В западных странах принято считать, что политика стимулирования рождаемости должна быть направлена преимущественно на социальные группы, занимающие высокое положение, например на успешных женщин. Логика сторонников этой точки зрения такова: женщина, сделавшая себя сама, выучившаяся, занявшая достойное положение в обществе и на рынке труда, мобильная и стремящаяся к творческому самовыражению, таким же образом будет воспитывать и собственных детей. Она даст им хорошее образование, оплатит расходы, передаст позитивные установки и дух творческой активности. Безусловно, на данный момент для России такая политика не так актуальна, т.к. «класс» бизнес-леди не столь многочислен, но поскольку он постепенно растет и будет расти дальше, необходимо включать его в орбиту государственной политики в области рождаемости. Государству выгодно сегодня именно таких женщин стимулировать к рождению ребенка, т.к. в дальнейшем государственные расходы на его содержание, как было отмечено выше, будут минимальны.
Однако проблема заключается в том, что у государства нет на сегодняшний день стимулов для данной категории женщин. Сомнительно, что тот же материнский капитал — решающий аргумент в пользу рождения детей для успешных семей. Женщина, имеющая хорошее образование, много работающая и хорошо зарабатывающая, при решении дилеммы «карьера или еще один ребенок» сталкивается с проблемами, не связанными с вопросами денежных доходов: она хочет, например, чтобы у детей в квартире были собственные комнаты. Сумма же материнского капитала позволяет в крупных городах при нынешних ценах на жилье приобрести лишь около 10 кв. м или сократить на несколько лет срок выплаты ипотечного кредита.
Иными словами, по мнению большинства демографов, государственная политика в области рождаемости в России идет по пути наименьшего сопротивления. К примеру, удовлетворить потребность в собственном жилье сложнее, чем выдать родовой сертификат или материнский капитал; создавать современную инфраструктуру дошкольных учреждений гораздо дороже, чем выплачивать ежемесячное пособие до 1,5 лет (или же, как в Пермском крае, выплачивать пособие матерям, чьи дети не посещают детские сады). Демографическая политика в России, в том числе и политика в области рождаемости, смещается в область доступного и информационно яркого действия.
Всю приведенную выше критику материального стимулирования рождаемости не следует рассматривать как призыв к отказу от его проведения. Речь идет о том, что ни в коей мере нельзя ограничиваться только этим направлением политики в области рождаемости. Экономическое стимулирование рождаемости (материальные выплаты и улучшение жилищных условий) приведет лишь к улучшению условий реализации потребности в двух детях, т.е. подтолкнет к решению родить второго ребенка тем женщинам, кто этого хочет, но не окажет влияния на саму эту потребность, не вызовет желания у российских женщин родить третьего ребенка. Безусловно, для современной России и это станет огромным успехом, но не поможет преодолеть демографический кризис.
По мнению А.И. Антонова, предпринимаемое в настоящее время материальное стимулирование рождаемости должно быть лишь первым шагом в осуществлении государственной политики в области рождаемости. Главным же должен стать второй этап — повышение потребности в детях. Чтобы этого достичь, необходимо сфокусировать систему ценностных приоритетов населения на семью с несколькими детьми и устранить внесемейный характер общественного мнения [1]. Очень важно создать положительное информационное поле вокруг многодетной семьи. К примеру, СМИ могли бы больше внимания уделять известным людям, политикам, бизнесменам, которые растят много детей.
Другой российский демограф, А.Б. Синельников, заявляет, что сами семьи не считают свою однодетность проблемой, поэтому необходимо продемонстрировать таким семьям негативные стороны рождения только одного ребенка. При нынешнем уровне смертности 30% сыновей и 12% дочерей умирают раньше, чем их матери. Родители, решая ограничиться одним ребенком, обычно не думают о том, что могут из-за его преждевременной смерти вновь стать бездетными уже в пожилом возрасте. Но если в сообщениях о несчастных случаях, которыми сейчас пестрит пресса, всегда будет указываться семейное положение жертв, многие люди поймут, что иметь одного ребенка — это слишком мало.
Также, по мнению А.Б. Синельникова, следует сформировать общественное мнение, осуждающее детей, которые бросают своих пожилых родителей на произвол судьбы или сдают их в дома престарелых. Иначе исчезнет один из стимулов к рождению детей: они перестанут быть гарантией от одинокой старости. Политика, активизирующая повышение рождаемости, только тогда достигнет своих целей, когда она будет сопровождаться эффективной семейной политикой, направленной на укрепление брака, усиление связи и взаимопомощи между поколениями, а также повышение престижа домашнего хозяйства [19].
