Одним из ведущих представителей данной системы в американской психологии является Амедео Джорджи (Amedeo Giorgi), который описывает ее предмет
«...как контекстуализированные и определяемые ситуативно опытно-поведенческие отношения человека с самим собой, миром и другими. Таким образом, базовой единицей психологического анализа является ситуация, и анализ всегда нужно начинать с конкретного поведения и опыта индивидуума в определенной ситуации, однако это не следует понимать на чисто физическом уровне. Горизонты будущего (намерения, ожидания и т. д.), а также история (воспоминания, привычки и прошлые интерпретации) как поведения, так и опыта, принадлежат конкретной ситуации, формирующей базовую единицу (анализа). Аналогичным образом, сеть латеральных отношений со значимыми другими, оказывающими влияние на специфические формы поведения, также относится к ситуации. Конкретное наполнение ситуации определяется тем, что спонтанно относится к ситуации самим субъектом, а не только тем, что представлено исследователю на уровне восприятия» (Goirgi, 1976, р. 330).
Фраза «поведение и опыт» регулярно используется в данной системе, и на первый взгляд предполагает наличие дуализма «разум—тело». Однако оба существительных представляют собой не арифметическую сумму, как можно предположить, исходя из союза «и»; они представляют собой две точки зрения — со стороны наблюдателя и со стороны субъекта действия. Поведение — это то, что я делаю с вашей точки зрения; опыт — это то, что я делаю со своей собственной точки зрения. Союз «и» обозначает диалектическое отношение между наблюдателем и субъектом действия, включающее смену ими (внешней и внутренней) точек зрения. Опыт и поведение предполагают «одну реальность — человеческое действие, рассматриваемое с двух различных сторон» (Romanyshyn, 1978, р. 34). На такое понимание указывает также и ссылка /Джорджи на «контекстуализированные и определяемые ситуативно опытно-поведенческие отношения человека с самим собой, миром и другими» в приведенной выше цитате. С точки зрения наблюдателя, действие может быть либо видимым, либо невидимым; то же самое верно и в отношении субъекта действия.
Исследования детского развития также привлекались экзистенциалистами для того, чтобы поставить
312
под сомнение различение между разумом и телом, или внутренним и внешним. Симе (Sims, 1993) сообщает, что дети не различают внутреннее и внешнее (разум и тело), и их рисунки иллюстрируют те смыслы, которые мир имеет для ребенка, те вещи, которые они выбирают для его изображения, и способ, каким они изображают его: например, выходящие из головы пальцы; дом, передняя и задняя стороны которого видны одновременно; кот с двумя лапами, вытянутыми в стороны от тела. Мир
«...выстреливается векторами смысла, а не сооружается из элементов концептуального мышления... Представление Мерло-Понти о "проживаемом теле" ("lived body") предполагает, что мы переживаем опыт наших тел не как анатомических, механических, внешних оболочек нашихдуш, но как сил, которые вступают в взаимодействие с окружающей средой... Ребенок, проживающий свое тело, переживает его не как объект, но как переплетенное с ситуацией осмысленным образом. Нет ничего субъективного внутреннего и объективного внешнего по отношению к проживаемому телу, а лишь поток жестов между собой и другим» (р. 36).
Иногда феноменологическая психология используется в сочетании с экзистенциализмом под громоздким названием экзистенциально-феноменологическая психология. «Экзистенциальная» составляющая этого термина относится к исключительно человеческим характеристикам существования, таким как свобода, надежда, любовь, счастье, отчаяние, беспокойство, гордость и решимость. Его «феноменологическая» составляющая относится к дескриптивному методу определения структуры, сущности или формы осмысленного мира. Мир и человек не существуют отдельно друг от друга. Они сосуществуют и соформируют один другого, подобно тому как переходящие одна в другую части известной иллюстрации с вазой и двумя профилями лиц также соформируют друг друга. Без одного из них другой не имеет смысла (Valle & King, 1978).
ИМПЛИЦИТНЫЕ ПОСТУЛАТЫ
Поскольку Мерло-Понти является основателем и центральной фигурой в феноменологической психологии, представляется естественным выбор его кандидатуры в качестве источника для составления списка постулатов данной системы. Некоторые из постулатов с достаточной очевидностью вытекают из его работ, тогда как другие потребовали более сложного логического вывода. Приводимый ниже пере-
чень является, в известной степени, предварительным.
Протопостулаты (общие руководящие допущения, касающиеся науки в целом):
1. Природа не представляет собой тотальной взаимозависимости всего, при которой не существует никаких различий; в то же время она не складывается из изолированных процессов. Природа состоит из структур, включенных в непрерывные отношения, являющиеся свойствами целостностей.
2. Наука занимается поиском законов, которым подчиняются эти структуры.
3. Структура и закон представляют собой диалектическую или реципрокную пару, а не отдельные сущности (beings).
