С точки зрения «Я» рост и развитие состоят в интегрировании нового материала в сознание; это обретение знаний о мире и о себе. Рост для «Я» — это, по существу, расширение сознательной осведомленности. Однако индивидуализация — это развитие самости, и с точки зрения самости цель состоит в единении сознания с бессознательным. Как аналитик Юнг отмечал, что те, кто приходит к нему в первой половине своей жизни, относительно мало вовлечены во внутренний процесс индивидуализации; они, как правило, заняты прежде всего внешними достижениями, проявлением себя как индивидуума, достижением целей «Я». Люди более старшего возраста, разрешившие подобные задачи, имеют обычно иные цели — они заняты больше интеграцией, чем внешними достижениями, они ищут гармонии и целостности души. «Самость — наша жизненная цель, потому что это наиболее полное выражение того судьбоносного сочетания, которое мы называем индивидуальностью...». Самость становится новым центром души. Она приносит единство и интегрирует сознательный и бессознательный материал. «Я» продолжает оставаться центром сознания, но уже не кажется ядром всей личности.
Юнг пишет, что человек должен быть собой, должен найти собственную индивидуальность, тот центр личности, который одинаково удален от сознания и бессознательного; мы должны стремиться к этому идеальному центру, к которому природа, кажется, направляет нас. Только из этой точки могут быть удовлетворены наши нужды.
Необходимо иметь в виду, что хотя индивидуализация и описывается с точки зрения стадий, в действительности она гораздо сложней. Все названные стадии пересекаются, и человек постоянно возвращается к старым проблемам и вопросам (можно надеяться, что на новом уровне). Индивидуализация может быть представлена как спираль, в которой человек продолжает сталкиваться с теми же фундаментальными вопросами, каждый раз в более тонкой форме.
Другой яркий ученик З. Фрейда — А. Адлер на вопросы современников о том, чем можно объяснить его диагностические удачи, отвечал следующим образом: «Может быть, это потому, что мне удается заметить пациента за болезнью». В основу своей теории он положил такие принципы, как целостность личности (холизм), неполноценность и ее компенсация, стремление к превосходству или совершенствованию как мотив поведения человека, творческая сила самости. Так он развил идею о том, что целостные системы часто обладают свойствами, отсутствующими у их частей, что существует тенденция к возрастанию организации, к целостности в каждом индивидууме.
Борьба за превосходство
В ранних работах Адлер подчеркивал важность агрессии и борьбы за власть. Он не отождествлял агрессию с враждебностью, он понимал ее, скорее, как «коммивояжерскую» — как сильную инициативу в преодолении препятствий. Адлер утверждал, что агрессивные тенденции человека были решающими в индивидуальном и родовом выживании. Агрессия может появиться как «воля индивидуума к власти» — ницшевская фраза, использованная ранним Адлером. Он указывал, что даже сексуальность часто используется как средство удовлетворить стремление к власти и силе.
Позже Адлер рассматривал агрессию и волю как проявления более общего мотива — стремления к превосходству или совершенствованию, т. е. побуждения улучшать себя, развивать свои способности, свою потенциальность.
Цель превосходства может быть как позитивной, так и негативной. Если она включает общественные заботы и заинтересованность в благополучии других, она развивается в конструктивном и здоровом направлении, принимает форму стремления к росту, развитию умений и способностей, работе ради более совершенного образа жизни. Однако некоторые люди борются за личное превосходство; они пытаются достичь ощущения превосходства посредством господства над другими, а не становясь более полезными другим. По Адлеру, борьба за личное превосходство — невротическое извращение, результат сильного чувства неполноценности и отсутствия социального интереса. Оно не может принести признания и удовлетворения личности, которая его ищет таким образом.
Жизненная цель каждого индивидуума складывается под влиянием его личного опыта, ценностей, отношений, особенностей самой личности. Жизненная цель — это не нечто ясно и сознательно выбранное. Взрослые могут иметь определенные логические основания для выбора, например, профессии. Однако жизненные цели, которые направляют и мотивируют нас, сформировались в раннем детстве и остаются несколько неясными и в основном бессознательными. Например, Адлер отмечает, что многие врачи выбрали свою профессию в детстве, как и он сам, как средство справиться с ощущением небезопасности и страхом смерти.
