260
(отметьте обширное количество замещающих стимулов в этих скрытых актах). Завершающее действие выбора и, тем самым, окончания интеракции является итогом этих коррелируемых событий. Как только мы описали эти специфические события, мы, с интер-бихевиоральной точки зрения, объяснили событие выбора. Добавление абстракции, такой как сила воли или детерминизм, противоречило бы принципу специфичности.
Сознавание, или сознаваемые или несознаваемые интеракции. Все мы испытываем чувство неудовлетворенности, когда кладем куда-то ключ, очки, газету, инструмент или какой-то другой предмет, а затем не можем вспомнить, куда мы его положили. Положить куда-то предмет, не обратив внимания на то место, где он будет лежать, — типичный пример несознаваемого (unwitting) поведения. С другой стороны, мы часто знаем в точности, что цы сделали в прошлом или делаем в настоящий момент. Это сознаваемое (witting) поведение. Мы можем также назвать эти формы поведения сознаванием (awareness) и несознаванием (unawareness).
При сознаваемом поведении, утверждает интерби-хевиорист, завершающему акту предшествует ряд паттернов действия, «которые относятся к некоторым прошлым контактам индивидуума со стимулирующими объектами или к некоторой фазе объекта, которая затем не выполняет стимулирующей функции» (Kantor, 1924, р. 46). Кладя ключи, человек может отметить для себя удобство местоположения как временного места нахождения ключа или сказать себе: «Я оставляю сейчас ключи на ночном столике». Или в совершенно иных стимульных условиях, которые составляют сознаваемое поведение, альпинист может заметить характеристики стимульного объекта: грязь на участке тропинки, ведущей в гору, и камни, торчащие из грязи. Заметьте при этом взаимозависимость объекта и его функционального смысла: грязь означает нечто, попадания во что следует избежать, а камни означают переходные мостики, позволяющие избежать грязи. Могут быть доступны и другие виды выбора, например, обход или перепрыгивание: подобное распознавание выбора также является сознаваемым поведением, ибо человек должен рассмотреть альтернативы и их последствия. Прого-варивание, написание и различные скрытые акты, такие как обдумывание, оценка, суждение и распознавание — это также интеракции.
При несознаваемом поведении различные фазы интеракции, присутствующие в сознаваемом поведении — такие как мышление и другие когнитивные акты, речь, подготовка к выбору или привязка к каким-то характеристикам объекта, — отсутствуют. Если, кладя свои ключи, я делаю это без данных фаз действия, то остаюсь отстраненным от объекта, хотя и взаимодействую с ним.
Несознаваемое поведение, заявляет интербихеви-орист, отличается от неспособности заметить то что находится в поле нашего зрения. Например, даже
заядлые картежники редко знают, что держит в своей правой руке королева червей, несмотря на то что они смотрели на эту карту бессчетное число раз. Это не несознаваемое поведение, а неспособность направить внимание на эту конкретную деталь. Схожим образом, когда мы прогуливаемся или ведем автомобиль, в наше поле зрения попадают тысячи объектов. Мы просто не актуализируем большинство из них как стимульные объекты. Точно так же из множества тысяч звуков в большом городе мы замечаем — направляем свое внимание — на лишь относительно небольшое число.
Привычка, как утверждает система, также играет роль в сознаваиии. Привычка состоит из интеракций, в которых финальная фаза такой интеракции, благодаря неоднократному появлению в совокупности со стимульным объектом, становится тесно с ним связанной. Фазы внимания и восприятия выражены крайне слабо и поэтому прочно объединены с завершающим актом, который может быть от них неотделим. Эта часть атрибутов личности, которая делает возможным управление автомобилем во время разговора или вязание свитера при просмотре телепередачи. Управление автомобилем — чрезвычайно сложный вид деятельности, который становится возможным частично благодаря привычке. Вязание — более простой вид деятельности, который привычка делает эффективным. В случае привычки мы можем осуществлять интеракции без сознавания, занимаясь при этом другой деятельностью, которая требует сознавания. Вера в подсознательное может частично проистекать из этих явлений, полагает Кантор (Kantor, p. 444); но нет необходимости изобретать какую-то особую силу или сущность, такую как подсознание, чтобы объяснить подобные события. Описательного объяснения на основе наблюдения достаточно, утверждает он.
Иногда люди доводят привычные интеракции до состояния диссоциации: «мы можем организовывать эти сложные привычки, не имея в данный момент ни малейшего представления о том, что такой приобретательский (acquisitional) процесс происходит», но это не дает повода говорить о «каком-то таинственном подсознании» (р. 445). Подобные конструкты, считает Кантор, берут начало не из текущих событий, а из ненаучных источников.
