Еще в 1935 г. Бентли (Bentley) признал, что Кантор способен охватить своей системой всю область психологии:
«Он добивается ясности и завершенности и демонстрирует метод, хорошо приспособленный для того, чтобы расширить рамки наблюдения, разграничения и терминологической точности. Он может очень детально обсуждать запутанные психологические проблемы, которые выходят далеко за границы возможностей бихевиористской методики. Ему не свойственна зависимость оттерминов, которые в конце концов оказываются не более чем механистическими новациями, заменяющими те или иные производные прежнего описания души... "Среда", столь необходимая для физиологического психолога в качестве общего доминирующего принципа, вообще не фигурирует в работе Кантора. Вместо нее всегда говорится о конкретном случае функциональной активности организма и среды» (Bentley, 1935, р. 94-95).
279
Однако Бентли все же критикует Кантора за то, что тот уделяет меньше внимания интеракциям человек—человек по сравнению с интеракциями человек—объект. Можно задать вопрос: признал бы Бентли то, что книги Кантора «Психологическая лингвистика» (Psychological Linguistics, 1977) или «Культурная психология» (Cultural Psychology, 1982) обращены именно к этой проблеме?
Если система удостаивается большого внимания, вероятно, она также подвергается и большей критике. По-видимому, такова неизбежная судьба всех систем. Но если система предлагает жизнеспособную альтернативу общепринятой доктрине, значит, она достигла своей цели.
ВЫВОДЫ
Сторонники системы Кантора заявляют, что одним из ее достоинств является непринятие традиционных конструктов, берущих свое начало в теологии и культуре, и замена их конструктами, выводимыми из наблюдений. Это исключительно натуралистическая система. Она отказывается от использования биологического редукционизма, от каких-либо аналогий с другими науками, даже в таких новейших технологических формах, как компьютерная обработка информации, от гипотетических нейронных интерпретаторов или посредников мира, от влечений, которые приводят организм в движение, от побудительных стимулов, которые определяют его действия, от дихотомического дробления организма на душу и тело, от редукции сложных интеракций к линейной причинно-следственной связи или к одиночным причинам и от самокаузальности. При этом она пытается понять наиболее скрытые виды человеческой деятельности, такие как воображение, пред-
ставления и желания. Она занимается психологическими событиями на их собственном уровне организации, вместо того чтобы относить их к другим наукам на каком-то ином уровне. Это система, которая опирается, главным образом, на наблюдение (экспериментальное, натуралистическое и т. д.) событий и выводит из него описательные конструкты (вербальные, количественные, графические) их функциональных связей. Однако ее акцепт на натуралистическое описание не исключает прогнозирования. Поскольку можно идентифицировать и описать функциональную связь основных факторов в иоле, постольку можно дать вероятностный прогноз. А этот принцип характерен для науки в целом. Даже акцент этой системы на поле находит соответствия в аналогичных описаниях в физике (теория относительности и квантовая теория поля) и биологии (экология), в которых плодотворными направлениями теории и исследований оказываются взаимоотношения событий, а не линейные причинно-следственные цепи. Ее внимание к специфичности, включая конкретизацию собственных постулатов на всех уровнях обобщения, может служить ценной моделью для других наук.
Возможно, основной помехой признанию системы является то, что она попыталась «пройтись ножом» по постоянному смешению конструктов и событий, которое преследует психологию на протяжении всего ее существования, и поэтому она встречает сопротивление или непонимание со стороны тех, чьи профессиональные способности, привычки и предпочтения — атрибуты личности — формируются вокруг этих конструктов. Но, как видит это Делпрато (Delprato, 1995b): «Когда из нашего подхода к человеческому поведению исчезнут все остатки ненаучного (т. е. ненатуралистического) мышления, необходимость в интербихевиоризме отпадет, поскольку то, что он предлагает (например, перспектива поле / система), станет составной частью самой психологии» (р. 618).
280
Глава 11. Оперантный субъективизм: объективность субъективности
ВВЕДЕНИЕ
Вероятно, все мы согласимся с тем, что у каждого из нас есть свои взгляды, предпочтения и чувства; однако можно ли их считать поведением? Не относятся ли они скорее к сфере психического, чем к поведенческой сфере? Давайте попробуем трансформировать имена существительные в глаголы и говорить о воззрении, предпочтении и чувствовании. Можем ли мы теперь квалифицировать это как поведение? Являются ли наши воззрения, предпочтения и чувствования действиями (acts), которые мы совершаем, и если да, то можно ли их квалифицировать как поведение? Система, разработанная Уильямом Стефенсоном (William Stephenson) (как и ряд других систем), требует именно этого. Но можем ли мы подвергнуть такое поведение измерению или изучать его с помощью научных методов? И снова Стефенсон стал бы утверждать, что можем, и разработанный им метод представляет собой научный и строгий метод их измерения. Он делает еще одно заявление, которое может показаться даже более радикальным, а именно, что возможна наука, изучающая индивидов. Мы привыкли иметь дело с оценочными шкалами, IQ-тестами, тестами личности и вопросниками, в которых используются стандартизированные тестовые вопросы и выборки из больших совокупностей. Но что мы можем сделать с единственным испытуемым?
