В заключение можно отметить, что утверждение Фрейда о том, будто его теорию доказывают его терапевтические успехи, не учитывает тот факт, что (а) отсутствует какое-либо независимое подтверждение успехов, о которых он заявлял; (б) многие люди с невротическими симптомами выздоравливают со временем без помощи какой бы то ни было терапии; (в) улучшение состояния после терапии свидетельствует не о правильности теории, а только о том, что принесло пользу нечто в отношениях пациента и терапевта или в их беседах; (г) если выздоровление зависит от применения обоснованной теории (предполагается, что другие виды терапии необоснованны, а значит неэффективны), при анализе процент успеха должен быть выше, чем при других видах терапии, но это не так; (д) психоанализ не всегда излечивает невроз (как признавал сам Фрейд), а те неврозы, которые он якобы излечивает, иногда появляются снова — едва ли убедительное подтверждение теории и ее предполагаемых доказательств на практике.
Терапия. Психоаналитики часто сообщают об успехе их курсов терапии. Однако Вольпе (Wolpe, 1981), один из основоположников поведенческой терапии, цитирует «видного психоаналитика» (Schmideberg, 1970), который сообщает о ряде явных неудач. Шмидеберг упрекает коллег в том, что они заставляют пациента чувствовать, будто неудачу по-
163
терпел он, а не система. В одном случае мужчина с тревогой и комплексами (inhibitions), обусловленными исключительно его неопытностью и происхождением из бедной семьи, подвергался анализу в течение 30 лет. Его состояние нисколько не улучшилось, и при этом он лишился средств, оплачивая свое 30-летнее лечение, прежде чем прийти к Шмидебергу. В другом случае у женщины, у которой не было симптомов, но которая хотела жить более насыщенной жизнью, возникла фобия, и ее состояние ухудшалось в течение 12 лет при двух аналитиках. Вольпе замечает, что он видел множество подобных случаев и считает, что аналитики говорят пациентам, что отсутствие у них улучшения или ухудшение их состояния вызвано сопротивлением, вместо того чтобы признать, что лечение могло оказаться неадекватным. Вольпе интересуется, почему терапевт, специализация которого устранять сопротивление, но который за пять или десять лет не может добиться успеха, рекомендует тот же метод лечения. Неудачи бывают во всех видах психотерапии, но постоянные неудачи в течение нескончаемых лет, по-видимому, присущи только психоанализу.
Психоанализ действий Шефера
Шефер следует фрейдовскому акцепту на младенческую сексуальность и бессознательные влияния, несмотря на проблемы, с которыми сталкиваются эти конструкты. Другая критика включает замечание Лири (Leary, 1989), согласно которой ничто в формулировках Шефера не показывает, почему беседы вокруг психоаналитических понятий должны вызвать больший терапевтический эффект, чем вокруг диалектических или поведенческих понятий. Психоанализ может быть подтвержден, доказывает она, только если изложенная история относится к чему-то, выходящему за рамки того, что относится к компетенции психоанализа. Кроме того, настаивает она, основой психоанализа является вытесненное прошлое, и заменить его конструкцией настоящего — значит мало что оставить от психоаналитики. Однако Берман (Berman, 1985) считает, что подход Шефера (а) позволяет аналитикам быть более гибкими, поскольку им более не нужно выискивать «подлинные» истории, и (б) вызывает изменения личности у объектов анализа, когда они отбрасывают свои отрицания и механизмы защиты, тем самым обнаруживая более содержательные стороны своей жизни.
Баррот (Barratt, 1978) заявляет, что язык действий Шефера не способен дать объяснение важнейшему психоаналитическому понятию отчуждения, которое имеет место, когда «Я» отщепляется от «Оно» и вытеснений «Оно», тем самым аннулируя различие между сознательным и бессознательным, которому верен Шефер. Возражая Барроту, Фурше (Fourcher, 1978) защищает Шефера, приветствуя его переход от биологических метафор и физических
механизмов к смыслу и межсубьектным отношениям. Другие (Ellman & Moskowitz, 1980) считают ошибочным использование им исключительно того, что наблюдается в психоаналитической ситуации, поскольку это ограничение мешает использованию ценных онтогенетических данных. Эллман и Московиц также недовольны тем, что его «строго реалистичная позиция» игнорирует многое из того, что является ценным в психоанализе.