Метапостулаты (поддерживающие допущения для конкретной науки):
1. Психологические события не сводимы к биологии, химии или физике, которые, однако, обеспечивают условия реализации поведения.
2. Наряду с физическими характеристиками мир обладает смыслами. Именно эти смыслы представляют главный интерес для психологии.
3. Ни внутренние, ни внешние определяющие конструкты (determiners) не являются релевантными для научной психологии.
Постулаты (допущения, касающиеся предмета изучения):
1. Поведение невозможно адекватно понять ни как механические реакции на стимулы, ни как вызванное заключенной внутри организма душой (mind).
2. Поведение представляет собой взаимодействие, диалектический обмен, отношение.
3. Имеющее смысл поведение составляют отношения между субъектом (конкретным человеком) и объектом, однако человек более важен, чем отношение.
4. Объективное и субъективное различаются только как системы отсчета.
ИССЛЕДОВАНИЯ
Вероятно, наиболее известным исследованием с использованием феноменологического подхода стало экспериментальное исследование, проведенное Альбертом Мишоттом (Albert Michott) в университете Ловэн (Louvain) в Бельгии. Мишотт занимался изучением воспринимаемой причинности. В одном эксперименте он проецировал два световых пятна на экран. В зависимости от того, как эти пятна сближались, соединялись и расходились, испытуемые воспринимали какое-либо одно из пятен как причину
313
движения другого. Мишотт открыл ряд принципов, включая запуск (launching) и вовлечение (entrain-ment). Впечатление запуска возникает, когда объект А движется навстречу Б и останавливается, а Б начинает двигаться в том же направлении, что двигался А. Испытуемые видят, что А толкает Б. Эффект вовлечения возникает, когда А продолжает двигаться вместе с Б; кажется, что один объект захватывает другой и тащит его за собой. Однако эффекты варьируются в зависимости от различных паттернов сти-мульных условий, которые Мишотт исследовал очень тщательно. Ему удалось продемонстрировать характер воспринимаемых причинных значений (causal meanings). Другие исследователи смогли повторить и тем самым подтвердить результаты, полученные Мишоттом.
Наиболее важным в этих экспериментах явился не тот факт, что испытуемые осмысливали причинность на основе законов физики, касающихся массы, скорости и импульса, хотя объектами наблюдения в них были всего лишь световые пятна. Важным является то, как вещи переживаются в опыте. Причинность, указывает Мишотт, существует феноменологически, независимо от знания физики, а иногда даже в противоречии с физическими законами. Он приходит к заключению, что восприятие является не интерпретацией (мы видим, когда мы умственно интерпретируем то, что мы видим), но способом непосредственного получения опыта (Michotte, 1963,1991). В другой серии экспериментов он исследовал кажущееся постоянство (apparent permanence). Мишотт показал, при каких условиях объект, когда он исчезает из виду, например скрывается за ширмой, все еще воспринимается как существующий (обладающий постоянством) и при каких условиях он просто исчезает и прекращает свое существование. Другие исследования показывают, каким образом люди воспринимают двумерное изображение как трехмерное. Поскольку стимульные паттерны определяют характер такого восприятия, для его объяснений не нужно прибегать к предположению о когнитивном интерпретаторе. Эксперименты Мишотта хорошо согласуются с более поздними работами Тибсвнапо экологическому восприятию (Gibson,- 1979; см. главу 13, с. 328). Исследования Мишотта указывают путь к строгой методологий изучения значений / смыслов, включающей как феноменологию, так и экспериментальные процедуры; тех же результатов невозможно достичь при отсутствии любой из этих составляющих.
В случае принятия решений феноменологический метод дает иные результаты, чем метод когнитивной психологии. Когнитивист использует экспериментальный метод, "чтобы найти правило или стратегию, которые человек использует, производя выбор. Один из полученных когнитивистами результатов состоит в том, что человек приписывает определенные атрибуты каждому возможному выбору, суммирует эти атрибуты и выбирает вариант, имеющий максималь-
ную сумму. Феноменолог рассматривает такое объяснение как игнорирующее контекст, а также исторические и культурные связи, утрачиваемые в абстрактных стратегиях, являющихся следствием навязанных экспериментатором структур. В то же время такие результаты не дают адекватной картины опыта человека, делающего выбор. Это и неудивительно, поскольку когнитивист планирует экспериментальную ситуацию таким образом, чтобы изучать только стратегии, и вряд ли может увидеть альтернативы или дополнительные операции. При феноменологическом подходе исследователь пытается описать процесс выбора, прося испытуемых думать вслух и записывая их отчеты (Karlsson, 1987, 1988, 1992). Анализ таких отчетов показывает, что использование стратегий — это только одна из нескольких операций или фаз принятия решения. К таким фазам относится, во-первых, поиск и уточнение информации; затем оценка и сравнение альтернатив; отсеивание и выбор альтернатив; и наконец, подтверждение выбора.