301
Феноменологическая психология
Браун (1972) сравнивает высказывание Сартра о различии между фактами и сущностями с аналогичными различиями между R- и Q-методологией. Черты личности, которые R-методология пытается измерять, никогда не смогут раскрыть субъективности. Хотя Мерло-Понти, основоположник феноменологической психологии и единомышленник Сартра, выступает за бихевиоризм в широком понимании и отводит центральное место в своей системе взаимодействию индивида и мира, значительно приближаясь в этом отношению к философии Q-методологии, он остается до некоторой степени привязанным к конструкту сознания, оказываясь не в состоянии до конца освободиться от ментализма. В силу этого по ряду соответствующих аспектов его феноменологическая психология продолжает расходиться с опе-рантным субъективизмом. Тем не менее Q-методоло-гия могла бы оказаться весьма полезной для феноменологических исследований, придав им строгость и ясность, которых недостает «феноменологическому методу». Приближая свои Q-исследования с участием еще не владеющих чтением и письмом детей к феноменологическому подходу, Тэйлор, Делпрато и Кнапп (Taylor, Delprato & Knapp, 1994) демонстрируют пример такого использования Q-методологии.
Постмодернизм и социальный конструкционизм
Браун (1995а) отмечает, что поскольку бихевио-ральная наука на определенном этапе своей истории рассматривает субъективность и ментализм как одно и то же, отвергая оба из них, постмодернисты заключают, что отрицание субъективности означает насмешку над человечеством, в результате чего приходят к полному отрицанию науки. Это досадное заблуждение, потому что субъективная наука, Q-методология, готова была бы поддержать критическое отношение постмодернизма к исключению субъективности из сферы науки, сохраняя при этом научный подход к человеческому поведению.
Социальный конструкционизм находит различные применения Q-методологии: в частности, в исследованиях, связанных с лесбиянством (Kitzinger, 1996), психоанализом (Edelson, 1989), феминизмом и порнографией (Gallivan, 1994), а также жестоким обращением с детьми (Stainton Rogers & Stainton Rogers, 1989).
КРИТИКА
Q-методология могла бы избежать некоторой путаницы, если бы последовательно использовала бихеви-оральную, а не менталистскую терминологию. Одна-
ко представители этой системы продолжают использовать такие понятия, как «внутреннее» и «внешнее», или говорить о «внутренней» и «внешней» точках зрения, а также такие конструкты, как «психические состояния» («states of mind»). В частности, они заявляют, что имеют дело с «психическими состояниями», в отличие от «объективных состояний», а также с «внутренней» точкой зрения, в отличие от «внешней». И хотя приверженцы Q-методологии определяют эти понятия как относящиеся исключительно к позиции испытуемого, наша культура настолько глубоко пронизана представлениями о дуализме «душа—тело», что такие термины неизбежно трактуются в дуалистическом духе и лишь способствуют превратному пониманию. В частности, Дайджкер (Duijker, 1979) пытается понимать Q-методологию как последовательно дуалистическую систему, еще далее развивая ее трактовку в терминах дуализма «душа—тело». Создается впечатление, что использование определенной терминологии способствует превратному пониманию Q-методологии этим автором, или, по крайней мере, укрепляет его в своих ошибочных предположениях. Стефенсон в конце концов признал, что «моя» и «ваша» точка зрения являются более адекватными описаниями, чем «внутренняя» и «внешняя» точка зрения. Несмотря на тот факт, что в психологической литературе термин «субъективный» нередко используется в значении «ментальный» (психический, mental), полностью отказаться от этого термина, по-видимому, невозможно, и Q-методология старательно пытается уточнить, что этот термин употребляется по отношению к поведению.
С экономической точки зрения, Q-методология, поскольку она нуждается в меньшем количестве испытуемых, чем R-методология, обычно требует меньших финансовых затрат; однако эта экономия отчасти съедается тем, что Q-сортировка требует подробного объяснения процедуры каждому испытуемому, а часто и последующего интервьюирования. Как правило, сортировку в течение одного сеанса может выполнять только один человек, хотя возможно проведение сортировки и в групповом режиме. Помимо указанных выше преимуществ (и ограничений) Деннис (Dennis, 1986) указывает на ряд дополнительных преимуществ, включая высокую надежность результатов, отсутствие оставляемых без внимания результатов и «неопределенных» («undecided») реакций, а также — благодаря самосоотнесению — отсутствие необъективности в пользу средовых факторов.