На самом деле психология, работающая с единичными испытуемыми, отнюдь не нова. В большинстве самых ранних исследований в русле экспериментальной психологии, проводимых, например, Вундтом и Кюльпе, составлялись индивидуальные профили реакций испытуемых. Эббингауз, Павлов, Пиаже и Скиннер работали с отдельными испытуемыми, и полученные ими результаты являются наиболее твердо установленными и выдержавшими проверку временем. Если бы они использовали среднегрупповые значения, то вряд-ли вообще смогли получить эти результаты, поскольку усреднение замаскировало бы их. «Вступая в полное противоречие с таким акцентом на единичном организме, основной единицей данных в большинстве психологических исследованиях служит внутригрупповое среднее. Эта мера является количественной абстракцией, используемой благодаря ее способностям сжато представлять данные и сочетаться с параметрическим статистическим анализом, а не благодаря тому, что она отображает какое-то существенное измерение (dimension) поведения» (Morgan, 1998, р. 450). . ;."
Распространенная в наши дни процедура усреднения индивидуальных данных в поисках характерных для популяции тенденций начала применяться
в 1890-х годах. Статистика, используемая в этих исследованиях, в которых большое число индивидуальных реакций объединяется для вычисления групповых характеристик или большие совокупности испытуемых тестируются с целью определения гипотетической черты, такой как «умственная способность», получила название R-методологии, соответственно обозначению г, закрепившемуся за разработанным Пирсоном методом вычисления корреляции как произведения моментов. Некоторые психологические системы, такие как анализ поведения (см. главу 6), а в ряде случаев и эко-бихевио-ральная наука (см. главу 7), действительно проводят исследования на одном испытуемом и редко используют R-методологию, однако они не занимаются изучением системы отчета (frame of reference) этого испытуемого. Гуманистическая психология (см. главу 4) предпринимает попытки в этом направлении, однако она не располагает строгими методами, позволяющими проводить такие исследования, а психоанализ (см. главу 5) навязывает клиентам собственную систему отсчета. Клиническая психология и психологическое консультирование, а также другие службы помощи населению часто используют метод изучения отдельных случаев (case study). Академическая психология и другие гуманитарные науки большей частью используют почти исключительно R-методологию. Применяющие R-методологию исследователи привлекают большие группы испытуемых, оценивают изучаемые реакции объективно и пытаются установить межгрупповые различия. Студентам как младших, так и старших курсов преподают R-методологию, но редко предлагают для изучения альтернативные методы исследования, или даже не ставят их в известность о том, что таковые существуют.
Единственной системой, которая (а) предлагает альтернативу R-методологии, (б) последовательно отстаивает субъективность реакций испытуемых и (в) располагает строгим и объективным методом для исследования субъективных реакций, является оперантный субъективизм (operant subjectivity), или Q-методология1, названная так для того, чтобы отличать ее от R-методологии. Данная система, подобно анализу поведения и эко-бихевиоральной науке, характеризуется наличием собственной философии и методов исследования. Прилагательное «оперантный» указывает на тот факт, что когда испытуемым предлагается ряд утверждений, которые им требуется рассортировать в соответствии со своими предпочтениями, оценками или чувствами, возникающими в связи с этими утверждениями, они оперируют ими таким образом, чтобы выразить свои личные точки зрения, и это происходит независимо от каких-либо искусственных воздействий (таких как воздействия оценочных шкал) со стороны ис-
1 Смит и Смит (Smith & Smith, 1996) называют эту систему «квантовым субъективизмом» (quantum subjectivity), проводя параллели с квантовой механикой в физике (Stephenson, 1982, 1988-1989, 1989).
282
следователя. Утверждения, с которыми испытуемые соглашаются или которые они тем или иным образом предпочитают либо, напротив, отклоняют, являются оперантными для каждого индивидуума. Таким образом, термин «оперантный» указывает на события, связанные как со стимулом, так и с реакцией, взаимодействующими между собой. Он относится как к Q-тестовым стимулам (Q items), так и к людям. Таким образом, «оперантная субъективность», представляет собой субъективное поведение, как оно обнаруживается средствами Q-методо-логии.