Формирование жизненных целей начинается в детстве как компенсация чувства неполноценности, небезопасности, неуверенности и беспомощности в мире взрослых. Жизненные цели служат защитой против чувства бессилия, мостом между неудовлетворяющим настоящим и ярким, могущественным, совершенным будущим. Они всегда несколько нереалистичны и могут стать невротически преувеличенными, если чувство неполноценности слишком сильно. У невротика всегда присутствует значительное расхождение между сознательными целями и бессознательными, самозащищающими жизненными целями, которые вращаются вокруг фантазий личного превосходства и самопочитания, вместо целей, которые вели бы к реальным достижениям.
Творческая сила самости
Для Адлера процессы формирования жизненной цели, стиля жизни — по существу, творческие акты. Творческая сила личности, или самость, руководит и управляет индивидуальным реагированием на окружающее. Адлер приписывает индивидууму уникальность, сознавание и управление своей судьбой — качества, которые, по его мнению, Фрейд недостаточно акцентировал в своих представлениях о человеческой природе. Адлер подчеркивал, что мы — не беспомощные пешки в руках внешних сил. Мы формируем свою личность. «Каждый индивидуум представляет собой единство личности и индивидуального формирования этой личности. Индивидуум — и картина, и художник. Он — художник своей собственной личности. Бесплодно пытаться развивать психологию на основе одних только низших побуждений, не принимая во внимание творческую силу ребенка, которая направляет побуждения, придает им форму, придает им значимую цель».
Чувство общественного
Хотя теории Адлера сильно упрощались многими критиками, подчеркивающими в них представления об агрессии и стремлении к личной власти, в действительности в своих поздних работах Адлер уделял много внимания представлениям о социальном интересе (подлинный термин Адлера, как он звучит по-немецки, лучше было бы перевести как «чувство общественного» или «общественное чувство»). Адлер понимает под этим «чувство человеческой солидарности, связи человека с человеком ... расширенное «ощущение товарищества в человеческом обществе».
В определенном смысле все человеческое поведение социально, поскольку, говорит Адлер, мы развиваемся в социальном окружении, и наши личности формируются социально. Чувство общности — это нечто большее, чем интерес к своему ближайшему человеческому окружению. Оно включает ощущение родства со всем человечеством и связанности с жизненным целым. Чувство общности в своем широчайшем смысле означает заинтересованность в «идеальном обществе всего человечества, конечной цели эволюции».
Второе крупнейшее после психоанализа направление в психологии личности и психотерапии — бихевиоризм — основано на теории нашего великого соотечественника физиолога И. П. Павлова, но развито было американским психологом Б. Ф. Скиннером. Ряд авторов считают его наиболее влиятельным психологом в современной Америке. Его работы известны и изучаются далеко за пределами профессиональной психологии. Широко финансируются исследования, основанные на его фундаментальных идеях.
Широкий интерес к бихевиоризму сопровождается возрастающим количеством организаций, использующих технику поведения вместо глобального изменения состояния; это — психиатрические лечебницы, детские приемники, частные клиники, растущее число школ. Наверное, ни один теоретик со времен Фрейда не стяжал столько славословий, цитирования, искажений, нападок и сторонников.
Фрейд писал, что его противники обнаруживают эмоциональным характером своей критики те самые грани психоаналитической теории, существование которых они отрицают. Точно так же для Скиннера критики проявляют тот самый ненаучный и неточный способ мышления, преодоление которого является целью его работы.
Скиннер основывает свою работу на наблюдаемом поведении людей и животных. Его нелюбовь и недоверие к надуманным, субъективным, внутренним или «фиктивным» объяснениям заставляет его формировать определенные способы наблюдения, рассмотрения в понимании личности.
Личность
Личности в смысле изолированной самости нет места в научном анализе поведения. Личность определяется Скиннером как сумма паттернов поведения. Различные ситуации вызывают различные паттерны реакции. Каждая индивидуальная реакция основана исключительно на предыдущем опыте и генетической истории. Скиннер утверждает, что если основывать определение самости на наблюдаемом поведении, то вообще нет необходимости говорить о самости или личности.
Объяснительные фикции
Объяснительные фикции — это понятия, употребляемые необихевиористами для описания поведения. Скиннер описывает их как понятия, которые люди используют, когда они не понимают наблюдаемого поведения, или им неизвестна структура вознаграждения, предшествующая поведению или следующая за ним. Примерами объяснительных фикций могут служить «автономный человек», «свобода», «достоинство», «творчество». Использование этих фикций — дурная услуга всем, кого это касается. Скиннер полагает, что это весьма вредоносное объяснение, потому что такое объяснение создает ложное чувство удовлетворенности и делает якобы ненужным исследование объективных переменных, которые могли бы осуществить подлинный контроль поведения.