Вопреки часто встречающимся утверждениям об отсталости начальной экономики России, технологический уровень ее ремесел находился в полном соответствии с требованиями того времени. По этому поводу М.Семенова отмечает, что «в исторической науке ХIХ века господствовал норманизм – теория, согласно которой викинги были «завоевателями и колонизаторами славянской равнины», принесшими в «дикие» земли все приметы цивилизации». Поэтому «лучшую часть найденных археологами мечей безоговорочно признавали «импортом из Швеции» и лишь скверным или необычным экземплярам отводили роль неумелых «туземных» подражаний». На самом деле на славянской равнине жили «не дикари, а талантливый и гордый народ, обладатель мощной культуры, за которой стояли века традиций – воинских и ремесленных. Выяснилось, что и викинги нас не завоевывали, и наши кузнецы-оружейники в своих мастерских создавали не жалкие подражания, а настоящие шедевры» [48, с. 445]. В настоящее время все больше становится свидетельств того, что «русские города киевской поры жили полнокровной жизнью и шли по пути развития «городского строя», как и города в соседних странах Западной Европы» [56, с. 231].
Особенности социальной структуры Древней Руси во многом определялись своеобразием земельных отношений. В процессе оседания княжеской дружины на земле изменяется система государственной власти и правления – десятичная система сменяется дворцово-вотчинной, складываются два хозяйственно-политических центра – дворец и вотчина. Видный историк В.О.Ключевский пишет, что князь – общий вотчинник, все остальные владельцы земли – частные вотчинники [21, т.2].
Характер княжеской власти на Руси достаточно быстро менялся. В IX–X веках князь был прежде всего «военным стражем» оседлых поселений, в X–XI веках «князь-авантюрист» превращается в «князя-правителя» [19, с.447–448]. Дуализм общинно-вечевой и княжеской власти не имел твердой регламентации, что лишало государственное устройство устойчивых основ и создавало широкое поле для конфликтов и насильственных действий. С разрастанием княжеского рода все труднее было установить очередность княжения. Борьба за власть, великокняжеский престол и богатые княжения приводит к острым междукняжеским столкновениям. На рубеже XI–XII веков древнерусское государство распадается на удельные княжества, кризис государственности сопровождается ожесточенными междуусобными войнами князей, усиливается натиск кочевников. С середины XI века половцы и турки захватывают торговые пути, на юг и восток перемещаются торговые связи Западной Европы и Ближнего Востока в Средиземноморье, возрастает поток перемещения населения в более безопасные северные районы. В XII веке князь опять становится «бродячим гостем области, подвижным рыцарем, каким он был два века назад» [20, с.47].
Нашествие Золотой Орды выступило фундаментальным событием, оказавшим весьма противоречивое воздействие на развитие русской цивилизации. Обычно считается, что объединение народов в государстве Золотой Орды не способствовало, а препятствовало развитию России в силу отсталости кочевников. Однако в XIII–XIV веках Золотая Орда являлась не только самым большим государством Европы и Центральной Азии по территории и численности населения, но и самым богатым [16, с. 23].
Русь занимала своеобразное положение в Золотой Орде. Ее князья получали право на княжение в ханской Ставке, она имела каналы политического и духовно-идеологического воздействия на Орду. Русь продолжительный период времени являлась частью могущественной империи, ее культура не могла не испытать на себе влияние восточной модернизации. В средневековье Европа значительно отставала в плане использования ресурсов государственной власти и силы государственной организации. Русские князья стали использовать элементы татаро-монгольских традиций управления, которые были унаследованы от восточных цивилизаций, имевших тысячелетнюю историю.
Великокняжеская власть переняла опыт создания мощной административно-политической организации и поддержания государственной и военной дисциплины в крупномасштабных пространствах, были заимствованы и модернизированы образцы вооружений. Вместе с тем в Северо-Восточной Руси разорение городов и сокращение численности их населения сопровождалось утратой некоторых традиций, снижением роли военно-торгового сословия и государственного самоуправления. Однако сохранилась Боярская дума, бояре имели свои вотчины и дружины и право служить тому или иному князю. Московским князьям удалось объединить русские земли, опираясь на поддержку Золотой Орды и используя собственные резервы власти и, в конечном счете, одержать победу над Золотой Ордой и Литвой, которые значительно превосходили Московское княжество в материальных, людских и военных ресурсах. Но после распада Орды между князьями усилилась междуусобица.
