Обобщая содержание публикаций и обрабатывая собранную информацию о ходе полета «Н-209» над Северным Ледовитым океаном, мы должны признать, что совокупность известных нам фактов в полном объеме укладывается в две возможных версии о судьбе самолета и экипажа. Сразу же оговорим, что отрывочные радиограммы неразборчивые радиосигналы, принимаемые разными радиостанциями до середины сентября 1937 года, исключают возможность внезапной гибели самолета и экипажа при взрыве или падении на лед или в море.
Версия первая — это вынужденная посадка самолета «Н-209» в районе 83 градуса северной широты и (предположительно) 148 градуса западной долготы. Подтверждением ее являются координаты, принятые теплоходом «Батум» 13 сентября 1937 года и цифра 83 в одной из последних неясных радиограмм. Координаты «83 норд 179 вест» могли указывать местонахождение «лагеря Леваневского» после сноса льдов в западном направлении. Если данная версия верна, то самолет «Н-209» ныне покоится на дне Северного Ледовитого океана, и вероятность обнаружить его там весьма невелика.
Версия вторая — это вынужденная или нерасчетная посадка самолета «Н-209» после того, как он пролетел над островом Бартера и миновал побережье, в горном районе Аляски где-то на северных склонах хребта Брукс или Эндикотт, вероятнее всего, в одном из узких каньонов. Указания на координаты местонахождения экипажа в этом случае не соответствуют действительности, однако в этом случае объясняется то, почему рация «Н-209» не была слышна на Аляске, но ее сигналы принимались радиостанциями советской Арктики от Мыса Шмидта до Архангельска. В этих местах Аляски поиски самолета «Н-209» почти не велись, однако шансы обнаружить самолет на склонах горного массива гораздо более значительны, нежели перспектива найти его на океанском дне.
«Наша родина могуча и непобедима, потому что ее сыны отдают ей не только энергию и силы, но, когда надо, и жизнь» — говорили Сигидмунд Леваневский и Виктор Левченко журналистам осенью 1936 года после завершения перелета Лос-Анджелес-Москва, менее чем за год до того, как их экипаж ушел в свой последний полет. Мы пока не знаем, где навсегда остановились моторы самолета «Н-209» — над Ледовитым океаном, возле побережья или в горах Аляски, на ледяных островах или в тундре Канадской Арктики, но можно не сомневаться в том, что экипаж выполнил свой долг до конца…
Первые перелеты советских самолетов через Северный полюс в Америку давно стали историей. Трансполярная трасса, вопреки романтическим ожиданиям 30-х годов, не используется для регулярных полетов. Меняется историческая оценка событий. Однако новое поколение по-прежнему живет в надежде, что тайна «Н-209» когда-нибудь перестанет быть тайной. История полета экипажа Леваневского держится в памяти ныне живущих не только таинственностью и трагизмом — хотя может быть, именно такие драматические события заставляют лучше помнить наше прошлое, связанное с исследованиями высоких широт. Неизменным остается преклонение перед подвигом. Восхищение мужеством, героизмом, верностью профессиональному долгу полярных летчиков остается не только в истории авиации и в истории страны — оно продолжает жить в последующих поколениях. Потомки хранят память об экипаже «Н-209», навсегда ушедшем в арктическое небо шестьдесят два года назад.
К сожалению, до сих пор основным средством выражения признательности подвигу героев являются статьи в газетах и популярных журналах. Ни в Москве, ни в других городах нет памятника героям. Может быть, такой монумент в память о Сигизмунде Леваневском и его экипаже как раз и стоит установить в каком-нибудь из северных аэропортов. Это стало бы продолжением доброй традиции чтить память первооткрывателей неба Арктики, начало которой положила памятная доска в аэропорту на Мысе Шмидта, установленная в память авиаторов-пионеров освоения неба Чукотки. Наверное, память славных российских полярных летчиков могла бы быть увековечена и в именах малых планет, которые каждый год открывают наши астрономы, и которые по традиции получают имена выдающихся людей современности. Думается, покорители сурового северного неба заслужили это в первую очередь.
Приложение
Радиограммы с борта самолета «Н-209»[76]:
12 августа.
18:25. Слушайте меня на волне 55 метров. Как вы меня слышите? Галковский.
18:45. Вас слышу на волне 32,8. Слышу хорошо. Прошли траверз Загорска. Все в порядке. Левченко, Галковский.
18:49. Начинаем работать по расписанию. Все в порядке. Галковский.
Я РЛ. 19 часов 40 минут. Пересекли Волгу-матушку, путевая скорость 205 километров в час. Высота полета 820 метров. Слышу хорошо Москву на волне 32,8. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее.
20:55. В 20:37 прошли траверз озера Воже. Архангельск, передавайте на волне 512 метров. Москву слышу хорошо. Галковский, Левченко.
