Альтернативой статусно-функциональной интерпретации феномена элиты является ценностно-психологический подход. Исходя из данного подхода В.Парето называет элитой людей, получивших наивысший индекс в области их деятельности. Он выделяет правящую и неправящую элиты. У В.Парето правящая элита – это харизматические лидеры, которые в силу своих качеств занимают наивысшие властные посты в обществе и осуществляют управление обществом [37]. С этим утверждением можно было бы согласиться, если бы там, как отмечает Х.Ортега–и–Гассет, где раньше встречались избранные круги, не мельтешило бы множество не имеющих вкуса людей. У В.Парето продуктивная элита создает духовные ценности. Это известные литераторы, публицисты, ученые, актеры, художники и другие. Роль этой элиты в обществе растет, усиливается ее влияние на правящую элиту.
В.Парето обращал внимание на взаимосвязь цикличности со-циальных процессов и смены облика элит. Его теория элит является составной частью подхода к обществу как циклически развивающейся системе. В.Парето указывал на то, что любая социальная система должна быть в равновесии и при выходе из равновесия она через некоторое время возвращается в стабильное положение. Он стремился увязать чередование экономических и политических циклов в рамках своей концепции общественного развития с «циркуляцией» элит. По Парето, экономические, политические и идеологические изменения в обществе не представляют собой простое следствие изменений в составе правящего слоя. Связывая кругооборот элит с глубокими социально-экономическими сдвигами, он интерпретирует его исходя из психологического подхода. Его кругооборот элит объясняет социальные изменения, когда одна элита («львы») сменяется другой («лисы»), в связи с этим грубые, силовые методы правления заменяются политическими.
В своей теории элит В.Парето исходит из противоречивости развития западно-европейских обществ, в которых свободной жизнедеятельности субъектов и конкуренции противостоят социальная кристаллизация, этатизация и бюрократизация. Как отмечает Р.Арон, «творчество Парето нацелено на диагностику так называемых демократических обществ, которые он сам к тому же именовал плутодемократическими, чтобы не забывалась их основная черта: связь между политическим классом, или элитой в строгом смысле слова, и руководящими кадрами промышленности и финансов. Он видит, что западные общества эволюционизируют, подобно Восточной Римской империи, к бюрократической кристал-лизации» [3, с.463].
В своих воззрениях В.Парето и Г.Моска основываются на делении общества на меньшинство, которое господствует, и большинство, которое подчиняется. Вместе с тем имеются различия в трактовках сущности, места и роли элиты в обществе. Г.Моска является сторонником властного подхода, а В.Парето – представитель меритократической теории. Г.Моска считает, что структуру элиты во многом определяет политический тип общества в целом. В.Парето стремился рассматривать структуру элиты, ее функционирование преимущественно не с политической точки зрения, а с психологической. Г.Моска обращал внимание на необходимость проникновения в элиту лучших представителей народа. В.Парето указывал на борьбу элит, неизбежность «циркуляции элиты», которую он считал универсальным историческим законом.
В классических теориях элитизма в значительной степени присутствуют традиции макиавеллистического подхода, в рамках которого абсолютизируются отношения неравенства, господства и подчинения, игнорируется творческая способность и активность масс, существует циничное отношение к выбору способов борьбы за власть и методов правления с целью реализации своих эгоистических интересов.
2.2. Эволюция элитистских воззрений. Утверждение нормативно-ценностного подхода
В ходе эволюции элитических теорий получает распро-странение альтернативный подход, сторонники которого исходят из нормативно-ценностных трактовок элиты, стремятся разработать более реалистические теории с учетом глубоких изменений, происходящих в современном обществе. Между разными версиями данного подхода сохраняются значительные расхождения во взглядах на степень разобщенности между интересами элиты и общества, на структуру элит и формы ее связи с другими слоями общества, уровень демократизации и др. Вместе с тем сторонники нормативно-ценностного подхода обращают внимание на то, что элитарность не противоречит демократии, которая возникает в результате необходимости разделения управленческого и исполнительского труда. Физические, интеллектуальные и нравственные различия людей вызывают потребность формирования равных стартовых условий, социальное равенство интерпретируется не как равенство статуса, а как равенство жизненных шансов.
