Ю.А. Огородников
Большинство русских теоретиков искусства ХЕХ-ХХ веков сходятся на том, что искусство — важнейшее средство воздействия на человека и общество. Но имеются значительные расхождения в понимании того, в чем именно заключается это воздействие. Условно взгляды теоретиков на искусство можно разбить на два направления: утилитаристское и духовно-художественное. Представители первого считают, что искусство служит преимущественно средством познания жизни, просвещения народа, формирования в обществе определенных политических взглядов и оценок конкретных явлений социальной действительности. У истоков утилитаристского подхода к искусству стояли революционные демократы, особенно Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, Д.И. Писарев и другие борцы за «мещанское счастье».
Но наряду с ними спокойно и тихо творили глубокую теорию искусства, соответствующую его природе, русские литературные критики, эстетики и философы, опиравшиеся на русские духовные традиции. Среди них отметим великие имена, долго остававшиеся в тени непомерно раздуваемых фигур теоретиков «прогресса в искусстве», — такие как А.С. Хомяков, П.В. Анненков, В.П. Боткин, А.А. Григорьев, В.С. Соловьев, Е.Н. Трубецкой, П.А. Флоренский, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, И.А. Ильин, А.Ф. Лосев. Представители этого направления считали, что искусство служит людям и обществу преимущественно тем, что пробуждает в человеке высшие духовные начала, духовно преображает человека. Сегодня русские люди возвращаются к своим духовным традициям, видя именно в них опору для становления и развития современной России. К этим традициям относятся и любовь к искусству, погружение в духовный опыт выдающихся художников.
В истоках утилитаристского взгляда на искусство стоит демократ В.Г. Белинский. В итоговом отношении критика к искусству можно выделить следующие моменты: оно есть «воспроизведение действительности во всей ее истине», изображение народной жизни в народном духе. Красота в искусстве необходима, так как она выполняет важную служебную роль: без красоты не будет необходимого социального воздействия художественного произведения. Искусство отличается от науки лишь тем, что ученый мыслит понятиями, а художник — образами. Искусство могущественно, оно невольно заставляет человека сочувствовать идеям, которые образно оформил художник. Искусство, следующее народному взгляду на жизнь, делает человека общественным существом, «влияет на нравы общества». Великое произведение искусства утрачивает свое значение, свое влияние для последующей эпохи и становится лишь приятным воспоминанием о прежней поре жизни. (Понятно, что утверждения критика, вытекающие из узкого взгляда на искусство, не соответствуют фактам действительности: общеизвестно, что произведения искусства живут века и со временем их воздействие лишь усиливается, а главное: искусство имеет собственное, особое предназначение, а не те задачи, которые приписывал ему критик.)
Для своего времени Белинский много сделал для пропаганды искусства и его значимости. В то время в искусстве особенно ценились те функции, на которые делал упор критик. Но были и другие формы воздействия, более значимые, которых критик не заметил. Критик ценил красоту и гармонию художественных произведений, «дивно-прекрасные стихи», «необыкновенную грацию». Он сам обладал развитым художественным вкусом и развивал его в читателях, заражал читателя своей любовью к искусству и тем самым практически внедрял в духовный мир общества глубокое отношение к искусству.
Н.А. Добролюбова считают одним из выдающихся наследников В.Г. Белинского. Но общим у них является лишь взгляд на искусство как на «отражение правды жизни». Насколько глубоко Белинский переживает художественную сторону искусства, настолько глух к этому Добролюбов.
«Эстетическая критика сделалась теперь принадлежностью только чувствительных барышень, — так начинает критик статью “Когда же придет настоящий день”, язвительно намекая на выдающихся и уважаемых в России критиков П.В. Анненского и В.П. Боткина. — По существу своему литература не имеет деятельного значения, она только предполагает то, что нужно сделать, или изображает то, что уже сделано и делается. В первом случае... она берет свои материалы и основания из чистой науки; во втором — из самих фактов жизни. Таким образом, вообще говоря, литература представляет собой силу служебную, которой значение состоит в пропаганде, а достоинство определяется тем, что и как она пропагандирует. Художники должны ограничиваться более частным, социальным служением: они приводят в сознание масс то, что открыто передовым деятелям человечества. Литераторы в этом “обыкновенно опаздывают”» [1: с. 359-360]. Воззрения Н.А. Добролюбова на искусство интересны лишь тем, что они ярко показывают, до какого абсурда может довести утилитаристский взгляд на искусство.
