Косвенным признанием Минздрава РФ в собственном бессилии продолжать борьбу за здоровье народа и еще одним способом перевалить ответственность за это на его же собственные плечи можно считать приказ № 328 от 1 августа 2003 года «Об организации деятельности по направлению граждан РФ на лечение за границей». Согласно ему, формально на лечение за рубежом за государственный счет отныне может претендовать любой российский гражданин. Разумеется, при наличии у него довольно внушительного перечня документов: выписки из истории болезни на русском и английском языках; заключения главного специалиста Минздрава соответствующего профиля о том, что в отношении больного использованы все разрешенные методы лечения и ему показано лечение за границей, так как там имеются дополнительные возможности; заключение соответствующего структурного подразделения Минздрава, которое ведет Реестр разрешенных к применению в РФ медицинских методов лечения, о том, что рекомендуемые дополнительные зарубежные методы у нас в стране не применяются; личное ходатайство руководителя органа управления здравоохранения субъекта Федерации на имя министра здравоохранения РФ. Но даже если тяжелобольному, умирающему человеку и его родственникам (если таковые найдутся) удастся обойти все мыслимые инстанции и собрать все необходимые справки, это еще не избавит их от дальнейших хлопот и унижений. Данный пакет документов необходимо будет представить на рассмотрение чиновникам «от медицины» - спецкомиссии все того же Минздрава, которая и будет дальше решать по своему усмотрению – оплачивать больному лечение за границей или нет.
Фальсификация медицинских препаратов
По свидетельству одного из ведущих экспертов ВОЗ, академика РАМН А.П. Арзамасцева, в российском Фармакопейном комитете зарегистрировано на сегодняшний день не менее 17 тыс. наименований лекарств со всего мира. Причем, счет одних и тех же препаратов, только сделанных разными фирмами и в разных странах, порой идет на сотни. «Рыночники» и в этом конкретном случае не устают твердить: таким образом, дескать, создается конкуренция среди лекарств, которая в свою очередь должна повлечь за собой конкуренцию цен. Т.е. заново пересказывают свой излюбленный миф о «саморегуляции свободного рынка». Им как будто ничего не известно о том, что в зарубежных странах фармацевтический рынок, как одна из основ национальной безопасности любой страны, обязательно в той или иной форме регулируется государством.
В РФ насчитывается около 700 производителей медицинских препаратов и 7 тысяч их официальных оптовых поставщиков, которых проверяют всего 19 фарминспекторов(!). Вряд ли каждая из этих многочисленных компаний проверяется хотя бы раз в несколько лет. Как правило, все внимание Фармацевтической инспекции Минздрава РФ направленно в первую очередь на только что зарегистрированные фирмы в течение первого года их деятельности. Контролировать же остальные, даже крупные компании, просто нет физической возможности. Чего уж говорить про аптеки и передвижные киоски. В одной только Москве более сотни таких «перекати-поле»-палаток на колесах. Регионы крайне неохотно соглашаются ввести у себя должность фарминспектора. Так, в некоторых областях составляет лекарственные заказы для больниц и аптек, плюс проверяет поступившие партии препаратов всего-навсего один провизор. Для сравнения: на Украине государственных фарминспекторов сейчас 600 человек. По словам начальника Фарминспекции РФ Владимира Шипкова, его ведомству вполне хватило бы и пятисот сотрудников.
Еще не так давно в России при выдаче лицензий не требовалось никаких официальных подтверждений, что фирма действительно способна существовать и работать. Возникала масса «виртуальных» компании, торговавших, в основном, поддельными лекарствами. Затем в соответствии с законом «О лекарственных средствах» были введены новые отраслевые стандарты. Чтобы получить сейчас торговую лицензию на медикаменты, нужно обязательно предоставить договор аренды на помещение, которое подходит по санитарным нормам для хранения таблеток и ампул (от 15 до 20 % лекарств теряют свои качества и/или становятся опасными для жизни именно при неправильном хранении). И главное - если даже препараты ввезены нелегально, без сертификации и в обход таможенных проверок, проверки складов дают возможность выявить такой товар.
Но скоро выяснилось, что новое положение обойти совсем нетрудно. Фирма получает на руки лицензию и договор аренды тут же расторгает. Начинается торговля препаратами «с колес», распространение подделок. Бумажно-запретительные меры существенно не изменили ситуацию на фармрынке. Действия, которые предпринимает правительство в лекарственной сфере, ведут лишь к повышению цен на подлинные лекарства и, соответственно, к росту количества подделок. Так, пятипроцентный НДС на лекарства, который был введен в прошлом году, «взвинтил» цены в среднем на 15-20 %, а в некоторых регионах – почти наполовину.