Однако, несмотря на усилия информационной политики, проводимой в поддержку государственных мер в области рождаемости, в настоящее время в обществе сохранился негативный образ многодетной семьи, как иждивенческой, асоциальной, девиантной. «В обывательских представлениях многодетная семья — это ненормально. Многодетные — это безответственные люди, не имеющие устойчивых навыков контрацепции и прерывания беременности, которые хотят жить за счет государства, плодят нищету» [10].
Свою лепту в отношение общества к многодетным семьям вносит и государственная власть. В законодательстве РФ статус многодетной семьи не определен ни на федеральном уровне, ни на уровне субъектов. В некоторых регионах, например в Марий Эл, при стабильно высокой убыли населения и минимальном количестве льгот для многодетных семей, семьи с тремя детьми многодетными не считаются. «Закон о материнском капитале» рассчитан на стимулирование женщин к рождению второго ребенка, но не третьего и последующих. Все это вызывает серьезные опасения о будущем страны, так как, по мнению абсолютного большинства демографов, для стабилизации численности населения России (без его прироста) необходимо, чтобы более половины семей имело трех и более детей. В то же время по данным переписи населения 2002 г. из общего числа семей, имеющих детей моложе 18 лет, число семей с 1 ребенком составляет 65%, с 2 детьми — 28%, с 3 и более детьми — всего лишь 6% [12. C. 267]. За прошедшие после переписи 8 лет ситуация существенно не изменилась. Без всесторонней поддержки многодетных семей и проведения масштабных мер по увеличению рождений в семьях третьих и последующих детей демографический кризис в России будет только усугубляться.
Помимо рассмотренных проблем управления рождаемостью в современной России, существует еще проблема необоснованной оценки ее результатов средствами массовой информации и правительством.
Для определения эффективности политики в области рождаемости необходимо научиться отличать:
а) эффект сознательно проводимой политики государства от эффекта изменения численности женщин репродуктивных возрастов;
б) эффект демографической политики от результатов социально-экономической политики;
в) эффект смещения «календаря рождений» от собственно повышения рождаемости.
В первом случае речь идет о том, что увеличение числа родившихся может быть результатом увеличения числа женщин репродуктивного возраста, тогда как рождаемость остается на прежнем уровне, поскольку не происходит роста суммарного коэффициента рождаемости (числа детей, рожденных женщиной в среднем в течение ее жизни). В последние годы в активный репродуктивный возраст вступило многочисленное поколение женщин, рожденных в середине 1980-х гг., когда активизация демографической политики, перестройка и антиалкогольная кампания вызвали всплеск рождаемости. Соответственно в последние несколько лет вне зависимости от государственных мер должен был произойти рост показателя числа родившихся за год.
Во-вторых, с 2000 г. постепенно росло качество жизни россиян, в том числе росли доходы, а это не могло не сказаться на репродуктивном поведении в силу более высокой оценки условий реализации потребности в детях. Рост числа рождений происходит с 2000 г., т.е. начался он задолго до появления новейших инициатив в области демографической политики, что указывает на действие результатов социально-экономической политики в целом.
В-третьих, необходимо учитывать такое явление, как описанный выше эффект смещения «календаря рождений», который также дает прирост числа родившихся, но не свидетельствует о повышении потребности в детях.
Помимо всего прочего, демографические процессы, в том числе и рождаемость, являются инерционными, т.е. быстрое социальное управление ими невозможно. Принципиальные демографические изменения происходят при смене одного-двух или даже более поколений. Результаты социальных воздействий на инерционные процессы становятся заметными на протяжении двух-трех десятков лет, в лучшем случае в рамках брачных поколений.
| Округ | Показатели | Всего | Месяцы | |||
| Январь | Февраль | Март | Апрель | |||
| Центральный | 1-й ребенок: | 95 650 | 16 573 | 15 016 | ||
В свете всего сказанного вызывает недоумение многочисленные упоминания в СМИ о «значительном росте рождаемости» и «ярком успехе демографической политики». К сожалению, подобные фразы звучат не только из уст журналистов, но и из уст первых лиц государства. Так, в своем последнем послании Федеральному Собранию 26 апреля 2007 г. В.В. Путин отметил увеличение рождаемости, произошедшее за 2006 г. и первые месяцы 2007 г., назвав их первыми результатами демографической политики и свидетельством правильности государственных мер [9. C. 2]. Официальный сайт, посвященный приоритетным национальным проектам, в июне 2007 г. заявил: «Результаты новой государственной политики — введения материнского капитала и увеличения пособий по уходу за ребенком — стали заметны уже в апреле нынешнего года (2007г.): рождаемость в стране выросла на 8,5%» [11]. Напомним, что «закон о материнском капитале» вступил в действие с 1 января 2007 г., и к тому моменту выдача сертификатов еще только начиналась.