В числе различий между двумя системами можно указать следующие: феноменологическая психология пытается раскрыть смыслы, которые проживают люди, а не средства предсказания и контроля (как это делает анализ поведения). Ее акцент на этих смыслах резко контрастирует с методом оперантного обусловливания и стратегиями формирования поведения, используемыми анализом поведения. Последний не проявляет интереса к смыслам, а лишь к условиям подкрепления, которые вызывают те или иные формы поведения. Смысл сам по себе можно рассматривать как продукт подкрепления. Являясь энвайроцентрической системой, анализ поведения заимствует концепции естественных наук, тогда как феноменология, являющаяся преимущественно нецентрической системой, черпает материал из жизни как она проживается; последняя стремится расширить спектр науки, распространив ее на события, присущие исключительно людям. Хотя обе системы используют описания, анализ поведения применяет их к любым движениям тела в сочетании с подкрепляющими стимулами. В отличие от него феноменология применяет их к «ситуации с точки зрения субъекта поведения» (Giorgi, 1975, р. 209), то есть к интенциональности.
Когнитивная психология
Когнитивисты исходят из предположения о существовании внутренних структур, включающих хранилища долговременной и кратковременной памяти, цепи обратной связи, ослабители сигналов и т. д., организующих знание и определяющих, каким образом оно будет развиваться и использоваться. Они используют экспериментальные процедуры и сбор количественных данных и практически не обращают внимания на контексты. Такой подход радикально отличается от процедур феноменологии, которая занимается поисками смыслов как части специфического контекста. Как и бихевиоризм, когнитивизм может рассматривать «субъекта» лишь как лишенного субъективности, тогда как феноменология как раз направлена на поиски субъективности. Сравнения по этим двум пунктам являются в высшей степени характерными примерами различий между органоцен-трической и нецентрической системами.
Диалектическая психология
Хотя диалектический процесс служит в качестве описания в большинстве случаев взаимозависимости и взаимодействия событий для феноменологической психологии, последняя не содержит эксплицитных предположений (как это свойственно диалектике) о том, что все во вселенной находится в непрерывной борьбе противоположностей. Диалектики предполагают глубинную двунаправленную связь между индивидом и его миром; феноменологи отводят основную роль в этих взаимоотношениях индивидууму и таким образом отходят от истинной диалектики.
Обе системы сходятся в том, что придают важное значение контексту и истории развития индивидуума. Оба отвергают представления о жестко фиксированной и размещаемой в специальных хранилищах памяти, и некоторые диалектики соглашаются с отказом от представления о мозге как вместилище психической активности; однако другие представители диалектики, в особенности русской и китайской, придерживаются в высшей степени редукционистского подхода.
Гуманистическая психология
Термин «гуманистическая психология» иногда используется как взаимозаменяемый с термином «экзистенциально-феноменологическая психология». Действительно, первая заимствовала у последней такие концепции, как интенциональность, становление и аутентичность, однако между обеими системами сохраняются значимые различия. Большинство работ по гуманистической психологии носит мента-листский характер и предполагает самокаузальность (самопричинность). В то же время феноменологи приуменьшают роль (однако не полностью устраняют) картезианских дуалистических конструктов физического / нефизического или внутреннего / внеш-
318
него, чего не делает гуманистическая психология. Феноменологи подчеркивают роль отношений «человек—объект» (интенциональности), хотя и рассматривают их не как полностью двунаправленные и взаимозависимые (Bucklew, 1955; Ratner, 1971); представители гуманистической психологии используют термин «интенциональность» менталистически и подчеркивают роль автономного Я.
Феноменологи также практически не проявляют интереса к телеологии или целенаправленности, концепции, являющейся фундаментальной для гуманистической психологии. Гуманистическая психология иногда рассматривает выборы как полностью свободные акты. Для феноменологии выборы всегда являются частью ситуации и могут функционировать только в рамках конкретной ситуации. Более того, акт выбора изменяет ситуацию, и эта новая ситуация изменяет дальнейшие выборы. Обращаясь к экзистенциальной составляющей экзистенциально-феноменологической психологии в сравнении ее с гуманистической, последняя склонна рассматривать человеческую деятельность как оптимистическую и позитивную, наделяя каждого индивида ценным потенциалом; экзистенциализм же рисует довольно мрачную картину, подчеркивая роль тревоги и страха перед свободой. Гуманистическая психология нацелена на самоактуализацию, самореализацию и достижение пиковых переживаний; экзистенциалисты придают основное значение становлению, аутентичности и смыслам / значениям.