ВЫВОДЫ
Академическая психология в целом считает психоаналитическую теорию ненаучной и уделяет ей мало внимания, за исключением обязательного упоминания в учебниках. Критики в психологии, философии и других областях убедительно доказывают, что она может предложить очень немногое. Фактически они утверждают, что это не теория, которая пока еще не получила эмпирической поддержки, а в сущности псевдонаука. Учитывая ее многочисленные недостатки, некоторые критики (Ruse, 1985; Crews, 1996) говорят, что едва ли стоит тратить усилия на проверку тех немногих утверждений, некоторую ва-лидность которых можно продемонстрировать с помощью тщательных и строгих исследований. Сам психоанализ не имеет организационной структуры, чтобы участвовать в программах исследования, и не имеет университетских связей для достижения этой цели. Кроме того, те, кто занимается в университетах психологическими и психиатрическими исследованиям и, обычно проявляют незначительный интерес к психоанализу. Тем не менее его сторонники выказывают все больший интерес к систематическим исследованиям, отходя от существовавшей долгое время точки зрения, что процедура психоанализа сама по себе является исследованием и что только это исследование значимо. Стоит заметить, что растущий интерес к исследованиям, по-видимому, сопровождается все большим отходом от ортодоксии.
Психоанализ как форма психотерапии изобилует проблемами. Это медленная, нудная и дорогостоящая процедура. Другие виды психотерапии можно применять с равной или большей эффективностью в течение намного более коротких периодов времени. Сегодня цель большинства видов психотерапии — не борьба с гипотетическими темными инстинктами индивидуального прошлого, а выработка новых моделей поведения, которые позволяют индивиду функционировать в его среде. Тем не менее система имеет массу приверженцев среди специалистов, работающих с людьми, включая социальных работников и арт-терапевтов.
Несмотря на это, психоанализ как теория (или множество теорий) и как терапия отличается боль-
164
шой замкнутостью. И многие неаналитики, на которых он оказывает влияние, не читают эмпирические и логические труды, указывающие на его серьезные недостатки, как и не оценивают они теоретические и прикладные альтернативы ему. Кажется вероятным, что за людьми, принадлежащими системе, такими как Шефер, Гилл, Спенс и другие, которые заметно отклонили теорию от ее физических и биологических допущений, последует новое поколение, которое еще больше модифицирует ее, так что у нее останется мало общего с Фрейдом. В то же время другие постараются сохранить связи с традицией, тем самым обеспечив ее продолжение. Такие новации, как пси-
хология Я, оживили некоторые ветви системы, и они, вероятно, продолжат развиваться, но при этом уведут и теорию, и практику еще дальше от ортодоксии.
Поскольку тех многочисленных медикаментозных средств, которые теперь применяются при неадекватном поведении, обычно бывает недостаточно для устранения проблем и поскольку лекарства совершенно непригодны во многих случаях, связанных с плохой адаптацией, психотерапия продолжает играть здесь важнейшую роль. Вероятно, различные варианты психоанализа продолжат удовлетворять эту потребность, наряду с десятками других форм психотерапии.
165
Часть III. Эйвароцентрические системы
Глава 6. Анализ поведения: от оперантного обусловливания к поведенческой терапии...
ВВЕДЕНИЕ
Если вы выбираете ключ и он открывает замок, вы, вероятно, и в дальнейшем будете выбирать этот ключ для того же замка. Если кто-то говорит вам, как хорошо вы выглядите в вашем новом свитере, вы, вероятно, чаще будете надевать этот свитер в будущем. Это примеры принципа подкрепления, играющего фундаментальную роль в анализе поведения. Термин «подкрепление» означает нечто, усиливающее поведение или способствующее более вероятному его повторению. Термин «анализ поведения» противостоит термину «психоанализ». Согласно точке зрения сторонников данного подхода, анализу подвергается не психика (psyche), а поведение, да и сам анализ базируется на экспериментальном методе, а не на изучении истории пациентов. Поэтому иногда используется термин «экспериментальный анализ поведения».
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ
Большинство студентов, изучающих психологию, знакомятся с четырьмя основными режимами подкрепления, обычно на примере крыс, нажимающих на рычаг, или голубей, клюющих диск. Эти «операции» («operations»), которые выполняют животные, послужили основанием для названия «оперантное обусловливание» («operant conditioning»). Оперантное обусловливание отличается от классического (респондентного) обусловливания тем, что животное должно выполнить определенное действие (операцию), чтобы получить подкрепление, причем это действие предшествует подкреплению. При классическом обусловливании, как в случае с собаками Павлова, у которых выделяется слюна в ответ на звук колокольчика, так как они ожидают, что за этим последует кормление, животные остаются пассивными. Они не делают ничего для того, чтобы «заработать» подкрепление в виде мяса, и выделение слюны наступает после звонка колокольчика. (Различие между оперантным и классическим обусловливанием иногда не является очевидным [Мооге, 1973; Rachlin, 1991а], и ряд последних исследований в области анализа поведения посвящен выяснению взаимосвязей между обоими видами обусловливания.)