ВЫВОДЫ
Q-методология — это не просто очередная оценочная процедура или методика измерения мнений и предпочтений, как, впрочем, и не чисто техническое средство диагностики личности. Она выходит за рам-
302
ки обычной R-традиции проведения количественных исследований, а также не является прямым продолжением качественных исследований, как правило, направленных на поиски паттернов или отличительных характеристик путем интервьюирования испытуемых. В противовес последним, она предъявляет испытуемым конкретные тестовые стимулы, на которые они реагируют, — стимулы, которые они должны рассортировать по категориям в соответствии с их субъективным значением для каждого испытуемого. Такая однозначная сортировка по категориям обеспечивает базис для строгого математического анализа. При наиболее последовательном использовании Q-методология предоставляет исследователю «уникальное средство проникновения во все богатство человеческой субъективности» (Dennis, 1996, р. 7).
Q-сортировка может показаться скорее технологией, чем философией науки, просто одной из враждующих позиций в разногласиях между Q- и R-методо-логией. Однако «дело касается значительно большего, чем просто операций, называемых "Q-техникой", а именно всеобъемлющего подхода к изучению поведения, в котором человек рассматривается как целостное мыслящее и действующее существо» (Stephenson, 1953, р. 7).
Несмотря на значительный прогресс объективной науки и технологии, научные достижения несут с собой не только благоприятные, но и нежелательные последствия. В этой ситуации крайне важной оказы-
вается роль субъективности как уравновешивающей силы, утверждает Браун (Brown 1994a), развивая мысли Стефенсона (Stephenson, 1978):
«Мы остаемся почти в полном неведении относительно субъективности, сопровождающей такие события, как моральные нормы, страхи, проявления ненависти и этнических предпочтений, так что наше собственное мышление и мотивация, как и наше понимание, остается практически на том же месте, где оно находилось во времена Ньютона, ничуть не избавившись от современных аналогов охоты на ведьм, проявлений социальной и религиозной нетерпимости и межгруппового насилия. Мы не можем не спрашивать себя, а не могло бы положение вещей быть иным, если бы больше ресурсов было уделено пониманию условий человеческого бытия — например, выяснению человеческих факторов, ответственных за развязывание войн, а не разработке материальных средств их ведения, — однако это потребовало бы совершенно иного взгляда на субъективность и желания поставить ее изучение на научную основу в равной степени с объективностью. Наука повинна в том, что она не сделала этого до сих пор и не проявляет никаких признаков того, что она собирается это сделать» (Brown, 1994).
303
Глава 12. Феноменологическая психология: смысл, сознание и связь с миром
ВВЕДЕНИЕ
Слово «феномен» (phenomenon) означает явление (appearance). Многие психологи полагают, что феноменологическая психология занимается изучением разума или субъективного опыта — явлений (appearances), — и представляет собой форму интроспекции. Однако такое представление неверно. По Крюгеру (Kruger, 1983), феноменологическую психологию можно определить как «науку о природе нашего присутствия перед миром» («the study of the nature of our presence to the world») (p. 19). Когда мы думаем, мы думаем о чем-то, когда мы сердимся, мы сердимся на что-то или на кого-то и помним мы тоже что-то. Такие отношения включают значения (смыслы), и феноменологическая психология исследует эти значения вещей для нас, и значения нас относительно них, вместо того чтобы использовать безличные методы, применяемые в физике и принятые большинством психологических направлений. Приверженцы феноменологического подхода настаивают, что мир для людей — это не просто собрание пустых, обезличенных предметов, так же как и роль человека в мире не сводится к роли машины, обрабатывающей информацию и интерпретирующей мир посредством нейронной активности. Мир обладает смысловой структурой (meaningful structure), и наши тела живут как часть этого смысла. «Человек есть проживаемая им телесность, его настроенность на мир, история его жизни и время, проживаемое им... Мир всегда предстает перед нами как смысловая структура, а не просто как грубая материальность, — он всегда имеет лицо» (Kruger, 1983, р. 19).