Симпозиум, проведенный в университете Райе (Rice University) в 1963 году по теме «Бихевиоризм и феноменология: противоположные основания современной психологии» (Wann, 1964), фактически противопоставил друг другу гуманистическую и поведенческую психологию. Как заметил один комментатор: «Этот симпозиум вполне мог рассматриваться впоследствии как один из наиболее превратно понятых и превратно ориентированных в истории психологии (Egan, 1970, р. 567). Комментарий приводился в контексте опубликованной спустя несколько лет статьи (Hitt, 1969), где цитировались отдельные высказывания представителей менталистской («феноменологической») и поведенческой психологии, сделанные в рамках данного симпозиума; автор пытался показать, что каждый из подходов содержит определенные истины и что в совокупности они могут обеспечить психологии большую полноту. Вероятно, двумя наиболее грубыми ошибками симпозиума были (а) представление о том, что феноменология имеет дело с внутренней человеческой активностью, и (б) неспособность осознать тот факт, что феноменология сама по себе является формой поведения, а не нечто, противопоставляющее себя поведению. Эти заблуждения и «карикатура на феноменологию» (Egan, 567) являются иллюстрацией общераспространенного ошибочного понимания феноменологии и смешения ее исходных положений с положениями, более близкими к гуманистической психологии.
Интербихевиоральная психология
Если сравнить феноменологическую психологию Мерло-Понти с интербихевиоральной психологией Дж. Р. Кантора, мы обнаружим многие проявления сходства и некоторые различия. Обе системы проводят различие между функциональным или смысловым характером стимулов и их физическими характеристиками; аналогичным образом, обе проводят различие между реакциями и функциями реакций; обе рассматривают стимул и реакцию как взаимозависимые; обе указывают на взаимозависимость сеттинга и реакции; обе отвергают представление о внешней сре-довой стимуляции и внутренней физиологической причинности реакций или о диалектическом взаимообмене между индивидуумом и его окружением; обе отвергают различение внешнего и внутреннего; обе рассматривают свет как контактную среду (medium), а не как стимул, обращаемый в объект; обе отвергают представление о причинности как линейной цепи событий. Далее, выдвинутая Мерло-Понти концепция «проживаемого тела» как потенциалов, взаимодействующих с окружением, представляется согласующейся с акцентом интербихевиоризма на биологии как участвующего фактора (необходимого, но не достаточного условия) в психологических событиях.
Различие между двумя системами состоит в том, что у Мерло-Понти до некоторой степени сохраняется представление о психическом или сознании. Хотя концепция интенциональности, в которой придается большее значение индивидууму, чем самим отношениям, предложенная Мерло-Понти, кажется, противоречит его собственным попыткам движения к последовательно диалектическому взгляду на отношения «индивидуум—мир». Это также отражается в использовании им понятия интенциональности по отношению к реакциям на объекты, которые физически не присутствуют — как в случае воображения, — как если бы они порождались разумом. Интербихевиоризм же в этих случаях указывает на замещающие стимульные объекты, являющиеся частью взаимодействий «организм—объект». Интербихевиорис-ты утверждают, что в той степени, в которой «психическое» относится к чему-либо, лежащему за рамками выработанных в ходе исторического развития абстрактных конструкций, оно может относиться только к конкретным событиям, составляющим поле взаимодействий. Таким образом, переживание радости, акт веры, восприятие и т. д., представляют собой взаимодействия, не сводимые к физиологии или к чему-либо, относящемуся исключительно к организму. Феноменологи настаивают на том, что если мы радуемся, то радуемся чему-то, если мы верим, то верим во что-то, если воспринимаем, то воспринимаем нечто. Интербихевиоризм делает акцент на этих взаимоотношениях (в то же время признавая, что некоторые акты включают организм и стимуляцию, обеспечиваемую его собственными реакциями, в большей степени, чем другие акты) как полевых событиях, исключающих обращение к дополнитель-
319
ным менталистским конструктам. Феноменология же, напротив, до некоторой степени сохраняет мен-талистскую ориентацию и органоцентризм, примерами чего служат однонаправленность и подразумеваемое порождение воображаемых объектов, приписываемые феноменологией интенциональности.