Средняя эквивалентная доза облучения при медицинских исследованиях 25 - 40 мкР/год.
Биологическое действие ионизирующего излучения
Под воздействием ионизирующего излучения в организме человека наблюдаются изменения:
1. Первичные (возникают в молекулах ткани и живых клетках);
2. Нарушение функций всего организма.
Наиболее чувствительными к облучению являются костный мозг, половая сфера, селезенка.
Различают следующие изменения на клеточном уровне:
1. Соматические или телесные эффекты, последствия которых сказываются на человеке, но не на потомстве.
2. Стохастические (вероятностные): лучевая болезнь, лейкозы, опухоли.
3. Не стохастические - поражения, вероятность которых растет по мере увеличения дозы облучения. Существует дозовый порог облучения.
4. Генетические изменения, последствия которых сказываются на последующих поколениях.
Под воздействием ионизирующего излучения у человека возникает лучевая болезнь, которая может быть двух видов: острая и хроническая.
Острая лучевая болезнь возникает при одноразовом облучении значительной дозой радиации. Проявляется заболевание уже в первые сутки, а степень поражения зависит от поглощённой дозы.
Однократная доза 100 Р вызывает незначительные изменения в формуле крови. При дозах более 100 Р развивается острая лучевая болезнь четырёх степеней.
1 степень (лёгкая). Однократно полученная доза 100 - 200 Р.
2 степень (средней тяжести). При дозах 200 - 300 Р.
3 степень (тяжёлая). Однократная доза 300 -500 Р.
4 степень (крайне тяжёлая). При однократной дозе свыше 500 Р.
Другая форма острого лучевого поражения - лучевые ожоги 4-х степеней от выпадения волос, пигментации и шелушения кожи (1 степень) до длительно не заживающих трофических язв (4 степень при дозах свыше 1200 Р).
Хроническая лучевая болезнь формируется постепенно, при длительном облучении дозами, незначительно превышающими предельно-допустимые для профессионального облучения.
Период формирования болезни зависит от времени накопления дозы. Если уровень облучения снизится до предельного или полностью прекратится, то наступает процесс восстановления, а затем следует длительный период последствий хронической лучевой болезни.
Аналитическая часть
2. Примеры воздействия на человека вредных и опасных производственных факторов
Несчастный случай с работником произошел в 1994 году при следовании к месту командировки на междугородном автобусе. Расследование не проводилось. В связи с ухудшением состояния здоровья (вследствие полученной травмы) пострадавший обратился в 2005 году к работодателю с заявлением о расследовании данного несчастного случая и оформлении акта формы Н-1.
Получив заявление пострадавшего, работодатель организовал расследование. Было установлено, что сведения об обстоятельствах и причинах несчастного случая, изложенные в заявлении, нашли подтверждение. Однако комиссия не квалифицировала его как несчастный случай на производстве, т.к. в действовавшем на время его происшествия Положении о расследовании и учете несчастных случаев на производстве (утвержден постановлением Президиума ВЦСПС и Госгортехнадзора СССР от 17 августа 1989 г. № 8-12) такая квалификация не предусмотрена.
Несчастный случай, происшедший с работником при следовании к месту командировки, не может быть квалифицирован как несчастный случай на производстве и оформлен актом формы Н-1. Результаты расследования данного несчастного случая оформляются актом произвольной формы (можно использовать форму № 4), где в разделе «квалификация и учет несчастного случая» указываются причины, на основании которых комиссия вынесла свое решение.
2.2 Пример №2.
Несчастный случай с работником произошел в 1969 году в результате пожара в помещении, которое организация использовала под общежитие сезонных рабочих. Как показало расследование, несчастный случай произошел из-за нарушений, допущенных работодателем: использование неподготовленного помещения под общежитие, необеспечение требований пожарной безопасности, отсутствие контроля за противопожарным состоянием объекта и за работой дежурных в спортзале, использование самодельных электронагревательных приборов для сушки спецодежды и спецобуви и др.
В соответствии с действовавшим в то время Положением о расследовании и учете несчастных случаев на производстве был составлен акт формы Н-1 и выдан пострадавшему. Этот документ до 1 января 2000 г. обеспечивал его социальную защищенность: он получал законное возмещение вреда сначала от организации, а со вступлением в действие Федерального закона от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» — от регионального отделения ФСС России.
2.3Пример №3.
Несчастный случай с К. произошел в 1999 г. при выполнении работы по гражданско-правовому договору. Расследование не проводилось. Последствия полученной травмы стали проявляться спустя несколько лет после происшествия. Пострадавший обратился в 2004 году в государственную инспекцию труда с заявлением о расследовании этого несчастного случая и оформлении акта формы Н-1.
Расследование несчастного случая было проведено в соответствии с Положением, действовавшим на момент подачи заявления, т.е. в соответствии с ныне действующим Положением, которое не предусматривает квалификацию несчастных случаев, происшедших при указанных в заявлении обстоятельствах, как несчастных случаев на производстве. Однако в соответствии с Положением, утвержденным постановлением Правительства РФ от 11 марта 1999 г. № 279 и действовавшим на дату происшествия несчастного случая, он квалифицировался как несчастный случай на производстве и оформлялся актом формы Н-1.
Таким образом, несчастный случай, происшедший с К., квалифицируется как несчастный случай на производстве и оформляется актом формы Н-1.