22:03. В 21:50. широта 63, долгота 40 градусов 2 минуты. Галковский.
23:50. 23:09 прошли остров Моржовец. Высота 2600 метров. Вынуждены нарушить график из-за сплошной кучевой облачности. Три часа идем ночью. Леваневский и Кастанаев ведут самолет по приборам. Самочувствие хорошее.
13 августа.
0:35. Все в порядке. Материальная часть работает хорошо. Самочувствие хорошее. Перехожу на волну 26,54 м. Галковский.
0:55. Слушайте меня на волне 26,54 м. Как меня слышите? 0 часов 39 минут вышли Баренцево море. Широта 68 градусов 31 минута, долгота 44 градуса 10 минут. Позади осталась ночь. Ожидаем солнца. Высота полета 2500 метров. Все в порядке. Самочувствие хорошее. Левченко, Галковский.
1:53. Все в порядке. Ждите.
2:20. 1 час 40 минут широта 70 градусов 20 минут, долгота 45 градусов 15 минут. Высота полета 2500 метров. Взошло солнце. Внизу сплошные облака. Температура воздуха -25 градусов. Ждите.
2:54. 2 часа 25 минут нахожусь широта 72 градуса 15 минут, долгота 45 градусов 47 минут. Высота полета 2300 метров. Идем над сплошными облаками. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Левченко, Галковский.
3:16. Метео принял. Ждите 40 минут. Все в порядке.
3:42. Все в порядке. Ждите.
4:35. 3 часа 50 минут долгота 44 градуса 20 минут, широта 74 градуса 50 минут. Слышим оба маяка хорошо. Однако к Рудольфу по маяку идти нельзя. Высокая облачность к востоку от 50 меридиана. Идем к земле Александры. Все в порядке. Самочувствие хорошее. Левченко, Галковский.
4:58. 4 часа 28 минут широта 76 градусов 52 минуты, долгота 44 градуса 50 минут. Все в порядке. Левченко, Галковский.
Я РЛ. 5 часов 43 минуты. Высота 6000 метров. Температура воздуха — 27 градусов. [От холода лопается целлулоид]. Все в порядке. Левченко. (Фраза в квадратных скобках у М. Зингера отсутствует: указание на время 5:45 ошибочно.).
6:44. 6 часов 20 минут широта 79 градусов 13 минут, долгота 51 градус 42 минуты. Перевалили фронт. Идем к Рудольфу по маякам. Как слышите? Все в порядке. Самочувствие хорошее. Левченко, Галковский.
8:30. Рудольф, я РЛ. Дайте зону радиомаяка на Север.
9:15. Идем по маяку. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Галковский.
11 часов 50 минут. По пути к полюсу в зоне маяка. Высота полета 5400. [Материальная часть работает отлично]. Температура воздуха — 28 градусов. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Как меня слышите? Галковский. (Фраза в квадратных скобках у М. Зингера отсутствует).
12:32. Широта 87.55. Долгота 58. Идем за облаками, пересекаем фронты. Высота полета 6000, имеем встречные ветры. Материальная часть работает отлично. Самочувствие хорошее. Левченко, Галковский.
13 часов 40 минут. Пролетаем полюс. Достался он нам трудно. Начиная от середины Баренцева моря все время мощная облачность. Высота 6000 метров, температура -35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Сильный встречный ветер. Сообщите погоду по ту сторону полюса. Все в порядке. (Подписал весь экипаж).
Текст той же радиограммы: «Пролетаем полюс. От середины Баренцева моря все время сплошная облачность. Высота 6100 метров. Температура -35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Ветер местами 100 километров в час. Сообщите погоду в США. Все в порядке».
14:32. Отказал правый крайний мотор из-за неисправности маслосистемы. Идем на трех моторах. Очень тяжело. Идем в сплошной облачности. Высота 4600 метров… Посадку будем делать в 34.00 Леваневский.
(Время передачи не указано). Аварийная. Высота 6200 метров, отказал правый крайний мотор, снижаемся, входим в облачность, обледеневаем. (Сальников Ю.П. Жизнь, отданная Арктике. М., 1984. С.179).
15:58. Якутск. Все в порядке. Слышимость Р-1 (плохая).
17:26 Анкоридж. (Неразборчивые сигналы).
17:44.(14:44 по Гринвичу) Анкоридж. «Не имеем ориентировки. Затруднения с передатчиком»
В 14 часов 44 минуты по гринвичскому времени (17:44) радиостанция корпуса связи армии США в Анкоридже отчетливо слышала самолет на одной из его волн — 33 метра. Было перехвачено несколько слов с просьбой принять по радио координаты самолета. (Алексеев Д. А., Новокшонов П. А. По следам «Таинственных путешествий». М., 1988. С. 105)