Известный философ и социальный мыслитель Х.Ортега–и–Гассет, являющийся одним из наиболее ярких представителей меритократического подхода, обращает внимание на то, что элита включает в себя меньшинство, обладающее не только высоким уровнем интеллектуальных и профессиональных знаний, но и этическим и моральным превосходством, требовательным отношением не только к другим, но и к себе. «Всякое общество – это динамическое единство двух факторов: меньшинств и массы. Меньшинства – это личности или группы личностей особого специального достоинства. Масса – это средний заурядный человек» [34, с.120]. Х.Ортега–и–Гассет указывал на опасности, которые возникают в результате попыток захвата власти “новыми варварами”, “кастой ученых невежд” и перерождения элитарных групп. В связи с этим он отмечает, что «человеческое общество по самой сущности своей всегда аристократично – хочет оно этого или нет; больше того, оно лишь постольку общество, поскольку аристократично и перестает быть обществом, когда перестает быть аристократичным» [34, с.123].
Исходя из положений меритократического подхода английский историк и философ А.Тойнби указывает на важность наличия у элиты творческого отношения к сложившейся социальной картине мира. М.Янг, Д.Белл и К.Болдуинг обращают внимание на необходимость рекрутирования элит на основе принципа индивидуальных заслуг, это приведет к тому, что в нее будут входить наиболее компетентные, талантливые и достойные люди.
Известный российский социолог Ж.Т.Тощенко обращает внимание на необходимость трактовки феномена элит исходя из нормативно-ценностных позиций. Он подчеркивает, что «…элита – это не просто обладание экономической, политической или военной властью, а наличие определенных качеств и требований к ее представителям. Современная отечественная социальная мысль, увы, резко контрастирует в исходных предпосылках с мнением многих западных мыслителей, бойко причисляя власть предержащих к элите, правда, не уточняя, до какого уровня, какого качества и какого объема власти можно считать их «избранными» [59, с.125]. Ж.Т.Тощенко критикует сторонников статусно-функционального подхода за то, что они в своей аргументации не исходят из реальной действительности, которая всегда весьма отличается от идеальной картины теоретического представления об элите. Эта реальность, скорее, содержит лишь отдельные моменты, в лучшем случае штрихи, которые в совокупности далеки от абстрактных упований на исключительность слоя «избранных». Включение в элиту любых лиц, находящихся у власти и принимающих решения, определяющих судьбу народа и страны, вызывает сомнения. Он отмечает, что если придерживаться этой логики, то любого тирана, например Пол Пота, можно отнести к элите: он принимал решения, имеющие «крупные последствия». «Уязвимость позиций тех, кто относит всю правящую политическую и экономическую верхушку к элите, заключается также и в том, что они упускают из вида тот факт, что элитизм по своей сути противостоит демократизации общества, объективно ведет к подготовке различных форм авторитаризма и тоталитаризма и другим ограничениям общественной жизни, о чем неоднократно предупреждали и В.Парето, и Г.Моска, и Р.Михельс. Такого парадокса сторонники теории элит не замечают, игнорируют это противоречие, пытаются сочетать и оправдать несоединимое, порождая этой логикой кентавр-проблему – примирить противостоящие друг другу ценности – демократию и элитаризм, за которым скрываются не только народные, сколько клановые и кастовые интересы» [59, c.127].
Известный российский элитолог Г.К.Ашин предлагает решать вопросы деления общества на элиту и массу на уровнях политической философии и политической социологии [4, с.104]. В связи с этим он отмечает, что «…в рамках политической философии, являющейся преимущественно нормативной теорией, можно говорить об обществе без элиты как идеале демократии, в котором высокая политическая культура народа позволяет добиться максимальной вовлеченности членов общества в управление общественными делами (что тождественно поднятию масс до уровня элиты)». В рамках политической философии, отмечает Г.К.Ашин, «возможно снятие возражения Р.Михельса о технической невозможности управления обществом без элиты. Одно дело утверждать, что оно возможно сегодня, и другое – что оно невозможно в принципе. В условиях информационного общества возможна эффективная система прямой и, главное, обратной связей между органами управления и всеми членами общества, позволяющая немедленно выявлять и учитывать мнение всех членов общества по всем вопросам политического управления. Таким образом, делается вывод о том, что политическая философия помогает выработать долгосрочный прогноз, выявить далекие перспективы эволюции социального управления. В рамках же политической социологии, описывающей реальный политический процесс, иногда далекий от нормативного, элита необходима для политического управления, выявляется ее роль и функции в тех или иных политических системах (тем самым признаем правомерность на этом уровне теорий демократического элитизма). Для политической социологии актуальными являются вопросы о качестве элит, о путях совершенствования элит, о подлинной меритократии» [4, с.101–102].