Привычки могут мешать потребности совершить какую-то противоположную реакцию. Если мы переезжаем на новое место жительства, очень легко прореагировать привычным образом, повернув налево, когда нам следует повернуть направо. Новый паттерн поведения требует особого внимания при когнитивных фазах действия и использования замещающих стимулов, чтобы начать формирование новой привычки взамен старой.
Мы можем отреагировать на один и тот же объект либо обдуманно, либо механическим и отстраненным образом. Все это способствует появлению шуток о
261
рассеянных людях и порождает гипотезы о бессознательном или подсознательном. Для интербихевиори-стов люди не разделены на части, контролируемые обособленными сущностями, такими как сознание, бессознательное или подсознание. Однако возможно, утверждают интербихевиористы, абстрагировать компоненты интеракций между людьми и объектами, чтобы посмотреть, каким образом между ними образуются основополагающие связи, которые можно описать; и интербихевиористы пытаются это сделать.
Некоторые импликации данной
системы
Нередукционизм. Поле, заключающее в себе психологическую систему, означает, согласно интербихе-виористам, что событие не может быть сведено к биологии или культуре (редуцировано к ним). Мы не идем нога в ногу с культурой, хотя она является одним из участвующих условий, иногда в качестве функции стимула, иногда в качестве сеттинга, а часто как часть нашей личной истории. Мозг также является участвующим условием, но он не содержит и не продуцирует психологические события. Он не является господином организма или полем интеракций. Короче говоря, это не психологический, а биологический орган. В качестве биологического органа он исполняет жизненно важную функцию координирования работы организма, но он не мыслит, не интерпретирует и не декодирует «сообщения», поступающие от нервов. Нервы передают электрохимические импульсы, а не «сообщения». Мозг участвует во всех видах деятельности и необходим для них. Но это обстоятельство не делает его детер-минантой, причиной или хотя бы местом (локусом) психологических событий.
Локусом является все поле, заявляют интербихевиористы. Подобно тому как Коперник переместил Землю из центра Вселенной, вокруг которого вращаются Солнце и звезды, так и Кантор вынес психологическое событие за пределы не только мозга, но также организма. Поведение организма — это взаимоотношения с его окружением, а чтобы понять отношения, мы должны изучить все компоненты и их взаимные влияния, а не только что-то одно, что, как мы предполагаем, является определяющим для всех остальных.
На биологическом уровне нейроны, гормоны, иммунная система, сердечно-сосудистая система и множество прочих факторов взаимодействуют друг с другом, так что ни один из них не является главенствующим или направляющим по отношению к другим. На другом уровне, доказывают интербихевиористы, организм с его биологическими компонентами вступает в интеракции со своей средой, и этот уро-
вень организации отличается от уровня любого из компонентов. Этому уровню организации присущи собственные принципы, которые следует понимать на этом, а не более низком уровне, таком как уровень мозга. Уровнем психологии является именно этот уровень взаимодействия организм—объект, и именно здесь мы должны искать принципы психологии.
«Не могли бы вы дать мне мозги?» — спросил Страшила.
«Они тебе не нужны. Ты и так каждый день узнаешь что-то новое. У ребенка есть мозги, но много ли он знает!? Опыт — единственное, что дает знание, и чем дольше ты живешь на земле, тем опытнее ты будешь» (Frank Байт, The Wizard of Oz)*.
Мы часто слышим о «биологическом базисе» психологии, но интербихевиоризм считает, что ни одна из наук не является базисом для любой другой. Хотя события одной науки могут участвовать в событиях другой — химия в психологии, психология в социологии, — каждая имеет собственный уровень организации, принципы которой отличаются от принципов любой из ее составляющих. Культура, биология, химия, физика и социология выполняют сполна свои роли в интербихевиоральном поле, но никогда не определяют все поле.
Исследователей озадачивало то, что, казалось бы, является несоответствием между биологическими условиями и отсутствием реакции на них: (а) В месте, где зрительный нерв выходит из каждого глаза, мы имеем слепое пятно размером около шести дуговых градусов, где отсутствуют фоторецепторы, однако мы совершенно не замечаем какого-то пробела в своем зрении, (б) Наши глаза совершают быстрые резкие движения примерно пять раз в секунду, называемые саккадическими движениями глаз, но наше восприятие окружающего мира отличается плавностью, (в) Поле нашего зрения составляет около 180 градусов, но мы обычно наблюдаем только малую часть его. В качестве иллюстрации последнего пункта, обратите внимание на визуальные объекты, находящиеся вне страниц этой; книги, продолжая при этом смотреть на страницы. Ранее вы не видели их, несмотря на то что они находились в поле вашего зрения. Как же традиционалист и интербихевиорист объясняют эти ситуации?