Примером ошибок оценки произведений искусства на основе ложной методологии может служить литературно-критическая деятельность М.Е. Салтыкова-Щедрина, сотрудника журналов «Отечественные записки», «Современник» в пору, когда их художественную политику определяли революционные демократы. В 1863 году М.Е. Салтыков-Щедрин опубликовал статью «Стихотворения А.А. Фета». Теоретическими предпосылками его анализа стали положения: в поэзии должна заключаться «ясная и положительно сформулированная мысль», «желания должны иметь определенную цель», а не «какие-то тревоги желания», богатое содержание (у Фета содержание «бедное»: «вечер весенний, летний, зимний, утро зимнее», «душистый локон, прекрасные плечи, словом, любовь» — «такими кушаньями не объешься»); главное: поэзия должна «отзываться на многочисленные и разнообразные запросы жизни». На основе этого метода автор статьи делает вывод о «скудости, ограниченности и бессилии таланта А.А. Фета, поэта второстепенного», который скоро выдохнется. Сотрудники журнала требовали от искусства «суда над действительностью», т. е. над Россией, и пропаганды «прогрессивных», т. е. буржуазных взглядов на действительность. Поскольку автор статьи такого в поэзии Фета не обнаружил, он объявил его «второстепенным поэтом», который скоро станет невостребованным. На основе этого метода Салтыков- Щедрин так оценил роман И.А. Гончарова «Обломов»: «Что за хлам, что за ненужное развитие Загоскина, что за избитость форм и приемов» [9: с. 139-143].
В эти же годы вышли статьи авторов, основывавшихся на «артистических», т. е. художественных методах в понимании искусства (В.П. Боткин,
А.В. Дружинин), которые оценили поэзию Фета чрезвычайно высоко. Так же оценивал его поэзию и Л.Н. Толстой. Сегодня А.А. Фета включают в число самых значительных поэтов России. Вот какова роль эстетического метода, его значение в оценке произведений искусства.
Выдающийся вклад в исследование природы искусства внесли русские философы ХЕХ-ХХ веков. Им удалось выявить сущностные свойства искусства. Они исходили из категорий, выработанных русской философией: целостность, соборность как вид гармонии, собственная необходимость явления, понимаемая ими как духовность. Один из основателей этого направления в теории искусства А.В. Дружинин назвал это направление артистическим (от фр. ай — искусство). Позднее его стали называть теорией «искусства для искусства».
Представители артистического направления видели в искусстве не «образное воплощение идеи», то есть рациональное содержание, а духовность. Они делали акцент не столько на выяснение сущности искусства, видимо, считая ее известной, а на его конкретное пребывание в действительности, что позволило им раскрыть важные стороны и самой сущности искусства.
Одним из представителей этого направления был А.С. Хомяков. Идеи Хомякова оказались актуальными и для нашего времени. Так, он критикует односторонность рассудочности, рационализма, получивших под влиянием западного просвещения широкое распространение в России к XIX веку. Такая односторонность обедняет человека и делает его невосприимчивым ко всей полноте жизни, прекрасному и искусству. Другая его мысль, относящаяся к нашей проблеме, заключается в том, что художество «растет только на жизненном корне живого человеческого общения», живое общение происходит в кругу того народа, к которому принадлежит художник. Вне определенного народа «человечество есть только идея отвлеченная», из которой не может вырасти искусство по самому своему существу. «Прекрасное одно, но выражение его различно по условиям места и времени». Художник творит не только своей собственной силой: «духовная сила народа творит в художнике». Поскольку народ сохраняет всю полноту жизни, духовность (это и есть «народный дух»), истинный художник творит в русле традиций своего народа [14: c. 138-139]. Тот, кто следит за развитием искусства, увидит претворение идей этого великого русского мыслителя в действительности русской и мировой культуры.
Против прагматического отношения к искусству выступали русские эстетики XIX века П.В. Анненков и В.П. Боткин, а также А.В. Дружинин. Художественность — не забава, как это считали утилитаристы. П.В. Анненков писал, что искусство — не суд жизни, а любовь к жизни, «...кто же не отнесет к числу практически полезных предметов науку благородно мыслить и благородно чувствовать, в которой Пушкин был учителем, непревзойденным доселе?.. Благородство побуждений сделались так уж общи... что литературный судия может закрыть книгу... и сказать: «спасибо великому деятелю, но дело его кончено”» [1: c. 356]. Искусство через гармонию и меру приводит к гармонии и мере душу человека.
Наиболее полно воззрения художественного направления в теории искусства выразились в работах В.П. Боткина, весьма ценимого многими своими великими современниками. Его работу «Стихотворения А.А. Фета» Л.Н. Толстой называл «катехизисом поэзии». В.П. Боткин исходил из следующей логики: «Красота... не есть только случайная принадлежность каких-либо явлений в природе: красота составляет вечную основу мирового духа, основу всей творческой силы вселенной... Немая поэзия природы есть наша сознательная поэзии» [2: c. 198]. Поэтому поэзия не есть просто литературный продукт, как его понимают близорукие практики, а «вечное существенное свойство человеческой души». Критерием художественности Боткин считал наличие в произведении вечной поэтической души, красоты.