га. Ведь все – и те, кто верит в изначальность добра и зла, и те, кто верит в вечность мира, и те, кто поклоняется духам звезд, и кто сжигает детей своих в жертву идолам, и отшельники, уединившиеся в горах, – все ищут близости к Б-гу. Но, как мы уже говорили, к Б-гу можно приблизиться, только исполняя Им Самим заповеданное. Ибо Он знает меру, значение, время и место, и все, что принять, чтобы исполнить Его желание и стать приверженным Ему ...»
Религиозно-философское учение Галеви построено на идее превосходства непосредственного религиозного опыта над дедуктивным знанием.
Пророк, непосредственно ощущающий присутствие Бога, стоит гораздо ближе к истине, то есть к Богу, чем философ, знание которого о Боге получено путем логических умозаключений.
Миссия пророка – не обучать людей вечным истинам, а наставлять их в делах, творя которые они начинают познавать присутствие Бога. Такова цель Торы.
Иудаизм является единственной религией, который стремится наставить людей не в умозрительных истинах, а в этичных и праведных действиях.
Пророческий дар непостижим для обычного человеческого разума и также отличается от него, как он сам отличается от разума животных. Дар пророчества является наследственным уникальным достоянием народа Израиля. Только через народ Израиля другие народы могут приблизиться к Богу, подобно тому, как сам народ Израиля может приблизиться к Богу лишь через своих пророков.
Еврейский народ и земля Израиля в своей совокупности составляют совершенное и единое целое. Связь между ними была прервана, когда избранный народ был изгнан с Земли обетованной, и тем самым была нарушена Божественная цельность человеческой истории. Восстановление этой цельности – задача будущих поколений. Но и в настоящем каждый еврей обретает цельность в своем стремлении возвратиться на родину.
Концепция «Сефер га-кузари была усвоена испанскими каббалистами в XIII веке, она пользовалась признанием у основателей хасидизма в XVIII веке, более того многие религиозные философы XIX и XX веков, такие как Ш.Д.Луццато, Ф.Розенцвейг, А.И.Кук усматривали в этой книге наиболее глубокое религиозное понимание специфики иудаизма.