Труд медиков принадлежит к числу наиболее сложных и ответственных видов деятельности человека. Он характеризуется значительной интеллектуальной, а в отдельных случаях - и большой физической нагрузкой. К медицинским работникам предъявляют повышенные требования, включающие объем оперативной и долговременной памяти, внимание, выносливость и высокую трудоспособность в экстремальных условиях.
Наиболее неблагоприятным фактором производственной среды медработников является загрязнение воздуха рабочих помещений аэрозолями лекарственных веществ, дезинфицирующих и наркотических средств, которые в десятки раз могут превышать санитарные нормы предельно допустимой концентрации (ПДК) в помещениях аптек, операционных, процедурных кабинетах и других производственных помещениях медицинских учреждений, что, естественно, негативно сказывается на здоровье персонала. Так концентрация эфира в крови врача-анестезиолога во время операции всего в 1,5-3 раза ниже, чем у оперируемых. Биохимические исследования крови анестезиологов свидетельствуют о нарушениях пигментного обмена, явлениях диффузного поражения печени (фторотановый наркоз). Многие лекарственные вещества одновременно являются промышленными ядами, например, камфора, бром, йод, мышьяк, нитроглицерин и другие, т. е. при определенных условиях могут вызывать острые и хронические интоксикации.
Больная Х., 49 лет. Профанамнез: в течение 20 лет работает врачом клинической лабораторной диагностики, выполняет до 4000 биохимических анализов в год. Основные профессиональные вредности: кислоты - серная, ледяная уксусная, трихлоруксусная, уксусный ангидрид (по данным центра санитарно-гигиенической характеристики условий труда, концентрация уксусной кислоты в воздухе рабочей зоны в отдельных пробах превышала ПДК (5 мг/м3) в 20 раз), щелочи и другие химически активные вещества - тиомочевина, ортотолуидин, фосфат калия и др. Местная вентиляция на рабочих местах отсутствовала. Поступила в профцентр с жалобами на сухость в носу и носоглотке, периодические кровотечения из носа, боли в горле при глотании. Считает себя больной около года, симптоматика прогрессирует. Объективно: слизистые оболочки носа, глотки и гортани истончены, бледные, легко травмируются, отделяемое густое, образующее корочки. Заключение врачебной комиссии отделения профпатологии клиник СамГМУ: атрофический ринофа-ринголарингит токсико-химической этиологии; заболевание профессиональное. Даны рекомендации по трудоустройству, лечению больной.
Больной Л., 1950 г. р. Профанамнез: заведующий отделением ГБО-терапии, ранее работал анестезиологом, имел постоянный контакт с ингаляционными и неингаляционными наркотическими веществами и анестетиками: эфиром для наркоза, фторотаном, закисью азота (в течение недели 5-6 операционных дней с проведением наркозов длительностью от 3,5 до 6 ч в день). Через 16 лет с начала работы стал отмечать головные боли, сонливость, повышенную утомляемость, потливость, раздражительность, тупые боли в правом подреберье, горечь во рту. Госпитализирован, при объективном исследовании: УЗИ - хронический гепатит; билирубин - 19,5 ммоль/л, ЛДГ5 - 14,4 ед., гамма-глобулины - 31,5%. Консультирован в клинике инфекционных болезней СамГМУ для исключения вирусного гепатита. Заключение клиники: хронический токсико-аллергический гепатит с аутоиммунным компонентом выраженной степени активности. Хронический холецистит. Хронический панкреатит. Заключение врачебной комиссии отделения профпатологии клиник СамГМУ: профессиональное заболевание. Рекомендовано трудоустройство, исключающее контакт с токсическими веществами и другими профессиональными вредностями.
Больная Б., 42 года, медсестра процедурного кабинета. В анамнезе - разлив ртути из технического термометра сухожарового шкафа, который находился в кабинете; сухожаровой шкаф продолжал работать. Разлив ртути обнаружен только в конце рабочей смены. Б. вместе с другими 8 медсестрами провела демеркуриализацию помещения. Работа проводилась без средств индивидуальной защиты. Через несколько часов у 3 медсестер, участвовавших в уборке помещения, появились однотипные жалобы: металлический вкус во рту, сухость в ротовой полости, головная боль, сонливость, общая слабость, резь в глазах. Сотрудниками СЭС при проведении контрольных исследований (на следующий день после демеркуриализации) обнаружено повышение содержания ртути в воздухе процедурного кабинета до 0,015-0,025 мг/м. Через сутки после происшедшего жалобы сохранились у больной Б., которая контактировала с ртутью более длительное время. Больная была госпитализирована в профпатологическое отделение. Невропатологом диагностирован астеновегетативный синдром. Содержание ртути в моче - 0,36 мг/л. По данным профосмотров, ранее была здорова. В течение 20 дней получала лечение: антидотная терапия унитиолом, общеукрепляющая терапия. Состояние пациентки значительно улучшилось, количество ртути в моче уменьшилось до 0,029 мг/л. Заключение врачебной комиссии отделения профпатологии клиник СамГМУ: острое профессиональное отравление парами металлической ртути легкой степени (астеновегетативный синдром). Рекомендации: трудоспособна в своей профессии, наблюдение и лечение у невропатолога, санаторно-курортное лечение; больная направлена на медико-социальную экспертизу (МСЭ).