На рубеже XV-XVI веков на основе объединения земель под властью Великого князя Московского стремительно и неожиданно для стран Европы и Азии возникла огромная империя, ставшая одним из самых мощных образований. По мере сосредоточения земель вокруг Московского княжества менялись характер власти, ее организационные формы и идеологические основы. Российская империя возникала на месте Золотой Орды, и в нее стали входить те же основные народы, но социокультурная связь их была слабой. Изменились системообразующий этнос и цивилизационная модель развития. Иван III объявил о том, что Московская Русь является наследницей Киевской Руси и Золотой Орды, и предъявил претензии на их бывшие земли. Таким образом были заложены основные принципы внешней политики на многие столетия вперед.
В XIII–XIV веках взаимоотношения между Великим князем и удельными князьями и боярами определялись договорами, предоставлявшими последним широкие привилегии. По мере централизации государства власть Московского Великого князя резко возрастает в XIV–XV веках, происходит значительное сокращение прав удельных князей и бояр, которые становятся подданными Великого князя. Однако Великий князь не обладал монаршеской властью, он управлял при поддержке боярской думы, которая вместе с князем осуществляла законодательную, исполнительную и судебную деятельность. В конце XV – первой половине XVI веков изменяется система централизованного и местного управления. Дворцово-вотчинная система сменяется приказной системой управления, то есть возникают специали-зированные административно-судебные учреждения.
Становление централизованного государства происходило на основе формирования идеологической системы, в центре которой находилась идея создания православной державы. После отказа русской церкви подчиниться Константинополю в связи с подписанием последним унией с католической церковью, Москва стала осознаваться как Третий Рим, у Московской Руси возникла особая нравственно-религиозная миссия. Верующие и церковь начинают видеть в Великих князьях московских исполнителей данных идей, поддерживая их усилия по созданию единого православного государства.
Трансформация многоудельных княжеств в Московское государство сопровождалась радикальным изменением не только идеологических воззрений организационно-управленческих форм власти, но и социально-стратификационной структуры общества. В удельном периоде власть князя не основывалась на идеях подданства, господствовали договорные отношения свободных обывателей удела и князя, связанные с обоюдными выгодами. Свободное общество в удельном княжестве состояло из трех основных классов: вольные слуги с боярами, слуги дворные и люди черные, городские и сельские. Холопы, как несвободные люди, не составляли общественного класса в юридическом смысле слова. Особое положение занимали разные разряды лиц, состоящих при церкви, с духовенством во главе: это был не особый класс, а целое общество церковных людей, параллельное мирскому.
Образование централизованного государства придало импульс социокультурным процессам и обусловило смену формы правления на сословно-представительную монархию в XVI–XVII веках. В 40–50 гг. XVII века предпринимаются реформы, направленные на упорядочение властных отношений, ограничение царской власти не только кастовой Боярской думой, но и земскими соборами как более широкой формой представительной власти. Но позже, в условиях углубления экологического и хозяйственного кризиса в центральных уездах, неудач в Ливонской войне, разорительных набегов крымцев, роста тяжестей государственных и владельческих повинностей и числа набегов крестьян, усиления социально-политической напряженности царь Иван IV, решив изменить неблагоприятный ход событий, потребовал для себя от общества чрезвычайных полномочий на основе введения опричнины. «Царь как будто выпросил себе у государственного совета полицейскую диктатуру – своеобразную форму договора государя с народом» [21, т.2, с.169].
Эпоха становления самодержавия при Иване Грозном часто представляется как олицетворение деспотизма российской системы власти, свойственной всей ее истории. В сознании многих людей он ассоциируется с образом палача и садиста на троне, а в западной мысли выступает как один из аргументов в обвинении русских в жестокости, склонности к деспотизму, нахождению их за пределами «цивилизованного» мира. При этом забывается, что если жертвами беспрецедентного для России террора Ивана Грозного стали 6–8 тыс. человек, то примерно в эти же годы (1548–1584) в одних Нидерландах испанские католики истребили до 100 тыс. еретиков, за одну Варфоломеевскую ночь в Париже было зверски убито более 3 тыс. гугенотов (а за 2 недели погромов во Франции – около 30 тыс. человек). Всего же за годы правления Ивана Грозного в Испании, Франции, Нидерландах, Англии было казнено в религиозных столкновениях с обеих сторон не менее 300 тыс. человек [43, с.451].