В 2002 году Фармацевтической инспекцией проведено 48 проверок, изъято из торгового оборота более 80 тыс. упаковок поддельных препаратов на сумму порядка 7 миллионов рублей. Немногочисленные, мягко говоря, ряды российской Фармацевтической инспекции постарались тщательно проверить в прошлом году хотя бы несколько регионов. Только в одном Алтайском крае контролеры сразу закрыли две с половиной сотни компаний, нелегально торгующих препаратами. Это самый звучный результат разоблачения фальсификаторов лекарств за 10 последних лет. Однако, это чисто формальное торжество законности. У Фарминспекции нет права даже опечатать нелегальный товар. Его просто-напросто могут возвратить поставщику. А если препараты все же конфискованы, то не существует никаких официальных указаний на тот счет, что делать с ними дальше: перерабатывать или уничтожать.
Аннулирование даже большого количества лицензий существенно не отразилось на бизнесе лекарственных махинаторов. У них есть возможность открыть все новые и новые фирмы. Материалы о своей работе Фарминспекция обычно передает в прокуратуру. Однако несет ли ответственность хоть кто-то из преступников, подвергавших опасности жизнь и здоровье людей, остается под большим вопросом. В нынешнем законодательстве вообще нет понятия «фальсифицированное лекарственное средство». Поэтому не установлена и ответственность для фальсификаторов, распространяющих ядовитые подделки.
Собственно, и Фарминспекции нынешний закон не дает практически никаких полномочий. Максимум, что может сейчас делать фарминспектор – отбирать у нарушителей «липовые» лицензий. После чего ничто не мешает тем сразу же вновь обзавестись сходным «бизнесом» (Во Франции, например, фармацевтическая инспекция обладает полицейскими функциями: может наложить штраф или привлечь к уголовной ответственности).
Минздрав РФ несколько раз пытался внести изменения в закон «О лекарственных средствах» и необходимые поправки в Уголовный и Административный кодексы. Но тут же встречал ожесточенное сопротивление со стороны министерств, с которыми эти поправки ему необходимо было согласовать. Так, Минпромнауки выступил решительно против любых формулировок, предложенных Минздравом в определении, что есть фальсификат; МВД заявило, что никогда не сможет доказать преднамеренность в изготовлении подделки; у Минфина не нашлось денег на расширение штата Фарминспекции и т.д. Создается стойкое впечатление, что за спиной каждого сотрудника министерства – его «подшефная группа» с определенными интересами.
В течение первых шести месяцев прошедшего года объем фармацевтического рынка в России достиг 2,3 млрд. долларов. Зарубежные поставщики планируют расширить его уже в самом ближайшем будущем еще, как минимум, в несколько раз. Если в 1999 году на российском рынке фармацевтической рекламы вращалось «всего» 10 млн. долларов, то в 2001 году – более 200 млн. В сфере торговли лекарственными препаратами есть большой соблазн даже для респектабельных участников рынка - использовать определенные финансовые схемы, позволяющие им платить значительно меньше налогов. А российский «черный фармрынок» продолжает прокручивать примерно 450 млн. долларов в год. Представители Минздрава заявляют по телевидению, что, оказывается, бороться с фальсификацией лекарств должны сами покупатели – пусть, мол, они в аптеке внимательнее проверяют степень защиты упаковки и даже учитывают цену проданного им лекарства. По всей вероятности, чиновники и «реформаторы» именно так трактуют тезис о невмешательстве государства в «работу рынка». В то время, как налоговая служба РФ год от года «наращивает мускулы», службы контроля за качеством товаров и услуг день ото дня чахнут и теряют законодательную базу. Чиновничество недвусмысленно дает понять всякого рода дельцам: «Наживайтесь на потребителях любыми способами, не останавливаясь перед прямым обманом. Только потом не забывайте делиться полученной от этого прибылью. Но тут уж не вздумайте нас обманывать».
Комитет Государственной Думы по здравоохранению разработал еще 4 года назад закон «О рекламе медицинских изделий и лекарственных средств». Его основными требованиями были: наличие в телероликах, рекламирующих лекарства, обязательной оговорки «О противопоказаниях и побочных действиях спрашивайте у врача, внимательно ознакомьтесь с инструкцией»; в печатной рекламе – приведение противопоказаний к применению препарата; запрещение использования в рекламе образа «человека в белом халате», ссылок на рекомендации якобы органов здравоохранения, «ведущих» медиков и фармацевтов; указаний на то, что природное, «натуральное» происхождение лекарств автоматически является гарантией их эффективности и безопасности. Государственная Дума закон приняла, а Совет Федерации отклонил. Министерство по антимонопольной политике рекомендовало обоим органам просто внести соответствующие поправки в единый закон «О рекламе». Комитет по здравоохранению подготовил и поправку, но тут началась, длящаяся по сей день, работа над новым рекламным законодательством. Короче говоря, Государственная Дума РФ 3-го созыва рекламный рынок лекарств законодательно так и не отрегулировала.